Кэндес Бушнелл - Пятая авеню, дом один

— Не знаю, — подавив внезапное раздражение, пожал плечами Джеймс. Дети. Всюду дети! Деваться некуда от детей, даже на деловом ленче не спрячешься. Половина приятелей Джеймса в последнее время стали папашами. Кто бы мог предположить, что после сорока пяти начинается бэби-бум?

Между тем Редмон отмочил невероятное: он вытащил бумажник с пластиковыми файлами для фотографий — такие чаще носят девочки-подростки, — раскрыл его и протянул Джеймсу:

— Здесь Сидни один месяц.

— Сидни, — рассеянно повторил Джеймс.

— Это фамильное имя.

Джеймс мельком взглянул на снимок безволосого и беззубого улыбающегося младенца, отметив, какая большая у него голова.

— А вот здесь нам полгода, — сказал Редмон, переворачивая пластиковую страничку. — Здесь мы с Кэтрин.

Стало быть, жену Редмона зовут Кэтрин, сделал вывод Джеймс. На фотографии была красивая миниатюрная женщина, не намного больше своего Сидни.

— Он у тебя здоровяк, — сказал Джеймс, отдавая бумажник.

— Врачи сказали, настоящий богатырь. Но сейчас все дети крупные. Твой как, большой?

— Нет, — ответил Джеймс. — Сэм невысокий, в мать.

— Жаль, — искренне посочувствовал Редмон, словно невысокий рост был физическим недостатком, и поспешил утешить: — Может, он будет вторым Томом Крузом или купит собственную киностудию. Это даже лучше.

— А разве у Круза сейчас нет своей киностудии? — вяло улыбнулся Джеймс и решил сменить тему: — Ну так что?..

— А-а, ты, наверное, хочешь узнать, как твой роман, — понял Редмон. — Это пусть тебе Джерри объяснит.

У Гуча похолодело под ложечкой. Редмон из вежливости мог хотя бы притвориться огорченным или изобразить неловкость.

— Джерри? — переспросил он. — Джерри-мегазасранец?

— Единственный и неповторимый. Боюсь, теперь он тебя любит, так что срочно меняй свое мнение к лучшему.

— Любит меня? — поразился Джеймс. — Это Джерри-то Бокмен?

— Он сам все объяснит, когда придет.

Джерри Бокмен придет на ленч? Джеймс не знал, что и думать. Бокмен был толстяком с грубыми чертами, плохой кожей и ярко-рыжими волосами. С такой внешностью только под мостом прятаться, взимая дань с припозднившихся прохожих. В тот единственный раз, когда Джеймс видел Бокмена, его посетила ханжеская мысль — подобные типы не должны осквернять своим видом книжные издательства.

Между тем Джерри Бокмен книжек и в руки не брал. Его стихией была индустрия развлечений — это куда масштабнее и выгоднее, чем издавать книги, которые расходятся примерно в том же количестве, что и пятьдесят лет назад. Разница лишь в одном: теперь в год выходит в пятьдесят раз больше книг, чем тогда. Издатели расширили ассортимент, но не спрос, поэтому Редмон Ричардли, превратившийся из развязного писателя-южанина во владельца собственной издательской компании, печатающей произведения лауреатов Пулитцеровской и Национальной книжной премии, авторов, пишущих для The Atlantic, Harper’s, Salon, членов ПЕН-клуба,[7] читающих лекции и устраивающих презентации своих книг в общественных библиотеках, живущих в Бруклине, а главное — тех, кому небезразличны «слова, слова, слова», продал свое издательство «Конгломерату индустрии развлечений», который все называли просто и незатейливо — «КИР».

Джерри Бокмен не был главой «КИР» — эту должность занимал один из его друзей. Он был начальником сектора — так сказать, вторым лицом и первым кандидатом. Когда кого-нибудь из боссов уволят, Джерри займет его место. Однажды его тоже уволят, но это будет уже не важно, поскольку к тому времени этот любитель добиваться поставленных целей станет счастливым обладателем полумиллиарда долларов, кучи акций или еще чего-нибудь. Ричардли никак не удавалось наладить дела в своем серьезном литературном издательстве, и он согласился на поглощение, как безвольная амеба. Два года назад, сообщая Гучу о прискорбном факте слияния (которое на деле было банальным поглощением — впрочем, как все слияния), издатель клялся, что Джеймс не почувствует никакой разницы, ибо он, Редмон Ричардли, не позволит Джерри Бокмену или «КИР» влиять на качество книг или давить на авторов.

— Тогда к чему продавать издательство? — спросил Джеймс.

— Приходится, — признался Редмон. — Если я хочу жениться, завести детей и жить в Нью-Йорке, то вынужден на это пойти.

— С каких пор ты решил обзавестись женой и детьми? — удивился Джеймс.

— Недавно. После сорока душа просит разнообразия. Нельзя же без конца заниматься одним и тем же. Так недолго и с катушек слететь. Сам-то замечал? — поинтересовался Редмон.

— Ну, в общем, да.

А теперь Джерри Бокмен придет на ленч.

— Читал статью в The Atlantic об аятолле и его племяннике? — спросил Ричардли.

Гуч кивнул, зная, что статьи об Иране, Ираке и вообще обо всем, что имеет отношение к Ближнему Востоку, невероятно важны на маленьком острове в двенадцать миль длиной, известном как Манхэттен. Обычно Гуч мог сосредоточиться и сразу выдать несколько обоснованных суждений на заданную тему, однако сейчас из головы не шел Джерри Бокмен. Рыжий Бокмен придет на ленч? Засранец Бокмен его любит? Это в связи с чем? Минди будет в восторге, но для Джеймса ленч обещал стать настоящим испытанием. Придется разыгрывать представление и пытаться «сохранить лицо» — для Джерри. С Бокменом нельзя просто сидеть рядом. Его нужно развлекать, доказывая, что ты — выгодное вложение капитала.

— В последнее время я много думаю об Апдайке, — сказал Джеймс, чтобы разрядить напряжение.

— Да? — без энтузиазма отозвался Редмон. — По-моему, его переоценили. Апдайк не выдержал проверку временем, в отличие от Рота.

Джеймса понесло:

— Перечитал тут «Месяц воскресений» — великолепно написано. Думай что хочешь, но в 1975 году эта книга стала событием. Вот были времена! Выход новой книги вызывал сенсацию, а теперь…

— А теперь — словно Бритни Спирс показала свою п…ду, — нашел сравнение Редмон.

Увидев вошедшего Джерри Бокмена, Джеймс поморщился. Тот явился не в костюме — сейчас в костюмах ходят только банковские клерки, а в брюках цвета хаки, футболке и жилете, причем не просто старом, а в таком, что на рыбалку можно ходить. Джеймс с трудом сдержал стон.

— Я на минуту, — объявил Бокмен, обменявшись рукопожатием с Гучем. — В Лос-Анджелесе сейчас обтяпывается одно дельце…

— Да, одно важное дельце… — поддакнул Редмон. — А что там?

— Все как обычно, — бросил Джерри. — Корки Поллак — засранец, но он мой лучший друг. Что тут скажешь?

— Ты герой-одиночка, которым я всегда хотел быть, — преданно сказал Редмон.