Людмила Молчанова - Научи меня

   Мысленно зареклась о Мите больше не вспоминать и не говорить. Он прошлое, а Мишка - настоящее, родное и любимое.

   Через несколько дней Подольский предложил расписаться. Совсем неромантично, без цветов и вставания на колени. Подошел и проникновенно так заявил:

   - Через три дня поедем в ЗАГС.

   Стоит сказать, что через четыре - наступал день-Х, решающий день в ее жизни.

   - Миша, ты такой романтичный, - сдерживая рвущийся наружу смех, Катя картинно прижала руки к груди и закатила глаза. - Столько нежности, романтики, такта, в конце концов!

   Он угрюмо насупился и навис над ней темной скалой.

   - Издеваешься?

   - Что ты, дорогой! Это так мило.

   - Ну извини! - широко развел руками Подольский. - Как-то опыта не было. Но если ты хочешь, я могу пойти потренироваться. Лет через пять, натренировавшись, вернусь. И уж тогда...

   Катя сразу улыбаться перестала, посерьезнела и за рукав мужчину поближе к себе дернула.

   - Петросян Задорнович Жванецкий! Не смешно, между прочим!

   А у самой внутри все дрожало от радости, неожиданности и возбуждения. Не каждый день тебя замуж зовут, пусть так коряво, криво, но главное, от чистого сердца и с любовью. А ее истеричный смех - следствие испуга и стресса. Ведь предложение - это стресс, а Катя на стресс всегда неадекватно реагирует.

   - Ты сама не ерничай! - он попытался поставить ее на место. - Я, между прочим, тоже волнуюсь. Это ответственный шаг.

   - Иди сюда, ответственный мой шаг, - Катя пальцами зарылась в темные волосы и потянулась к резко очерченным губам. - Ты хорошо подумал?

   Мишка со смешком выдохнул ей в губы.

   - Вообще-то по всем законам жанра должна думать ты.

   - Да?

   - Это ответ? - вопросом на вопрос ответил мужчина и дразняще изогнул бровь.

   - Я думаю, - весомо заметила Катя. - Это ответственный шаг.

   Он не дал ей продолжить мысль. Скользнул по пересохшим губам, очерчивая их языком, и проник в рот, обжигая собственной решимостью и присущим только ему огнем.

   Через минуту она отстранилась, тяжело дыша.

   - Убедил.

   По его лицу ясно читалось, что в своей "победе" он ни секунды не сомневался. Впрочем, как и Катя.

   Опять же, никого приглашать не стали, если честно, вообще обошлись без празднества и гостей. У Кати из родственников никого не было, друзей как таковых тоже. Она, конечно, поинтересовалась у Мишки о его родителях и друзьях, на что получила лаконичный ответ:

   - Никого не будет.

   - Почему?

   Конечно, ее не могло это не удивить. У Мишки было много друзей, она точно знала. Некоторые по работе, некоторые просто знакомые, с которыми он сохранил хорошие, доверительные отношения. Только насчет его семьи она ничего не знала. В доме никаких фотографий и фоторамок, когда Катя въехала, не было. Сейчас появились, конечно, но на них они с Кириллом, а не Мишкины родители. Напрямую ей как-то неудобно было спрашивать. Захочет - сам расскажет. Но сейчас это было очень важно и актуально.

   - Потому что, - так же кратко.

   - Друзья?

   - Если хочешь, можем потом устроить отдельный банкет.

   - Хорошо. А родители?

Подольский странно замялся и отвел глаза, словно чего-то стесняясь. Она почти ощутила, как он закрывается и отдаляется от нее. Но Катя не собиралась ему позволять себя отталкивать. В конце концов, она ему все рассказывала.

   - Миш, - скользящей походкой подошла к его столу. На столешницу оперлась, отодвинув бумаги, и придвинулась ближе. Мужчина неохотно поднял на нее глаза. - Я просто спросила. Что такого страшного?

   - Ничего. Их нет.

   - Совсем? Ой, прости. Я имела в виду...

   - Я понял, - он досадливо нахмурился и щелчком ногтя оттолкнул ручку. - Их совсем нет. Я в детдоме рос, так что...

   Невооруженным глазом видно, что говорить о своем детстве ему было неудобно и даже стыдно. Особенно стыдно, хотя здесь всего лишь одна она, и Мишке нечего стыдиться. Разве он виноват в чем-то? Но насиловать и мучить Катя его не стала. На коленях у него устроилась, и подбородок на плечо положила, мазнув по щетинистой щеке отросшими прядями.

   - Ну и ладно. У тебя мы есть. Я, Кирилл. Скоро еще кто-нибудь появится, - неудача в их доме не обсуждалась. И возможности такой не допускалось. - Это много.

   Он ей в волосы выдохнул.

   - Много.

   - А я о чем?

   Хоть Миша их и впустил в свою жизнь, сам раскрывался крайне неохотно, как будто через силу, себя превозмогая. Катерина особо на него не давила. У него все так быстро поменялось, такая карусель, не хуже, чем у нее. Но главное, Мишка ей верил и понемногу, медленно, но подпускал к себе, давая понять и мотивы, и поступки.

   В четверг они без шума расписались и довольные вернулись домой. Относительно довольные.

   Катя на документы смотрела, на свою новую фамилию, и внутри себя выискивала хоть что-то....что изменилось. Все так носятся с этой свадьбой. И она когда-то носилась. Загадывала и белое платье, и трехъярусный торт, и то, как букет кидать будет. От одних разговоров об "этом дне" внутренне загоралась и испытывала эмоциональный подъем.

   Перевела взгляд на правую руку, на которой поблескивало колечко. Разницы только - кольцо да фамилия.

   - Миш?

   - У? - подал он голос, не поворачивая голову.

   - Ты что-нибудь чувствуешь?

   - Что ты имеешь в виду?

   - Не знаю. Например, что в твоей жизни начался новый важный этап, - пафосно и торжественно произнесла Катя, но почти сразу сбилась на обычный тон. - Ну что, чувствуешь?

   Мишка к себе старательно прислушивался.

   - Чувствую, - наконец, кивнул он. - Есть охота. Мы с утра так и не поели.

   Самое интересное - ей тоже хотелось есть. А "новый важный этап жизни" так и не появлялся.

   Кате аж взгрустнулось.

   - Кать, расслабься ты, - посоветовал Миша, выруливая к дому. - Что может измениться из-за жалкого штампа? Я тебя как любил, так и люблю. Штамп на это не влияет.

   - Да? - на всякий случай недоверчиво склонила голову набок.

   - Да, - он утвердительно кивнул. - Не забивай себе голову всякой ерундой.

   Как ни странно, такие нехитрые слова ее успокоили. Вернули душевное равновесие, которое после свадьбы никак не хотело возвращаться назад. И наверное, не сами слова ее успокоили, а то ощущение понимания и единства, которое возникало после разговора с Мишкой. Он ее понимал и чувствовал, как никто. Все ее страхи и сомнения. Поэтому всегда точно знал, что и как сказать, чтобы ее успокоить.

   На следующий день должна была состояться...всё. Брачную ночь пришлось отложить. Да и не до нее было как-то. Все хорошо вроде и замечательно, но от волнения и назойливого страха Катя никак не могла отвертеться и убежать. Даже вот тарелку разбила.