После развода: в постели с врагом - Лена Тэсс

невероятная нежность в голосе и линиях Софии. Я смотрела на них и… завидовала.

Потому что у меня так никогда не будет.

После того что я пережила, я не смогу довериться мужчине, я не смогу завести отношения, я не смогу любить. как правильно сказали, единственное, о чем мне нужно думать - мой сын.

И сделать все, чтобы мы с ним обрели свободу.

В назначенный день охранники Исмаилова отвезли нас с Давидом в игровую комнату, которая находилась в небольшом ТЦ. Они не стали заходить за ограждения, разместились перед прозрачной сеткой и не спускали глаз с нас троих - Меня, Давида и Наташи, которую муж выписал к нам из Москвы, так как утверждал, что я сама не справляюсь с ребенком.

Давид скучал. Здесь не было игры или занятий для мальчика семи лет. Островок с детской кухней его не привлекал, горки тоже, а бассейн с шариками был сильно меньше, чем тот, что стоял у нас дома.

Сын жался к моей ноге, то ли от страха, то ли от неловкости.

И это было хорошо, потому что в момент, когда из игровой комнаты с лазертагом повалил дым, а с потолка хлынула вода, я не тратила время, чтобы найти Даву.

Схватила его за толстовку и крепко-крепко сжала пальцы.

Поначалу люди не понимали, что происходит. Они лениво собрались возле входа в детскую зону, и тем самым помешали нашей охране зайти внутрь. Два неповоротливых бугая забуксовали в толпе. Я знала, что это займет их ненадолго. Еще минута, максимум две и они выведут нас с Наташей из зала.

Как вдруг прямо над нашей головой раздался надсадный женский крик:

- Пожар! Гориииим! Горииииим!

Я не знаю, что сработало больше, эта истерика или датчики дыма, которые начали пищать сразу после воплей бедной женщины.

Люди неконтролируемой массой хлынули по коридору, снося собой всех, кто был у них на пути.

Давид еще сильнее обнял меня, никогда раньше он не видел подобного. Я схватилась за его ледяную ручку и потянула на себя:

- Все будет хорошо, малыш, ты мне веришь?

И в этот момент кто-то с силой дернул меня за плечо. Обернувшись, я увидела совершенно незнакомого мужчину, который угрожающе навис надо мной с сыном. Господи, кто это…

- Лилия, меня прислали, чтобы помочь вам, пойдемте, - произнес тот.

Я повернулась в сторону выхода, давка и напор посетителей там усилился, но уже слышались крики одного из охранников, который звал меня по имени. Еще чуть-чуть и нас найдут.

- Лилия, пожалуйста, - с нажимом повторил неизвестный, - доверьтесь мне.

Пальцы Давида дрожали, но я только крепче обхватила его крохотную ладонь, чтобы дать своему мальчику немного силы. Конечно… Это шанс, и второго такого уже не будет.

Обернувшись, я увидела белое, испуганное лицо Наташи, которая смотрела прямо на меня. В глазах моей помощницы сверкали слезы. Не знаю, поняла ли она, что происходит и думала ли о том, что будет потом с ней, но я увидела, как бедная женщина крестит рукой воздух, а губы ее отчетливо прошептали:

“Спаси и сохрани. Бегите, Лиля”.

А потом небо смешалось с землей, а день с ночью.

Марат, так звали моего спасителя, тащил меня по какой-то лестнице вниз. Давид прутиком болтался у него на руках, потому что бежать мой сын не мог.

Мы выбрали к черному ходу ТЦ через фуд-корт и кухню, по лестнице вниз. Туда, где стояли контейнеры с мусором и где парковались грузовые фуры с товаром.

Мороз тотчас залез под свитер и ужалил кожу сотней ледяных игл. За этой суматохой мы так и не успели взять свою одежду.

- Туда, - кивнул Марат в сторону невзрачной машины, которую я поначалу не заметила,

Я рванула вслед за мужчиной. Перед глазами стояла его широкая спина и болтающиеся ноги Давы.

Конечно же сын надел любимые кроссовки. И сейчас ему было еще холоднее чем мне.

Когда мы с Давидом легли на пассажирские сидения, Марат накрыл нас своим пуховиком.

- Извините, на месте вам купят какую-то одежду, но Максим Александрович не разрешил брать ничего.

- А документы?

- У вас будут новые, все в процессе, - уклончиво ответил мужчина и вырулил на трассу.

Я прижала к себе голову сына. Под тонкой кофтой слышалось, как быстро стучит его крохотное сердце.

- Мама, мне страшно, - прошептал он. Давид привык говорить тихо. Тигран не любил когда он шумел. Хватило одного раза, чтобы ребенок навсегда запомнил свою оплошность.

- Я с тобой, милый.

- Где папа? Что происходит?

- Это такая игра, - прошептала я, глотая слезы, - главное, слушайся меня, тогда в конце нас ждет приз.

- Как прятки? - недоверчиво спросил Давид.

- Почти.

- А папа нас будет искать?

Хоть бы нет. Господи, хоть бы нет!!!

В тот момент я еще не верила, что у нас все получится.

И даже когда мы сели на поезд до Краснодара. И даже когда Марат всунул в мои одеревеневшие пальцы билеты и документы и попросил принести нам с сыном горячий чай и что-то из еды.

И даже когда поезд тронулся.

И даже когда Давид, устав считать деревья за окном, уснул у меня на коленях.

Я не верила, я не верила, я просто не верила, что это случилось!

И оттого совсем не удивилась, когда кто-то стал выламывать дверь в наше купе.

Страх судорогой сковал тело. От ужаса и ожидания неизбежного, на меня навалилась такая тяжесть, будто ноги и руки обвязали гирями.

Я смотрела на то, как дергается ручка хлипкой двери и понимала, что это конец.

Он нашел меня. Нашел и теперь убьет, потому что больше всего на свете Тигран не переносит непослушания.

- Кто пришел, - сонно спросил Давид, когда за стеной стали барабанить. Кто-то стучал ногой в дверь, чтобы выбить ее.

- Закрой глаза милый, все хорошо.

Я закрыла сына спиной. Это глупо и не сработает, но мать всегда будет защищать своего ребенка. Двери хватит еще на один удар. А дальше… черный человек, черные глаза, все будет черным.

Мне повезет, если меня просто пристрелят. Главное, не здесь, не у сына на глазах.

Что-то щелкнуло, ручка дернулась в последний раз и тяжелая дверь с грохотом отъехала в сторону.

- Вы кто, - пьяно спросил неизвестный мне мужик.

- Я… никто.

- А я кто? Это какой номер?

Мужчина, я уже вызвала коменданта поезда,