Письма в пустоту (СИ) - Ино Саша

— Да.

— Вот и отдыхай пока. Позвонишь в отель, тебе расскажут о моих планах. Если я снова решу повеселиться и разнообразить мою унылую жизнь общением с тобой, ты узнаешь об этом первым.

— Я не пляшу под твою дудку!

Джордж устало покачал головой.

— Я помню, ты собственность импотента Игнасио. Расслабься, Альентес, я лишь облегчаю нам сосуществование. А теперь, сделай милость, уберись из моих владений. Я утомился…

Я ушел, хлопнув дверью.

Улицы встречали холодными льдинками воздуха, асфальтное полотно дрожало от стука колес метрополитена, артериями пронизывающего Москву под землей. Воздух, беременный выхлопами, перегаром и ароматом разложения ласкал мои волосы. Это было обычное утро чужого мегаполиса.

Людей на улицах я почти не встречал, машины проносились мимо гораздо чаще. Должно быть, ими управляли такие же отравленные алкоголем люди. Мне стало холодно, сутана не грела, бил озноб. Проклятый Гленорван…

Я так перед ним оплошал. Понимая все свое убожество, я стер «вчера» из памяти. Я не был виноват, мне хватило одного глотка, чтобы потерять контроль, а бдительность я потерял еще раньше, привыкнув к тому, что Джордж мне не вредит.

Но в этот раз, Диего, твой друг Альентес стоял в шаге от бездны.

Однако… Гленорван пожалел меня, он не довел начатого до логического завершения. Я не мог бы сопротивляться вчера, алкоголь обнажил все мои чувства и сделал беспомощным, как калеку, коим я и являюсь на самом деле… Но! Этот чертов ферзь Акведука ничего мне не сделал.

Почему?

Почему, Диего… Ты думал над этим? Я да. Знаешь, возможно, Акведук не так уж плохи… Я не понимаю… Быть может, нам лгали, и мы снова выступили зазомбированными куклами, повинующимися приказам руки кормящей.

Мои мысли крутились вокруг сомнений, пока я не вспомнил Игнасио. Неважно, кто такие Акведук, что за мысли в голове у Джорджа, я все равно остаюсь верным Учителю. Не будь его, тогда вполне реально, я следовал бы за Гленорваном… Но у меня есть обожаемый Игнасио, к тому же Джордж не смог меня пока обуздать, а Учитель уже давно завладел моей душой, поэтому мне наплевать на все сомнения и, если угодно, истину. Я служу Игнасио вопреки всему. Он издевается надо мной, а я целую его руки, он топчет меня, а я припадаю к коленям, он убивает меня, терзая душу, а я говорю «спасибо за ценный опыт». Я не хочу ничего знать помимо его света, он принял меня, не прогнал, и я бесконечно благодарен за это.

Я — слуга, чего мне вполне достаточно знать.

Так я размышлял, пока не заметил смутные очертания фигур позади меня.

Они шли за мной достаточно долго, то крадясь и перебегая от угла к углу, то почти нагло игнорируя укрытия.

Я понял, меня преследовали бойцы Акведука. Их замешательство и быстрая смена тактики говорили об одном — они выбирают лучший момент для нападения.

Интересно, это их Джордж послал? Неужто хочет расправиться со мной так скоро и такими дешевыми методами? Диего… Я так не думаю, Джордж еще не закончил своей игры, змей не насытился, ему нет смысла сейчас от меня избавляться. Полагаю, Гленорван даже не в курсе, что его коллеги устроили охоту на избранную им жертву.

Удивиться же он! Обязательно расскажу, только надо сначала расправиться с преследователями. Хотя, ничего сложного для меня. Плевое дело! Их класс ниже моего. Я легко щелкну по носу руководство Акведука.

Расчехлив Реновацио, я принял решение напасть первым. А чего затягивать?!

Мое оружие встретило солнце радостным блеском пробуждения.

Я бросился на своих остолбеневших противником и в три счета настиг их. Меня ждало пять парней из Акведука, пять яростных ненавистников ордена и меня, как его сиюминутное олицетворение. Пять… Хорошее число! Знаковое…

Я ринулся на врагов. Первого я пробил Реновацио насквозь, он только и успел, что взвизгнуть. Остальные сгруппировались, приготовив оружие к бою. На меня полетели кинжалы, а я с легкостью лавировал, оттолкнувшись Реновацио от земли и переворачиваясь в воздухе. Один из парней швырнул в меня цепь с острым крюком, я мастерски обошел его выброс, подставляя под удар его боевого товарища, который как раз в тот момент подкрался ко мне сзади и хотел ударить топориком. Парень свалился пораженный в лоб. Его товарищ взревел от гнева. Я же делал свое дело, начиная вращать ликующего от скорости Реновацио.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Акведук не решались приблизиться. Тогда я сам скользнул вперед, обрушив гнев боевого лома на ребра одного из преследователей, он ухнул и упал замертво. Должно быть, сломанные кости впились во внутренние органы и разорвали их. Не повезло парню! Два его друга собрались совершить одновременный натиск. Логично! Один шел на меня с острым кинжалом, второй прицеливался метательной киркой.

Я усмехнулся.

Сделав вид, что ухожу от удара, я в последний момент пригнулся и, перекувырнувшись, выпрыгнул из-под занесенной на удар кирки. Я выполнил подсечку, но противник устоял. Его товарищ ударил меня кинжалом и попал в блок ловкого Реновацио, мой лом обиженно звякнул.

Я нахмурился.

Диего, не люблю, когда Реновацио незаслуженно обижают.

Возвысившись в прыжке над врагами, я дал им подойти ко мне на расстояние вытянутой руки, как раз так, чтобы я мог различить их глаза затуманенные злобой. Парни остервенело заорали, призывая победу и кидаясь на меня.

Только это мне и надо! Я вновь усмехнулся.

Приземлившись между ним, я раскинул руки в стороны, словно стал крестом, и прикрыл глаза.

Моей правой руки коснулась теплая влага.

Я поднял веки. Противник справа, пораженный Реновацио в живот, медленно умирал без сил и шансов мне отомстить. Я вырвал из его тела боевой лом, так умело крадущий жизни.

Второй парень застыл с поднятой над головой киркой. К его кадыку вплотную прикасались два моих пальца. В глазах противника застыл ужас. Я не обратил на него никакого внимания. Моя рука повернулась и раздался хруст. Противник захрипел, камнем повалившись на изрезанную трещинами землю.

Я смотрел на конвульсии агонизирующего тела, и мне нечего было сказать.

Разве что… «Извини, но такова жизнь».

Я пожал плечами, начиная двигаться в сторону дома. Я возвращался к Диего.

Очутившись в квартире, первым делом я отмыл Реновацио от запекшейся крови и уложил сытого друга спать в его черную колыбельку. Диего, не обращай внимания на мои мелкие чудачества. Реновацио для меня, как брат, мы ведь через многое прошли вместе. Он был со мной в самые тягостные минуты, разговаривая с ним, я успокаивался. Не суди строго… Относиться к Реновацио, как к живому, — всего лишь привычка из юности.

После купания боевого лома, настала моя очередь. Но для начала, я постирал свои носки, трусы и сутану. Они хранили смрад ночного клуба и моего позора. К тому же от них веяло вчерашним днем, а я ненавижу несвежие вещи. Еще один мой маленький бзик… Диего, только не смейся! Но я педантично аккуратен…

Я принял душ, оттираясь от липкого алкогольного духа, помыл голову, и сразу сделав хвостик, надел новую сутану. Мне всегда противно от прикосновений к собственному телу, оно мерзкое, но я привык себя ненавидеть, поэтому почти автоматически превозмог отвращение. Знаешь, чем чаще я моюсь, тем мне легче. Так я хоть чуть-чуть становлюсь достойным Игнасио, можно сказать, приближаюсь к его уровню.

Ну, да, бог с ним… Речь не обо мне или Игнасио.

Ты, Диего, то есть… ты взрослый спал на постели в неестественной позе. Я сразу понял, ты прождал меня всю ночь, но, все же, обессилив, под утро задремал.

Ты такой смешной.

Я покачал головой и улегся рядом, поворачиваясь к тебе спиной. Я слишком себя плохо чувствовал, чтобы спать на полу, к тому же у нас был уговор, что кровать всецело принадлежит мне, а ты, Диего-взрослый, мне не мешаешь… Поэтому пусть тебе взрослому станет стыдно! Сгонять я тебя не стал из милосердия, ты, должно быть, перенервничал за ночь, что с твоей неугомонной натурой совсем неудивительно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Закрыв глаза, я сразу провалился в сон, который не смущала близость Диего. Странно, он совсем не доставлял неудобства… Наоборот, рядом с ним мне стало спокойно и я смог быстро уснуть.