Ненужная мама. Сердце на двоих - Вероника Лесневская

стену, складываю руки на груди и укоризненно смотрю на Одинцова. Он и бровью не ведет. Невозмутимо покачивает на руках малышку, похлопывая ее по попке. Делает это на автопилоте, хотя она даже не плачет и ничего не требует. Но отцовская привычка сильнее. При этом он не сводит с меня серых глаз, в которых нет ни тени раскаяния.

- Что? – уточняет в полном недоумении, а мне то ли плакать хочется, то ли смеяться над ситуацией.

- Гордей, своей неоднозначной фразой вы ставите меня в неловкое положение перед коллегами, - произношу одними губами, украдкой покосившись на закрытую дверь.

Проследив за моим жестом, он хмурится, но не двигается с места, откуда и правда не видно, что происходит в смежном кабинете. Одинцов всецело сосредоточен на дочери. Ни на секунду не выпускает ее из рук, хотя рядом пустует люлька, бережно прижимает ерзающий комочек к себе, придерживая головку в чепчике, и трепетно поглаживает пальцами по спинке. Алиска мурлычет невнятно, утыкаясь носом ему в плечо и оставляя слюнки на черном хлопке рубашки. Эта картина заставляет меня улыбнуться, забыть о неудобной ситуации и мигом простить Гордею все его слова.

- Прости, не заметил, - выдает он после тягучей паузы. - То есть пока я пытался реабилитироваться в твоих глазах, я сделал еще хуже? – стиснув губы, превращает их в прямую линию.

- Всего лишь дали лишний повод посплетничать о дочке Богданова, - вздыхаю, отталкиваясь от стены.

Протягиваю руки – и Одинцов без промедления возвращает мне Алиску. Теперь он мне доверяет, в отличие от нашей первой встречи в его подъезде.

- Тяжелое бремя известной врачебной фамилии? – уточняет с толикой сарказма, наблюдая, как я раздеваю малышку перед взвешиванием.

- Да, особенно, когда кроме фамилии в тебе больше ничего не видят, - бросаю с легкой горечью, не смотря на него. Продолжаю возиться с маленькой пациенткой.

- Ты хороший доктор, Вика, никого не слушай, - звучит совсем близко.

Поднимаю голову и встречаюсь взглядом с его серебристо-серыми, усталыми глазами. Погружаюсь в вязкую, опасную ртуть – и с трудом заставляю себя вынырнуть, пока не утонула.

- Недавно вы сами говорили иначе…

- Меня – тем более! Я бываю невыносимым, - неожиданно признается.

Замираю на миг, скомкав пальцами край детских ползунков. Если честно, я уважаю мужчин, которые спокойно говорят о своих недостатках, и в то же время… немного побаиваюсь. Ведь это признак силы и уверенности в себе, а с такими людьми обычно очень тяжело по жизни. Одинцов - яркий пример.

- Бываете? Я думала, это ваше обычное состояние, - не выдержав, аккуратно поддеваю его.

На секунду переглядываемся, обмениваемся сдержанными, почти зеркальными ухмылками – и, как по команде, одновременно переключаем внимание на Алису.

- Вес на нижней границе нормы, - негромко, задумчиво сообщаю, гипнотизируя взглядом цифры. Не вижу, но чувствую, как напрягается и без того нервный отец. - Пока что ничего страшного, однако… Вы перешли на новую смесь? – говорю, продолжая осмотр и фиксируя показатели в памяти, чтобы перенести их потом в карточку. Без медсестры как без рук.

- Да, но ни черта не изменилось, - в сердцах ругается Одинцов, раздраженно растирая лоб. Атмосфера мгновенно накаляется.

- Будем подбирать. Как и обещала, я выпишу вам направление на анализы, с результатами – ко мне, - краем глаза замечаю, как он впивается руками в бортики столика, на который я укладываю ребенка. Импульсивно накрываю его кулак ладонью, но тут же отдергиваю ее, как будто получила удар элекрошокером. - Не переживайте, Гордей.

- Нам повезло с тобой, - обезоруживает меня искренней фразой, которую вполне можно счесть за комплимент. По крайней мере, я реагирую на нее соответствующим образом.

- Хм, вы точно пошли на поправку, - неумело отшучиваюсь, зардевшись, как школьница от похвалы учителя. - Да, и еще… Я взяла на себя смелость подыскать вам няню. Поговорила с коллегами на пенсии, и двое согласились сидеть с малышкой. У каждой из них медицинское образование, опыт работы с детьми, в том числе с такими милыми крохами, - улыбаюсь и подмигиваю Алисе, а она рассматривает меня с интересом и необъяснимым теплом, словно все эти дни скучала по мне. Так же, как и я по ней. – У вас будут врач и няня в одном флаконе. Дам контакты, созвонитесь и обсудите условия.

- Благодарю, - коротко буркнув, он пристально изучает меня, а в следующую секунду вдруг твердо чеканит: - Нам бы ты подошла.

Глава 5

Гордей

- Нам бы ты подошла, - выпаливаю абсолютно искренне, не прекращая наблюдать, как трепетно, но в тоже время профессионально Вика обращается с Алиской. Тонкие пальцы умело порхают по крохотному тельцу, ловко справляются с маленькой, словно кукольной, одеждой, нежные руки обхватывают и подтягивают к животику хрупкие ножки, которые я лишний раз тронуть боюсь своими лапами, чтобы не сломать.

Дочка успокаивается и затихает, как по волшебству. Мурлычет довольно, насаждаясь коротким массажем. Все, что происходит сейчас на моих глазах, для меня, матерого врача с опытом работы, сродни таинству. К младенцам нужен особый подход – и я никогда не умел его находить. Собственно, я и обзаводиться детьми так рано не хотел – это была идея Алисы, моей жены. Я ведь мог ее отговорить. Должен был…

Тогда она осталась бы со мной, но… ценой жизни нашей дочери.

На секунду прикрыв глаза, шумно вздыхаю. Прогоняю эти мысли.

Нельзя…

С прищуром смотрю на малышку, которая буквально сияет в бережных руках педиатра, растекается по столику от Викиной улыбки, сама тянет к ней кулачки. Тихий женский смех приятным бархатом касается слуха.

Богданова идеальна. Она определенно подошла бы нам.

Особых надежд не питаю. Это, скорее, не предложение, а констатация факта. Разумеется, она откажется. Золотая девочка, дочь светила медицины, у которой впереди карьера и серьезные перспективы, не станет работать на неадекватного вдовца.

- Звучит, как будто вы меня нанимаете. Но я