Флейта (СИ) - "Melara-sama"

Ворон взял лист и бегло просмотрел, нахмурился.

- Четырнадцать песен? Четыре из них с флейтой… И одна со Змеем и Лофом? Что это? – внимательный взгляд на меня.

– Ты… – но он не договорил.

А я лишь улыбнулся. Каждый в шоу-бизнесе прекрасно знает, что такие масштабные концерты, такие приглашения означают одно – прощание.

Сегодня мне предстоит еще разговор с ребятами. Нужно это сделать, иначе будет нечестно по отношению к ним.

Мы попрощались с ошарашенным Вороном, который сильно сжимал в руке листок, и сели в машину Итона: он предложил подвезти, я не отказался.

- Нужно еще с Маком поговорить.

- О! Мак это у нас не Ворон, который рад и подтанцовке.

- Да, с Маком будет сложней, но я не зря помогал Змею, можно теперь взять свое. – Устало проговорил я. Этот почти часовой сон совершенно не взбодрил меня, а сделал еще более сонным.

- Сейчас приедем, и отдохнешь, Тони. – Прошептал Ноэль, сжимая мою руку.

- Нужно поговорить с ребятами, иначе Бет не выдержит и сам все им скажет. А это нехорошо совсем, я, в конце концов, не трус.

- Дело же не в трусости. Дело в том, что ты любишь нас, вот и все. – Он улыбнулся. А я, не стесняясь дяди, накрыл сладкие губы моего мышонка. Прижал к себе.

- Да, именно, и не хочу, чтобы вы бросали музыку.

- Без тебя «L'iris noir» не группа, Тони. – Прошептал он мне, смотря в глаза и печально улыбаясь.

Он прав. На все сто прав. Но как же больно осознавать это. Маленькие концерты я еле пережил. И то, если бы не Бетховен и Шел, в четыре руки поившие меня после каждой песни, я бы потерял голос уже тогда. Мы пережили поход в высшую тусовку. Было сложно, но лицо держать я своих мальчиков научил и горжусь ими.

Они никогда не разочаровывали меня, но, видимо, пришло время мне разочаровать их.

- Приехали. Энтони, после репетиции завтра заскочу за тобой, поедем, посмотрим макет того, что будет на земле ранчо.

- Хорошо. Спасибо Итон.

- За что? – удивленный взгляд в зеркало заднего вида.

- За все. – И я открыл дверь и вышел, повернулся и подал руку моему мальчику. Ноэль сначала немного смутился, а потом вложил свои теплые пальчики мне в ладонь.

После моего признания между нами ничего не изменилось или изменилось все. Мы вместе. Он мой. И, пожалуй, это самое главное. Его тепло, его искренность, его сверкающие счастьем глаза – все это дарит мне надежду на лучшее будущее.

Мы вошли в холл, в студии было тихо, с кухни привычно доносились голоса, но, почему-то, не крики или смех, а шепот.

Когда мы вошли, ребята замерли.

Я вздохнул и подтолкнул Ноэля к Бету. Облокотился о стену около двери и обвел их всех взглядом. Каждый смотрел серьезно, они ждали.

Марс – самый скрытный, пожалуй, из них.

Кот – балагур и бабник, но для друзей готовый на все.

Майлз – хороший друг, помощник, почти брат, которого у меня никогда не было.

Бетховен – запутавшийся котенок, но сумевший попросить помощи и принять ее.

Шел – часть команды, любимый. Мой.

По сути, они все мои. Я сделал их. Но теперь пора отпустить на свободу моих птенцов.

- Даже не думай! – вдруг прошептал Кот. В ярких зеленых глазах блеснули слезы, он закусил губу и отвернулся к окну.

- Мне нужно с вами серьезно поговорить. Так что прошу не перебивать меня. – Я вздохнул, Шел дернулся ко мне, но Бет удержал его. – Я благодарен вам всем за то, что вы были со мной на протяжении десяти лет, еще тогда, когда мы только начинали и были зелеными мальчишками, я благодарен вам за то, что вы относились ко мне не как к богатенькому баловню судьбы, а как к равному. И я благодарен вам, ребята, каждому по отдельности, за то, что мы всегда были не просто членами команды, а семьей. – Я замолчал. Кот рыкнул.

– Но пришло время расставаться.

- Да, почему, черт возьми?!! – прошипел Кот.

- Потому что моя карьера подходит к концу, Котенок.

В кухне было так тихо, что был слышен скрежет зубов Кота.

- Что это значит?

- Я теряю голос. – Тихо ответил я. Майлз и Марс вскочили со своих мест. Бет сморщился и прижал к себе Ноэля. Реакция Кота была однозначной, он просто сел на подоконник и, закусив губу, разревелся. Я оттолкнулся от стены и подошел к нему. Попытался обнять, но он выворачивался, отталкивал меня, а потом сам вжался.

- Это невозможно, папа! Ты всегда был такой сильный, ответственный, добрый, мой…

- Кот… - встрепенулся Марс.

- …папа. – Всхлипнул парень в моих руках. Я обнял его сильней и запустил руку в волосы.

- Знаю, и останусь им. Но ты, мой мальчик, должен вырасти, понимаешь?

- Черт, да не растут так быстро дети… - уже чуть насмешливо прохныкал он.

- Иногда обстоятельства сильнее нас, Кот. – Назидательно ответил ему Бетховен.

- Ты знал? – повернулся к нему шокированный Майлз.

- Знал. – Спокойно сказал Бет.

- Черт, что теперь делать? Как помочь? К врачу нужно! – затараторил Марс.

Я улыбнулся. Не о себе думают, а обо мне. Не о своей карьере беспокоятся, а о том, чтобы спасти мой голос. Я подтолкнул Кота к стулу и встал рядом с ним, держа за плечо.

- Я был у врача, и мне было сказано однозначно - либо карьера, либо голос.

- И ты, конечно, выбрал карьеру, не потому что так хотел сам, а потому что думал о нас? – Серьезно спросил Марс.

- Именно так он и думал. – Ответил на тираду Марса Бетховен. Я прикрыл глаза. Тонкая ручка моего любимого мальчика потянула меня на стул, я сел, Ноэль обнял меня за шею, уткнулся в волосы.

В кухне снова стало тихо.

- Тони, тебе отдохнуть надо, Шел, отведи, пожалуйста, его в комнату. – Вдруг проговорил удрученно Кот.

Я знаю, они расстроились не из-за того, что группа развалится после концерта, а из-за того, что я не смогу больше петь.

Мы с Ноэлем поднялись в нашу комнату, и он прикрыл дверь.

- Сначала в душ или массаж?

- Мышонок, посиди со мной.

Я сел на кровать и потянул Ноэля к себе.

– Как думаешь, что будет завтра на репетиции? Мне надо еще с Маком поговорить, и я забыл ребят предупредить, что послезавтра фотосессия у нас. – Я вздохнул. А Шел мягко уложил меня на покрывало и начал расстегивать пуговицы на подобии рубашки. Потом шнурки и кнопки. Я лежал и смотрел в потолок.