Жаклин Брискин - Все и побыстрее

— Ты выглядишь блестяще, — заметила Кристал, подходя к сестре. Уверенная в своей неотразимости, она легко расточала комплименты.

— Эта блузка тебе очень идет. Как я понимаю, верхнюю пуговку ты расстегнула специально для Курта Айвари?

Крис просто не могла не поддеть сестру.

— Я очень боюсь, что мы навредим папе, — быстро произнесла Гонора, стараясь сменить тему разговора.

Сапфировые глаза Кристал вспыхнули гневом.

— Давай не будем начинать все сначала, — фыркнула она, сворачивая на Мейден-лейн.

После оживленной, заполненной веселой толпой прохожих и гудящими автомобилями Юнион-сквер они оказались как бы в другом мире. В былые времена Мейден-лейн была улицей увеселительных заведений, где в каждом окне продажные женщины демонстрировали свои прелести, а сутенеры громко зазывали прохожих, но землетрясение 1906 года и возникший в результате его пожар полностью уничтожили все строения, и сейчас вновь отстроенная улица напоминала тихую тенистую аллею с небоскребами, где размещались различные компании, и уютно расположенными между ними маленькими дорогими магазинами.

Компания «Талботт» располагалась в высоком деревянном здании, напоминающем своими очертаниями луковицу. Поднявшись по ступеням, сестры вошли в просторный холл, в котором гулко отдавались мужские голоса, доносящиеся из распахнутых дверей офисов. Слева от лестницы располагался коммутатор.

За пультом сидела девушка-оператор.

— Нефтестроительная компания «Талботт», — говорила она в трубку. — Да, сэр, он здесь. Соединяю. — Переключая рычаги и нажимая на кнопки, девушка обратилась к сестрам: — Могу я вам чем-нибудь помочь?

Гонора чуть слышно ответила:

— Мы пришли к мистеру Силвандеру. Можем мы его увидеть?

— Конечно, — девушка приветливо улыбнулась, обнажив розовые десны. — Чертежный отдел находится справа, в самом конце коридора.

Задача чертежника, как объяснял Ленглей дочерям, состоит в том, чтобы перенести на бумагу замыслы инженера, сделать их понятными для заказчика и потенциального покупателя. Его работа требует особого искусства и таланта, неустанно повторял он, и Гонора верила ему и гордилась им. Сейчас же, когда они вошли в маленький, прокуренный закуток, сердце ее сжалось и она не смела даже взглянуть на отца.

Стук пишущих машинок прекратился, и отец, а за ним и трое сидящих за машинками юношей, быстро вынули изо ртов сигареты и с удивлением уставились на сестер.

— Что вы здесь делаете? — резко спросил Ленглей.

— Мы ходили по магазинам, папа, — ответила Кристал, целуя отца в лоб, — и внезапно решили навестить тебя.

Ленглей посмотрел на Гонору, застывшую в дверях.

Заикаясь, она поддержала Кристал:

— Я… да… нам показалось, что ты будешь рад.

Один из юношей спросил:

— Это и есть ваши дочери, мистер Силвандер?

Ленглей поднялся и капризным голосом небрежно произнес:

— Да, две из трех моих граций.

Кристал лучезарно улыбалась. Гонора, сгорая от стыда и жалости, молча кивнула.

— Папа, — начала Кристал, стараясь казаться серьезной, — уж коли мы здесь, было бы неплохо поблагодарить дядю Гидеона за оказанную любезность. Ты помнишь, он отправил нас домой на машине.

— Его сегодня нет. Он за городом.

— Он уезжал в Окленд, но, как мне кажется, уже вернулся, — сообщил рыжеволосый молодой человек того же возраста, что и Кристал. — Я слышал его шаги.

— Его кабинет там? — спросила Кристал, указывая наверх.

— Я вас провожу, — предложил рыжеволосый.

— В этом нет необходимости, — сказал Ленглей, и почти одновременно с ним Кристал ответила:

— Очень любезно с вашей стороны, Брайен.

Холл верхнего этажа был заставлен новенькими кульманами со всеми необходимыми чертежными инструментами — рейсшинами, циркулями, вычислительными линейками и прочими принадлежностями, необходимыми в работе конструктора.

— Нам привезли новые кульманы, — пояснил их провожатый. — У нас здесь очень тесно. Ходят слухи, что скоро мы переедем в другое здание, впрочем, это забота вашего дяди.

Приемная дяди Гидеона имела спартанский вид по сравнению с его роскошным особняком на Клей-стрит. Невысокого роста, скромно одетая секретарша раскладывала по ящикам металлических шкафов папки с делами. Завидев сестер, она спросила:

— Вы к кому?

Прежде чем Кристал успела ответить, дверь кабинета дяди Гидеона открылась и на пороге появился Курт — воплощение молодого преуспевающего американца. Модный костюм цвета мокрого асфальта ладно сидел на нем, синий галстук с крошечной вышитой монограммой хорошо гармонировал с костюмом.

В глазах Курта заплясали веселые бесенята. Сердце Гоноры радостно дрогнуло, и она поспешно отвела взгляд.

Курт поднял брови.

— Я же говорил вам, Гонора, что мы непременно где-нибудь столкнемся?

— Вы провидец, — прошептала Гонора и чуть громче добавила: — Это моя сестра Кристал.

— Курт, кто там? — раздался из кабинета голос дяди Гидеона.

— Это мы, дядя, — ответила Кристал, — Гонора и Кристал.

В дверях появился Гидеон.

— Пришли навестить отца? Удивлен, что вы не сделали этого раньше.

— Сказать по правде, мы пришли к вам, чтобы поблагодарить вас за любезность. Вы были так внимательны, отправив нас домой на машине. — Улыбка Кристал была очаровательной, на нее просто нельзя было не ответить.

Гидеон улыбнулся ей в ответ, и оказалось, что он вовсе не такой угрюмый, как считали девушки.

— Я сделал это с превеликим удовольствием, Кристал. — На сей раз он правильно назвал ее имя.

— Дядя Гидеон, — как можно ласковее произнесла Кристал, — я вам кое-что принесла. Мне кажется, вам будет приятно это иметь.

Гонора едва не вскрикнула, увидев в руках Кристал маленькую нефритовую статуэтку Кван-Джин — богини милосердия эпохи династии китайских императоров Мин. Эта старинная вещица принадлежала их матери, и в память о ней Ленглей бережно хранил ее. Даже в тяжелые военные годы он не отнес ее в ломбард, куда уплыли многие их вещи.

— Мне прислала ее тетя Матильда на прошлое Рождество, — опустив ресницы, беззастенчиво врала Кристал. — Она написала, что эта статуэтка была их с мамой игрушкой, когда они были маленькими девочками.

— Я тронут твоим вниманием, — ответил Гидеон, — но если тетя подарила ее тебе, значит, она хотела, чтобы ты ею владела.

— Да, но я никогда не знала тетю, а вы так долго прожили вместе, что, мне кажется, каждая вещь, связанная с тетей, дорога вам. — Кристал крепко прижала статуэтку к груди, демонстрируя, как дорога ей эта вещь и как ей трудно с ней расстаться, затем, как бы решившись, с трудом оторвала ее от своего сердца и вложила кусочек зеленого нефрита в широкую ладонь Гидеона.