Кэтрин Джордж - Однажды в грозу…

В следующий вечер Касси гораздо больше, чем обычно, уделила внимания своей внешности. Она готовилась провести этот вечер с Алеком. Энергично пригладив щеткой волосы, черным шарфиком связала на затылке блестящие золотисто-каштановые кудри. Потом оделась в льняное черное платье без рукавов, дополнила его белмм? жакетом удлиненного фасона и вдела в уши тяжелые серебряные серьги в виде спирали. Более густо, нежели обычно, подкрасила глаза и брови. Весьма эффектно, подумала она, разглядывая себя бя в трюмо.

Алек Невиль явно подумал то же самое. Когда Касси открыла перед ним дверь, он, не скрывая восторга, посмотрел на нее.

– Как ты хороша, Касси!

– Спасибо! - улыбнулась она. Ее сердце радостно подпрыгнуло. Она посмотрела на его элегантный черный костюм: - Ты тоже отлично выглядишь. Выпьем что-нибудь?

Он поправил сверкающую белизной манжету и посмотрел на часы.

– Пожалуй, некогда. Если ты готова, давай поедем. Мне пришлось долго уговаривать их принять срочный заказ на столик, так что лучше не опаздывать.

Касси заперла дверь, и пошла со своим высоким и импозантным кавалером по садовой Дорожке. Алек Невиль помог ей сесть в машину. Внезапно ее охватила радость.

– Тебя не узнать: ты выглядишь гораздо лучше, чем в прошлый раз, - сказал он, садясь рядом.

– Ничего удивительного, - весело ответила она. - К счастью, я чаще бываю именно такой, а не той больной, с которой ты возился в четверг.

– А в старые времена, насколько помню, у тебя даже насморка не бывало.

– Ты прав. За все время, пока я работала в лаборатории, я пропустила всего три недели… - Касси осеклась и прикусила губу.

– Помню, - невыразительно произнес он.

Она нахмурилась.

– И что же ты помнишь?

– Я заходил к тебе, но мне сказали, что ты отпросилась по состоянию здоровья. Что с тобой было, Касси?

– "Состояние здоровья" было не у меня.

Он мельком взглянул на нее, потом снова сосредоточился на дороге.

– Касси, с тех пор как мы снова встретились, я все время пытаюсь понять, что же случилось десять лет тому назад. Я слишком уважаю тебя, чтобы пытаться тебя уверить, будто все эти годы я только об этом и думал. Наоборот, я прежде всего изо всех сил старался не думать о тебе, как будто мы никогда и не встречались. Это было, поверь мне, нелегко: то донесется откуда-то наша любимая песня, то пахнет твоими духами, и я возвращался в то лето и ломал голову над тем, почему же все так кончилось. - Его губы скривились в усмешке. - Твой уход сильно задел мое самолюбие!

– Скорее всего, это тебе пошло на пользу, - бестактно ответила она и невесело улыбнулась. - Я расплачусь за ужин признанием без утайки, раз уж ты специально ради этого пригласил меня.

– Не совсем так, - ответил он с такой же невеселой улыбкой и стал парковать машину перед "Честертоном", самым крупным отелем Пеннингтона. Затем повернулся к ней: - Тебе до сих пор тяжело вспоминать об этом?

Касси покачала головой:

– Нет. Теперь уже нет.

Жесткий взгляд его синих глаз смягчился.

– Слава Богу.

Она задумчиво посмотрела на него.

– Алек, десять лет - это очень много. Я уверена, что ты успел совсем забыть меня.

– А ты забыла меня?

– Нет.

– Так что же удивительного, если я не забыл?

– Дело в том, что когда я о тебе думала, то всегда представляла тебя карабкающимся к медицинским высотам и слишком занятым, чтоб думать о чем-либо еще.

Алек покачал головой.

– Ты недооцениваешь себя, Касси. Если даже не принимать во внимание, что никто, кроме тебя, не давал мне от ворот поворот, ты была, да и осталась, запоминающейся женщиной.

– В настоящий момент, - пошутила она, - я изголодавшаяся женщина.

Алек с улыбкой принял намек и повел ее в отель, ставший самым роскошным в городе местом возлияний, с той поры как Пеннинггон превратился в фешенебельный курорт.

Хотя Касси впервые ужинала в "Честертоне", она чувствовала себя непринужденно, будто в хорошо знакомой обстановке. С нескрываемым удовольствием изучив сложное меню, она подняла голову и заметила что Алек разглядывает ее с каким-то странным выражением на лице.

– В чем дело? У меня испачкан нос?

Он встряхнул головой.

– Нет. Мне просто трудно понять, какова причина этой перемены в тебе. Твое лицо стало таким оживленным. В молодости ты весьма успешно скрывалась за какой-то маской.

– Если бы ты тогда привел меня сюда, может быть, я и тогда оживилась бы, - легко парировала она.

– При том, сколько я зарабатывал, скажи спасибо, если тебе доставался чизбургер!

– Не напоминай мне о них, - сказала она, мрачнея. - С тех пор как мы расстались, я видеть их не могу.

– Неужели, Касси? - быстро спросил он.

Она кивнула и отпила вина. Сердце билось все сильнее под его пристальным взглядом.

– Чего бы ты хотела вместо него? - спросил он. - Твои вкусы изменились с тех пор, как я тебя знал? Чего бы ты хотела съесть?

– Всего тут не съешь, хотя кое от чего, пожалуй, не откажусь. - Она вопросительно улыбнулась ему. - Если учесть, что мы здесь впервые и больше это не повторится, не будет чересчур, если я воспользуюсь старым знакомством, чтобы получить омара по-ныобергски?

– Почему это не должно повториться? Конечно, ты можешь заказать омара или чего душе твоей будет угодно, - заверил он ее и подозвал проходившего мимо официанта.

Беседа их была более непринужденной, чем Касси ожидала. На многие вещи их взгляды совпадали. Касси искренне наслаждалась этим ужином.

– Как хорошо, когда за столом можно пользоваться обеими руками, - сказала она с удовлетворением.

– Тебе было тяжело до операции?

– Не то чтобы тяжело, просто неудобно. Мне приходится много работать за пишущей машинкой, а если рука не слушается, то это очень трудно. - Касси скривила лицо. - А когда она еще по ночам не давала уснуть, то было совсем ужасно.

– Ты работаешь в офисе?

– Почти. Но коли речь зашла о работе, мне было бы интересней узнать о твоей.

До конца ужина Касси с интересом слушала рассказ Алека о его командировке в лондонскую университетскую клинику и о том, как он воспользовался подвернувшимся случаем специализироваться в пластической хирургии.

– Правда, меня раздражает, когда люди думают, будто я только и занимаюсь богатыми дамами, желающими во что бы то ни стало молодо выглядеть, - рассказывал он, когда им подали кофе. - Чаще всего мне приходится восстанавливать лица попавших в аварию, удалять лицевые опухоли и так далее. И конечно же, я работаю в отделении имени Бернса. Но, собственно, моя специальность - микрохирургия, в особенности операции на кисти руки. - Он улыбнулся. - Надо было потерпеть еще чуть-чуть. Я бы сам занялся твоим запястным каналом.