Людмила Молчанова - Научи меня

   - Тлогал! - возмущенно топнула ногой девочка и показала брату язык. - Папа, он на меня Кузю натлавил.

   - Мы тебя не трогали!

   - Кузя, ко мне, - Мишка похлопал по дивану, и собака с радостью и облегчением вырвалась из цепких детских рук. Сев на диван, псина благодарно заскулила. - Кирюха, сколько мне повторять?

- Ну а чего я??? - обиженно протянул Кирилл, состроив сестре страшную гримасу. Она ответила тем же. - Она сама полезла.

   - Нет!

   - Да!

   - Нет! - еще отчаяннее заголосила девочка.

   - Да!!! - громче крикнул мальчик.

   - А ну-ка цыц! - зычно рявкнул Михаил, с легкостью переорав детский хор голосов. Дети разом присмирели и втянули голову. - Оба. Подошли сюда и сели на диван.

   Дети, неохотно передвигая ноги, поплелись к отцу, на ходу успевая втихаря толкать друг друга.

   - Расселись в разные стороны, - те также неохотно подчинились. Кузьма выпрямился и состроил серьезную морду. Даже спокойного пса довели, изверги. - Что за концерты? Я вас предупреждал?

   - Папа, это все он!

   - Ты первая начала лезть! Что ты к нам пристала?

   - Я к вам не подходила! - дочь воинственно скрестила руки на груди и засверкала глазами. Вьющаяся прядь упала ей на лоб. - Я иглала!

- Иглала, - издевательский передразнил Кирюха. - Только почему у меня в комнате, трогая мои вещи?

   Настя с ответом не нашлась. Обиженно и зло вылупилась на брата, открывая и закрывая рот, как выброшенная на берег рыбка. Наконец, решив, что так дело не пойдет, она состроила умильную мордашку и повернулась к папе.

   - Папочка! - с претензией косясь на Кирюшу, Настя мило улыбнулась Подольскому. - Скажи ему, папуль!

   Три с половиной года, а уже вертит, как хочет. Правда, пока пытается, но это ей всего лишь три! А что будет через десять лет? Пятнадцать? Ужас.

   Мишка постарался выглядеть сурово и внушительно.

   - Ты зачем к нему полезла, Насть?

   - Он Кузю мне не давал!

   - А ты его за шкирку тянула!

   - Неплавда!

   - Плавда.

   - Не длазни меня!

   - А ты не мямли!

   Мишка, не выдержав, закатил глаза и застонал сквозь сжатые зубы. Если этих двоих стравить, то в доме воцарялся хаос. Как назло, Катьки нету, чтобы хоть как-то их сдерживать.

   - Вы прекратите или нет? В конце концов! Кирилл.

   - Это не я.

   - Ты старше. Она девочка, - Настя сразу же довольно откинулась на спинку и засияла улыбкой. - Ты мальчик. Ты должен был уступить. Она же тебя не убила, зайдя в твою комнату.

   - Она чуть шкуру с Кузи не сняла.

   Правда это или нет, но Кузьма, прижавшийся к его боку, печально гавкнул.

   - А ты, красавица моя, чтобы к псу больше не подходила. Пока не научишься с ним вести себя по-человечески. Он живой и ему больно.

   - Да я его только погладила!

   - Знаю я твое погладила.

   - Папа! - дочь была недовольна таким исходом дел.

   - Я все сказал.

   - Ты невозможный папа! - Настя с ногами вскочила на диван, всеми силами удерживая равновесия, и обиженно надула губы.

   - А сейчас невозможная мама даст тебе по шее за то, что ты скачешь на диване.

   Невозможная мама как раз открывала дверь и стряхивала с зонтика капельки влаги.

   - Я дома! - весело крикнула Катя, и на ее голос все, в том числе и пострадавший непонятно от ого Кузьма, бросились в коридор. - Ого, сколько вас!

   - Мама, он мне обижает!

   - Мам, она меня достала уже!

   Катя вопросительно поглядела на разведшего руками мужа, который с явным облегчением передавал ругающийся клубок детей в ее руки.

   - Даже не спрашивай, - открестился Подольский. - Я понял только, что Кузьма им попался под руку.

   Пес лизнул ее руку и попытался за нее спрятаться.

   - Как весело, - Миша помог ей раздеться и поцеловал в шею. - Ты сегодня не ездил на работу?

   - Нет. Завтра на весь день уеду.

   - Поели?

- Тебя ждали.

   Катя засмеялась.

   - Как обычно.

   - Как прошло?

   - Я добрый преподаватель.

   - Зачет, я так понимаю, сдали все?

- Конечно. Так, Кирилл, Настя, расцепитесь и по своим комнатам, - прикрикнула на детей Катерина. Правда, они уже начали успокаиваться и без ее помощи. - Насчет билетов все решил?

   - Угу, - как только дети вышли из прихожей, Миша обвил ее талию двумя руками и поцеловал - на этот раз несдержанно, жадно и явно был не намерен в ближайшее время останавливаться. - Через три дня улетаем.

   - Это хорошо.

   - Кать?

   - Ммм?

   - Я есть хочу.

   Она в последний раз его поцеловала крепко, зная, что до вечера у них не будет времени остаться наедине, и неохотно отстранилась.

   - Пойдем. Вечно голодный.

   - Мне надо молоко за вредность, - Мишка ее не отпустил, идя следом. - Они все утро как кошка с собакой.

   Проходя мимо гостиной, Катя решила заглянуть и проверить детей. Оба мирно сидели на диване, между ними разлегся Кузька, довольно жмурясь, пока рука дочки почесывала его за ушком.

   На ее вопросительный взгляд муж только пожал плечами.

   - Устали, наверное. Или ты на них хорошо влияешь.

   - Конечно.

   - Ты на нас всех хорошо влияешь, - подлизывался Мишка. - Успокаивающе.

   - Я чувствую, как я на тебя успокаивающе действую.

   Подольский слегка отстранился, стараясь не касаться ее бедер.

   - Я скучал.

   - Меня пару часов не было.

   - Я все равно скучал.

   - Мам! Можно мне какао?

   Миша, только что усадивший ее на стол и почти расстегнувший синюю кофточку, страдальчески застонал и поспешно вернул все на свои места.

   - Можно! - крикнула девушка, помогая застегнуть мелкие пуговички. - Сейчас сделаю.

   - Эх, блин...

   - Ты есть хотел, - спрыгнула со стола, Мишкин свитер расправила и подтолкнула мужа к ванной. - Иди руки лучше мой.

   - Я уже не хочу есть.

   - А надо. Иди. Остальное вечером.

   - Вертите мной, как хотите, - он притворно загрустил, но лукавые смешинки, сверкающие в глазах, портили всю трагичность.

   - Мы тебя любим.

   - Угу.

   - Угу, - подтвердила Катя. - Даже не сомневайся.