Энн Лоуренс - Лучше, чем в мечтах

«Вернись на землю, Кэсс! Вы принадлежите к разным мирам. Да что там — к разным галактикам! Если ты это не поймешь, тем хуже для тебя…»

Когда Кэсс снова вошла в тепло и уют маленького кафе, она увидела Бена — он ждал ее с термосом в руках и ее жутким пледом, перекинутым через плечо, разговаривая при этом с официанткой так, словно она была его старой знакомой.

Увидев Кэсс, Бен улыбнулся.

— Готовы? — спросил он, помогая ей завернуться в плед, потом взял ее под руку и попрощался с официанткой. Когда они вышли, моросил дождь, но Кэсс была рада, что они оказались на улице: свежий воздух помог ей прийти в себя.

— Как вы себя чувствуете? — спросил Бен, все еще не отпуская ее. Разумеется, он интересовался тем, достаточно ли она отдохнула, чтобы ехать дальше.

— Замечательно.

— Вчера вы были за рулем весь день, а потом еще и ночь…

— Все в порядке. Ехать пришлось дольше, чем я рассчитывала, но мы уже на половине пути. Так что, вперед!

— Что ж, вперед так вперед.

Они подошли к лимузину, и Кэсс, решив незамедлительно восстановить формальные деловые отношения с клиентом, открыла заднюю дверцу, ожидая, что Бен заберется на свое место.

— Если не возражаете, — сказал он, как-то странно глядя на Кэсс, — я еще раз позвоню сестре.

— Пожалуйста. Я подожду на улице…

— Нет, зачем же. Я просто не хочу, чтобы вы смущались, думая, что подслушиваете.

— Можно поднять перегородку…

— Кэсс, пожалуйста, садитесь в машину, а я позвоню сестре. Идет?

— О'кей! Я что подумала? Не остановиться ли нам где-нибудь, чтобы купить плейер и несколько дисков. Признаюсь, тишина в машине начинает действовать мне на нервы.

— Мы можем разговаривать, — предложил Бен. — Вообще-то я собирался спросить у вас, встречаетесь ли вы с кем-нибудь.

Кэсс снова испытала шок.

— Нет, ни с кем не встречаюсь, но…

— Что значит «но»?

Она посмотрела в его светло-серые глаза. Мысль о том, что она может в него влюбиться, уже ее не пугала — слишком они разные.

— Итак? — настаивал он.

Капли мелкого дождичка уже блестели в его темных волосах и на бровях, даже на коротких бакенбардах. «Бог мой, как ему идут эти баки!»

— Послушайте, в моей жизни произошли большие перемены, и мне самой пока неизвестно, на каком я свете. А с вами у нас чисто деловые отношения.

Кэсс тут же поняла, что сморозила глупость. Но ведь этот человек тринадцать часов назад чуть было не женился, а сейчас спрашивает, есть ли у нее кто-то!

— Давайте поедем, — сказала она, понимая при этом, что последнее слово, конечно же, должно было остаться за ним.

— И все-таки, чем покупать диски, не лучше ли нам разговаривать?

— Извините, мистер Уайден, я…

— Ага, значит, я опять мистер Уайден, а вы — мисс… э… Морроу? — Он улыбнулся, и Кэсс не могла не откликнуться на его ослепительную улыбку.

— Отчего бы, например, не обсудить нашу философию жизни. Как вам такая тема?

— Не так чтобы очень. Боюсь, я засну.

«Боже, — взмолилась она, — сделай так, чтобы он больше так не улыбался. И пожалуйста, помоги добраться до Сент-Луиса, прежде чем эти наемные бандиты снова начнут приставать к нам на шоссе».

Глава 4

Бен повесил трубку. Ему было даже немного досадно, что Кэсс не слышала его разговора с сестрой.

Да, эта женщина себе на уме.

После того как они позавтракали, Кэсс уговорила его сделать короткую остановку в Дотене и купить плейер и диски. Ей хотелось наслаждаться музыкой и никому не мешать — так она это объяснила.

Чего ей на самом деле не хотелось, так это слушать, как он будет объяснять по телефону своей сестре, почему порвал с Тамарой, и Бен сразу об этом догадался. Стало быть, думал он, загорелая блондинка с золотистыми волосами и потрясающим голосом объявила ему войну.

— Я говорил со своей сестрой. Ее зовут Фейт, — произнес Бен так громко, чтобы Кэсс услышала его, несмотря на наушники.

Кэсс посмотрела на него в зеркало заднего вида, и по ее лицу он понял, что она решила снова быть вежливой.

— Простите?

— Я сказал, что разговаривал со своей сестрой Фейт. Вообще-то она живет в нашем поместье, но сейчас находится в Сент-Луисе.

Кэсс небрежно кивнула.

— Мы решили, — сказал он еще громче, — отложить разговор до моего возвращения и немного повременить с оглаской. А потом разошлем огромные букеты и сделаем нужные телефонные звонки.

Поскольку этого требовала вежливость, Кэсс сняла наушники.

— Странным образом сестра была не столько удивлена, что я порвал с Тамарой, сколько обрадована. Это хороший знак, потому что Фейт — моя единственная родственница. Она на четырнадцать месяцев старше меня, и я доверяю ей больше, чем кому бы то ни было.

Кэсс снова кивнула в знак того, что слушает.

— Фейт не то чтобы не особенно любила Тамару — они слишком мало знали друг друга, и это кажется мне странным, потому что Тамара жила у меня более трех лет. Скорее всего это произошло потому, что мы с Тамарой большую часть времени проводили в городе — у нас в центре была роскошная квартира наверху многоэтажного дома, с бассейном и садом, выходившая окнами на набережную Миссисипи, а Фейт живет далеко за пригородом Сент-Луиса. В начале века наш дед приобрел большое поместье, и у нас там три дома. Дом деда стал моим, дом его сестры перейдет после ее смерти к Фейт. Третий дом построили мои родители — они живут в нем, когда приезжают в гости к Фейт. Вы уже познакомились с моими родителями в Форт-Лодердейле и знаете, что мой отец на пенсии и они с моей матерью почти все время живут на своей яхте.

Бен старался объяснить все быстро и точно, однако по тому, как слегка порозовели щеки Кэсс, он догадался: ей неловко выслушивать столь интимные подробности его жизни. Но ведь он именно этого и добивался: чтобы она узнала его поближе. После того как кончится безумие с вазой, он намеревался позвонить ей… и… ну да, он хотел, чтобы она его узнала получше.

— Итак, Фейт не слишком хорошо знала Тамару. Плюс ко всему Тамара практически круглый год разъезжает по свету со своей матерью. С Таунсендами мы обычно встречали Новый год в Майами и после этого проводили с ними еще неделю, но потом они уехали из своего дома и сейчас живут то у одних друзей, то у других. Зиму они обычно проводят в Аспене, начало лета — в Ньюпорте, а в августе переезжают в Сан-Франциско к моей бабушке. В августе в Сан-Франциско прохладно, но Тамара и ее мать стараются избегать жары либо, наоборот, холода. Разумеется, они никогда не пропускают золотую осень на восточном побережье, а в Париж регулярно ездят на показы высокой моды и для того, чтобы обновить свой гардероб. Подарки к Рождеству закупались в Нью-Йорке, и там меня, как правило, ждали к этому дню. Однако День благодарения всегда отмечался в Сент-Луисе, в поместье Уайденов Саммер-Хилле, где живет Фейт с мужем и двумя детьми. Если я настаивал на том, чтобы мы были в этот день у Фейт, Тамара охотно соглашалась.