Божественная одержимость - Кристина Руссо

Кристина Руссо

Божественная одержимость

От автора

Всем влюбленным девушкам,

Никогда не меняйся <3

Дорогой читатель,

Спасибо, что приобрели экземпляр Божественной одержимости <3

Я надеюсь, вам понравится читать ее так же сильно, как мне нравилось писать.

Я хочу напомнить вам, что является второй книгой в серии "Божественность", состоящей из взаимосвязанных частей. Хотя в этом нет необходимости, я рекомендую прочитать "Ангельскую месть" перед чтением.

Пожалуйста, знайте, что эта книга — мрачный роман. Есть несколько причин, включая разговоры о: наркотиках, убийстве, сексуальном насилии. Пожалуйста, читайте на свой страх и риск.

Для получения полного списка триггеров, пожалуйста, загляните в мой Instagram: @author.cristinarusso

Примечание автора

Эта книга разделена на две части.

Действие 1 части происходит на первом курсе колледжа Натальи. Главы настоящего рассказывают о ее первом курсе, в то время как главы из прошлого охватывают несколько лет детства Натальи.

Часть 2 возобновляется 4 года спустя.

божественность

[ɡɑd — hʊd]

(н.) состояние или качество бытия богом

ЧАСТЬ 1

Глава 1

Настоящее

18 лет

Манхэттен, Нью-Йорк

Я всегда уделяла много сил и времени своей внешности.

Это была одна из немногих хороших вещей, которым научила меня моя мать: важно не то, кто ты, а то, кем тебя считают люди.

Аппликатор наносит на мои губы розовый блеск.

Я всегда была девушкой из разряда “выставленных напоказ”. Меняла личности и социальные маски в зависимости от того, кем мне нужно было быть. Я нашла в себе силы притворяться той, кем я могла бы быть, если бы моя жизнь сложилась по-другому. Это почти как застегнуть на себе костюм уверенности. Как только открывался занавес, я могла играть любую роль: идеальной студентки, идеальной сотрудницы, идеального кандидата. Именно так я добилась всего в своей жизни — ложью.

Мошенникам серьезно не хватало доверия; манипуляции требовали много работы.

Сжав губы, я разгладила блеск, прежде чем нанести его на губы. Отойдя от зеркала, я провожу руками по своему розовому платью.

Я выгляжу прекрасно. Идеальная прическа. Идеальный макияж. Идеальная осанка. Идеальные манеры. Идеальная улыбка.

Но мое лицо болит от многих лет притворства. И бирка от платья впивается мне в спину, напоминая, что я должна вернуть его завтра.

— Ты готова? Машина ждет внизу, — раздался голос моей соседки по комнате с другой стороны двери.

— Одну секунду!

— Встретимся внизу через пять минут?

— Хорошо! — Крикнула я из ванной.

Я познакомилась с Кали в начале осени, когда мы обе поступили на первый курс в Нью-Йоркский университет. Еще одна вещь, которую я получила, солгав.

Мы сразу же поладили и сблизились за последние три месяца. Поэтому, когда она пригласила меня на ежегодный рождественский благотворительный вечер, устраиваемый ее семьей, я согласилась. Сначала я колебалась, учитывая, что ее семья была семьей Су; как династия Су, которые являются представителями элиты японского и кубинского происхождения. Но когда Кали рассказала мне, как сильно она ненавидит подобные мероприятия и как не хочет оставаться одна на ночь, принять решение оказалось несложно.

Кали была бунтаркой. Су сколотили свое состояние на кибербезопасности и разработке программного обеспечения. Она пошла против традиций, когда решила поступить в Нью-Йоркский университет ради искусства, а не в Колумбийский университет, как остальные члены ее семьи, и изучать что-то связанное с компьютерами.

Может быть, именно поэтому мы так хорошо ладили. Никому не было дела до того, чего от нас ожидали. Мы делали то, что хотели. Мы были теми, кем были.

Быстро собрав в сумку все необходимое, я поспешила вниз. Как только я вышла из здания нашего общежития, я заметила Кали, прислонившуюся к лимузину, припаркованному на обочине. Лунный свет искрился на ее темно-синем платье, а ее обычно вьющиеся волосы струились по спине, идеально прямые. Кали никогда их не выпрямляла.

— Я знаю, — ответила она, увидев, что я разглядываю ее волосы. — Я не хочу об этом говорить.

Мы сели внутрь, и лимузин помчался по оживленным улицам Манхэттена в сторону особняка Су в Квинсе, где проходило мероприятие.

Достав из клатча телефон, я открыла его и еще раз взглянула на последнее сообщение, которое отправила Марии. Не доставлено.

Мы с Марией выросли вместе в приемных семьях. Мы не были кровными родственниками, но мы были семьей, сестрами.

Она была на два года моложе, но всегда была единственной, кто защищал меня. Мурашки пробежали по моей коже при напоминании о том, скольких людей она избила, чтобы защитить и уберечь меня. Она всегда была борцом; боролась за лучшую жизнь, уважение, деньги...

Я была единственной, кто закрывала на это глаза. Я не сопротивлялась; я позволила всему скатиться с моей спины и притворилась, что это не больно.

Но это не так.

Каждый раз, когда я лгала и ломала свои кости, пока не превратилась в того, кем мне нужно быть, чтобы получить то, что я хочу, боль в моей груди усиливалась.

Мария возвела вокруг себя стену, чтобы никто не мог прикоснуться к ней, не говоря уже о том, чтобы причинить ей боль. Никто не знал ее настоящей, и они это знали. Она готова была убить, чтобы сохранить свою честь.

Я же, с другой стороны, нацепила на лицо фальшивую улыбку и вальсировала по жизни, наплевав, кто что обо мне думает. Меня ничто не трогало.

Потому что это была не я.

Я всегда просто играла роль.

После нескольких минут движения по улице частного жилого комплекса лимузин остановился перед огромными изящными воротами. За ними пятиэтажный гранитный особняк с идеальной лужайкой и освещенными пешеходными дорожками, которые ведут прибывающих гостей к парадному входу.

Один из дворецких открыл нашу дверцу, и Кали взяла меня за руку, когда мы выходили. Пройдя небольшое расстояние до крыльца с колоннами, она крепко обняла меня. — Еще раз спасибо, что пошла со мной. Я ненавижу, насколько фальшивы эти мероприятия...

Дверь особняка распахнулась, показав великолепную женщину в золотом платье. — Дорогая!

Сходство было поразительным.

— Мама… — Однако возбуждение Кали было зеркальным отражением ленивца.

Она наклонилась, чтобы обнять, но ее мать заменила приветствие воздушным поцелуем в обе щеки в истинной моде la bise. — Не испорти платье, любовь моя. Оно сшито на заказ у Dior. Ты, должно быть, Наталья!