Флейта (СИ) - "Melara-sama"

Я надел солнечные очки и развернул машину, в зеркало заднего вида я видел, как к Ноэлю подошел Бетховен и хмуро осмотрел приобретение, потом улыбнулся и помог Шелу занести все за ворота.

Я подъехал к дому, снаружи было удивительно много народу. Мелкими кучками, парами разгуливали по газону гости, что было удивительно, ведь моя мать не выносит такого по отношению к своему ровному, зеленому газону.

Я поставил машину в ряд с остальными и прихватил букет лилий, который не забыл купить по пути сюда, направился по парадной лестнице в белый зал.

Мама была восхитительно прекрасна, как и должна быть любая леди в свой день рождения.

- Мама, поздравляю тебя с этим знаменательным событием. – Спокойно и улыбаясь проговорил я. Она тоже улыбнулась и тихо проговорила:

- Отец в кабинете, просил тебя подойти.

И всё. Ни «спасибо», ни «здравствуй, сын»?

Собственно, ничего другого, кроме как дань семье, я и не ожидал, она для меня мать «как бы, между прочим».

Я коротко кивнул и вышел из зала.

Создавалось впечатление, что я здесь последний раз, что вся эта роскошь - с самого первого года моего рождения - только иллюзия, подделка действительности. Я должен быть благодарен моим родителям за свое сладкое детство, я должен восхищаться красотой матери и благоговеть перед отцом.

Я остановился перед дубовой дверью и вспомнил один эпизод. Мне было семь, я играл в саду и поранился, пошел за помощью, зная, что папа в кабинете, а маму найти сложно, так как она могла быть где угодно в доме. Но мама и папа были здесь, они разговаривали на повышенных тонах. И моя мать говорила, как устала от своей жизни, как ей надоело вечно следить за мной, как она хочет отдохнуть… На следующий день меня отправили в мою первую школу для мальчиков.

Любовь к семье? Уважение?

Тогда, в таком юном возрасте, я еще не знал, что можно ненавидеть, тихо глотая слезы.

Я открыл дверь.

Первое, что бросилось в глаза, это молодой парень в сером костюме и бежевом галстуке. Отец стоял около окна, повернулся на звук.

- Энтони, рад, что ты не опоздал, мама очень волновалась… - но улыбка сразу сошла с его лица. Я ухмыльнулся и зацепил зубами пирсинг, поиграл им.

Прошел в кабинет и присел на край стола. Почтение?

- Я приехал, потому что ты меня лично позвал, папа. Ты сказал, что у тебя есть разговор, я тебя внимательно слушаю. – Я не смотрел на этого парня, я уже прекрасно представлял все, что мне хочет сказать отец. Новость?

Нет.

- Энтони, прошу, сядь в кресло.

- Зачем, мне и тут удобно. – Я заулыбался шире, когда этот парень передернул плечами. Отец лишь вздохнул.

- Хорошо. Позволь тебе представить, это Филипп Ромою, мой очень хороший друг и коллега. – Отец показал рукой на кресло около окна, там восседал, по-другому и не скажешь, старик. Он хмуро смотрел на меня, я же не среагировал на его ауру власти, сам такой, а может даже лучше.

– А этот молодой человек - его младший сын Сильвестр. Господа, мой сын Энтони. – Отец улыбнулся.

Я продолжал спокойно сидеть на столе. Младший сын, у которого наверняка даже наследства нет, отличный приемник, отец.

- Папа, ты позвал меня сегодня, чтобы познакомить с твоими друзьями? Мог бы так не утруждаться, да и у меня полно дел, знаешь, сегодня купил своему мальчику отличных контрабандных обезьянок, редких и дорогих. Хотел провести прекрасный вечер с ними наедине…

- Тони!

Я видел, как с каждым моим словом лица этих «друзей» вытягивались, у старика даже задергался глаз, а вот парень покраснел.

- Что, папа? Ты думаешь, раз я не участвую в твоей хваленой жизни, то ничего не понимаю?.. Могу тебе сказать, что все прекрасно понял. – Я встал со стола, повернулся к старику Филиппу.

– Мистер Ромою, поздравляю Вас с хорошим вложением денег, но не забывайте, даже если я не занимаюсь делами своего отца, я не позволю Вам захапать мое состояние. Сильвестр, смотри, чтобы кресло моего отца не вскружило тебе голову, ты молод и мог бы сделать свое личное имя, не зависеть от своего старика…

Я посмотрел на них и покачал головой, направился к двери, мне не было совершенно никакого дела до них, я, почему-то, был уверен, что мой отец уговорит этого Филиппа подписать договор. Пусть.

Они не остановили меня, не окликнули, и я свободно спустился обратно в зал. Потанцевал с мамой один танец, выслушал ее домыслы о моей личной жизни и карьере в частности, и с облегчением оказался на своем любимом балкончике.

Все детство я верил, что меня любят, юность - я заблуждался, и сейчас я окончательно понял, что недостоин даже уважения.

Почему?

Я никогда не смогу ответить себе на этот вопрос, может они бы смогли мне ответить, но мои родители подчас совершенно забывают о том, что я их сын.

Я поставил так и не тронутый бокал шампанского на каменное ограждение балкончика и вышел из своего укрытия - чтобы столкнуться нос к носу с Сильвестром.

Он отпрянул и, не сказав ни слова, быстро покинул место столкновения, я ухмыльнулся.

А может, и нет, может ему самое место в стеклянной клетке?

У самого выхода меня поймал отец:

- Тони, пойми, это самое верное решение.

- Я понимаю, и совершенно не злюсь на тебя.

- Я не лишу тебя наследства, просто я устал, мне нужен преемник, я обещал твоей матери, что мы отдохнем…

- Я все понимаю.

- Тони?

- Пап, что ты хочешь от меня услышать? Что я доволен твоим выбором? Я доволен, главное, чтобы ты был им доволен, и чтобы потом не говорил мне, что это моя вина в том, что дело всей твоей жизни летит в пропасть! Я уже давно сказал – мы партнеры и больше ничего. – Я понизил голос, потому что на нас начали оборачиваться гости. - Ты вложил приличную сумму в мое детище, я благодарен и только. Это был знак благотворительности, и мы оговаривали это вместе с Итоном. Я думаю, что и дальнейшие наши отношения будут строиться по этой схеме. А теперь меня ждет мой любимый человек и две обезьянки…

Я аккуратно убрал пальцы с моего предплечья и спустился с лестницы. Семья?

Я влетел в дом, даже толком не закрыв машину, поднялся по лестнице и распахнул дверь нашей комнаты. Он стоял на коленях, клетка с питомцами на кровати, он что-то ворковал. Как только открылась дверь, Шел подскочил и кинулся ко мне:

- Тони, что случилось? Ты бледный, давай, садись. Тони?