Вариация - Ребекка Яррос

— Мне ждать двадцать минут? — нахмурился он.

Яхта пришла в движение и заскользила вдоль пирса. Хадсон обхватил меня за талию.

— За двадцать минут может случиться все что угодно.

— Если тебе так проще, веди отсчет в пятиминутках.

Я зажала между нами конверт и быстро поцеловала его в губы. Не так мне хотелось провести нашу последнюю ночь вместе, но хорошо, что он был здесь, со мной.

— Я скоро.

Его, похоже, мучили сомнения. Он сжал кулаки, разжал, кивнул, полез в карман и достал телефон.

Я взглянула на сестру:

— Ева?

Она изобразила на лице безупречную улыбку:

— Идем.

— Привет, Кэролайн, — сказал Хадсон в трубку. — Мы только что пришли на вечеринку.

Я еще раз окинула его взглядом — слишком уж хорош, нельзя было не полюбоваться — и оставила их с Гэвином и Эвереттом. Мы двинулись через кают-компании. Танцоры труппы махали мне, но при виде Евы их руки замирали в воздухе.

На ходу я смотрела в иллюминаторы, один за другим. Солнце село, мы вышли в открытый океан. Если все пойдет не по плану, следующие несколько часов круиза получатся до ужаса неловкими.

Тревога, с которой я боролась весь день, вспыхнула снова и изо всех сил ткнула мне чем-то острым в грудь. А вот и каюта. Под дверью топтался Максим с несколькими танцорами труппы. Ну, терять нам нечего.

— Скажи-ка мне, — спросила я Еву, — с чего ты так быстро догадалась? Ты же видела ее всего пару минут.

— Ямочка на щеке, — ответила Ева.

Я удивленно подняла брови.

— А что? Я изучала биологию и достаточно неплохо разбираюсь в генетике, чтобы это понять. К тому же, когда я сопоставила даты, все сошлось.

— Теперь и я поняла. — Мы подошли к двери, и сердце затрепетало со скоростью крыльев колибри. Улыбка не затронула глаз Максима — впрочем, как и всегда.

— Так-так, а вот и виновницы самых жарких бесед этого вечера, — произнес он, бросая взгляд то на меня, то на Еву. — Не ожидал увидеть вас тут вместе, девочки.

— Я пошла, — сообщила я ему, взявшись за ручку двери.

Он поднял бокал, салютуя мне:

— Желаю удачи.

— Дам знать, когда войти, — шепнула я Еве, открыла дверь и шагнула в каюту.

— А вот и она! — улыбнулся Василий и хлопнул Айзека по спине.

Они сидели за длинным столом из черного дерева. Перед ними лежала стопка из шести-семи плотных конвертов. Дверь по правому борту была закрыта, а левая открыта, чтобы бриз задувал с палубы.

Джейкоб захлопнул папку, встал перед открытой дверью, задвинул стул под стол и провел рукой по темным волосам:

— Алессандра… А я как раз собирался уходить. Выступила сегодня изумительно.

Яхта подпрыгнула на довольно большой волне. Я схватилась за стул, чтобы не упасть.

Проклятые лодки!

— Спасибо. Рада тебя видеть, Джейкоб, — сказала я.

Он кивнул, проскользнул мимо меня и за дверь.

— Алессандра, ты обрадуешься, когда узнаешь, кому мы предлагаем контракт, — разулыбался Василий. — Он лучший из всех, кого я видел за последние годы. — Он наклонился и взял конверт со столика слева. — Разумеется, я и для тебя подготовил новый контракт.

Я бросила взгляд на Айзека, и он склонил голову:

— Дорогая.

— Не твоя дорогая, — напомнила я ему.

— Сейчас да, — согласился он.

— Не мог бы ты выйти? Мне нужно уладить кое-какие семейные дела.

Моей улыбкой можно было бы разрезать этот стол пополам.

Василий толкнул мне конверт через стол и откинулся на спинку стула.

— Иди, Айзек. Условия контракта Алессандры всегда конфиденциальны. Из уважения к ее матери, конечно.

— Естественно. — Айзек встал со стула и пошел ко мне. — Не буду врать, будто не был раздражен, когда увидел, что ты решила дебютировать с одним из моих номеров, не предупредив меня. Но исполнение было превосходным и вызвало в сети большой интерес.

— Безупречным, — поправила я, поймав его взгляд, когда он проходил мимо. — Оно было безупречным. Снаружи ждет Ева. Пожалуйста, не мог бы ты ее сюда позвать?

— Безупречным, — кивнул он с дерзкой ухмылкой. — И будет сделано. Хотя мне так жаль пропускать эту восхитительную кошачью драку.

Я открыла конверт, который принесла с собой, и вытащила оттуда еще два, подготовленных Энн. В каюту ворвался шум вечеринки. Ева вошла и закрыла за собой дверь. Все звуки, кроме плеска волн о корпус, стихли.

Василий поерзал и, прищурившись, посмотрел на нас:

— Будем договариваться о семейном тарифе? Еве тоже нужно забронировать место в зрительном зале?

Ева молча встала рядом со мной.

— У вас есть выбор. — Я предъявила конверт в правой руке. — Можете забрать уже подписанные соглашения о неразглашении, а в обмен заполнить анонимную медкарту и подписать отказ от родительских прав…

Он подался вперед и хлопнул ладонями по столу, отчего у меня участился пульс.

— Только не ты. Я ожидал этого от вашей матери, от Евы, но не от тебя.

— А, так Лина застала вас врасплох? — спросила я, склонив голову набок. — Или мама сделала всю грязную работу за нее? Пожалуйста, скажите мне, у кого из них хватило смелости посмотреть вам в глаза и шантажировать вас, чтобы вы предложили Лине контракт в том году?

Он побарабанил пальцами по столу и откинулся на спинку стула.

— Он не будет отвечать, — тихо сказала Ева.

— Конечно нет, с чего бы ему признаваться, верно? — Я положила конверт на стол. — Ничего, я разобралась. В восемнадцать лет Лина умоляла дать ей еще один шанс, когда вы не подписали с ней контракт. Мы все это знаем.

Он не дрогнул.

— Но вы ей шанса, конечно, не дали. Вы набираете только лучших, а вы уже поняли, что она недотягивает. Однако вы злоупотребили своим влиянием и приняли ее предложение, да? И вот спустя несколько месяцев она уже симулирует травму, чтобы получить отпуск и уехать из Сан-Франциско, потому что беременна. Но вместо того, чтобы позвонить вам, она звонит нашей матери. Все так?

Тук. Тук. Тук. Я стучала уголком конверта по столу.

— Совершенно уверена, что в подробности вас посвящать не стали по очень веским причинам, так что давайте сразу перейдем к шантажу. Я бы решила, что шантажировала вас Лина.

Он до ужаса спокойно выдержал мой взгляд, но его правая бровь дернулась.

— И, надо думать, сказала она примерно то же, что и моя милая младшая сестренка с месяц назад, то есть, вероятно, как-то так: «Я знаю, что у вас есть ребенок, который нарушает крайне жесткие условия вашего весьма публичного брачного контракта. И этот ребенок может стоить вам труппы, которой вы посвятили всю свою