Понедельник 6:23 (СИ) - "Motoharu"

- Улица Пушкина, дом 8, квартира 79. У нас там внизу домофон. Позвоните, я открою.

- Вы живёте один?

- Один.

- Старайтесь не засыпать, пока температура не спадёт.

Мужик вроде даже посочувствовал, как показалось Диме. Хотя, быть может, ему просто хотелось этого. Чтобы хоть кто-то оказался рядом и посочувствовал. Посмотрев на замолчавший телефон, Дима чуть не заплакал от обиды и жалости к себе. Может, позвонить Вике? Она прекрасно разбирается во всяких болезнях, определённо что-нибудь посоветует… Но не в три часа ночи, когда она спит в обнимку со своим директором, одёрнул себя Дима и плюхнулся на диван. Плакать расхотелось, нужно было сосредоточиться на таблетках. Анальгин и парацетамол. Надо вылечиться как можно скорее, иначе все выходные пойдут насмарку. Александр не будет возиться с гриппозным организмом, а если и будет, что больше похоже на фантастику, Дима умрёт на месте от стыда.

- Давно бы уже умер, если бы это действительно так было, - таблетка смотрела на Диму белым круглым глазом и выражала согласие по любому поводу. – Постоянно в невменяемом состоянии… То квасит, то болеет, зашибись какой любовник!

Дима понимал, что нужно набраться спортивной злости и не позволять вирусам атаковать его тело. Где-то он читал, что человек болеет, потому что хочет болеть. Он программирует себя, заряжает свои клетки энергией, которая притягивает вирусы и позволяет им размножаться. А если человек может программировать себя на болезнь, значит, существует и обратный процесс.

- Я здоров. Я самый здоровый из всех, - бормотал Дима, мотаясь по кухне в поисках чайника с кипячёной водой. – Здоровый, как бык…

Голова кружилась, и всё тело колотила лихорадка. Охренеть! У него же температура под сорок, дошло наконец до Димы. Ещё чуть-чуть и можно помереть…

- Так, быстро выпил таблетки и лёг в кровать!

Командовать собой – это что-то новое. В мозгу болезненно пульсировало, и сознание само по себе стало рисовать картины того, кто мог бы командовать Димой. Диме казалось, что он слышит его шаги в коридоре. Он приехал раньше времени, потому что почувствовал, что ему плохо. Дима вернулся в комнату, но там было пусто. Теперь шаги слышались в кухне, Александр что-то готовит, определённо. Но сил на то, чтобы пойти посмотреть, у Димы не было. Он закрыл глаза и почувствовал, как прохладная рука провела по воспалённой коже на лбу, потом пальцы ласково помассировали виски и вернулись на затылок.

- Люблю тебя, - слышал Дима над самым ухом и улыбался, не открывая глаз. Он чётко знал, что комната пуста, поэтому решил, что пусть лучше будет так, как в сказке, пока температура не спадёт. Такие приятные глюки…

Дима проснулся в два часа дня и вспомнил про скорую, которую вызывал ночью. Интересно, что они подумали, если вообще приезжали? Наверное, решили, что пациент скорее мёртв, чем жив, поэтому скорая тут уже не поможет. Да и фиг бы с ними, нужно было срочно звонить Лиде и вновь просить его отмазать.

Никогда прежде Дима не болел один. Сначала была мама, которая возилась с ним, потом Вика, представитель семейства врачей. Всегда кто-то был рядом и что-то знал, поэтому задумываться над тем, что они делали, Дима никогда не считал нужным. Думать за всех никаких мозгов не хватит. Дима померил температуру – 38 и 2 – и открыл страницу в Интернете.

- И как же помочь себе самому?

На одном сайте советовали пить много жидкости, на другом категорически запрещали много пить. Один врач утверждал, что только антибиотики спасут от гриппа быстро и качественно, а другой, не менее титулованный врач предупреждал, что антибиотики – это смерть всей микрофлоре организма. После получаса пребывания в Интернете Дима не нашёл ничего дельного, кроме того самого парацетамола, который ему советовали пить ещё ночью.

Выпив одну таблетку, Дима вернулся в кровать и хотел прочитать новый журнал по компьютерной графике, чтобы не тратить время даром, но строчки прыгали как те черти по потолку и упорно не хотели складываться в слова. Дима закрыл журнал и отложил его в сторону, чётко понимая, что выходные он проиграл удачно атаковавшему его гриппу.

Где-то в параллельном мире пиликал домофон. Дима слышал красивую мелодию… трам-пам-пам… но что с этим пам-пам нужно было сделать, он не знал. А потом всё стихло, и Дима вновь куда-то поплыл. В детстве он часто плавал на водяном матрасе, даже когда научился плавать, он всё равно любил полениться и просто полежать на качающих его волнах. Волны качали мягко, любовно… солнце ласково грело, и в голове была блаженная пустота, а потом где-то вдалеке бухнул колокол. Раз… другой… Дима открыл глаза и понял, что кто-то звонит в дверь. Александр? О боже… только не это.

Из зеркала на Диму смотрел труп невесты, чуть посильней мотни головой и глаз выкатится точно так же, как у Бёртона.

- Грехи мои тяжкие, - вздохнул Дима и открыл дверь.

«Он так прекрасен, что нас колбасит…»

Александр был как всегда, на высоте. Неотразим, опасен и любим.

- Здравствуй, - проговорил он, кинув на Диму один лишь короткий цепкий взгляд. Ну вот… он недоволен. Ещё бы, подумал Дима, отходя в сторону и пропуская Александра в квартиру. Никаких тебе жарких объятий и трепетных поцелуев. Царство носовых платков и антибиотиков.

- Я тут приболел, - извинился Дима и машинально поправил волосы, которые, судя по ощущениям, были похожи на чьё-то место обитания.

- Я вижу, - Александр разулся и прошёл в комнату, где Дима так и не раздвинул шторы. Осмотрелся и подошёл к Диме вплотную. Тот почувствовал, что не выдержит этот тёмный взгляд напротив, и опустил глаза. Александр провёл пальцами по Диминой скуле и, наклонившись, прикоснулся губами ко лбу. – Температура высокая.

- 38, - промямлил Дима, чувствуя, что начинает таять, и голова медленно кружилась от приятного ощущения беспомощности. Ему позволили быть беспомощным.

- Ложись в постель, - Александр мягко подтолкнул Диму к кровати. – У тебя есть уксус?

Дима опустил кружащуюся голову на подушку и закрыл глаза.

- Там, в правой верхней тумбочке над плитой.

Когда Александр вернулся в комнату, Дима уже вновь где-то плавал. Но теперь плавать было намного приятнее, потому что он точно знал, что те звуки, что доносятся из кухни – это не глюки. Он действительно здесь, и пока никуда уходить не собирается.

- Не боишься заразиться? – прошептал Дима, когда Александр распаковал его из одеяла и стал развязывать пояс халата.

- Я собираюсь растирать тебя уксусом, - многозначительно усмехнулся Александр и полностью стянул с Димы халат.

- А я был бы не против… - вздохнул Дима и широко улыбнулся. – Никогда не пробовал.

- Оно того не стоит, - серьёзно проговорил Александр и, плеснув на ладонь уксус, опустил её Диме на грудь. Тот дёрнулся и громко засмеялся. Это было холодно и щекотно. – Дим, соберись, ты уже не маленький.

- Но я боюсь щекотки! И к тому же холодно.

- Терпи.

Александр быстрыми уверенными движениями втирал уксус в разгорячённую кожу, не глядя Диме в глаза. Тот видел его сосредоточенно сдвинутые брови, поджатые губы и спокойный взгляд. Казалось, что Александру даже нравится этот процесс втирания вонючей жидкости в Диму… Потом, когда запах уксуса перестал щипать нос, движения Александра стали более плавными, мягкими и волнующими. Он просто гладил Диму по груди, по шее, аккуратно разминал плечи и предплечья. Александр массировал большими пальцами тазовые косточки, и это было уже слишком… Дима глухо застонал и понял, что возбуждается.

- Саш… прекрати, - непроизвольно выдохнул он и хотел закрыть вспыхнувшее от стыда лицо рукой, но Александр не позволил. Перехватил руку и, наклонившись, поцеловал Диму в губы.

- Нужно ещё спину натереть. Перевернись.

- Я умру, - засмеялся Дима и перевернулся на живот.

- Расслабься, я тебя оживлю, - ответил Александр и вновь прижёг кожу холодным уксусом. Дима вздрогнул, но ржать как псих не стал. Он думал о том, что спина - это определённо самое чувствительное место его тела. Дима всегда считал, что ненавидит массаж и терпел его, стиснув зубы, но сейчас… когда твёрдые пальцы скользили по его плечам вниз к пояснице и ниже… Дима думал, что массаж – это лучшее, что может делать один человек для другого.