Понедельник 6:23 (СИ) - "Motoharu"

- Если с минетом не сложилось, может, пойдём поедим? – Александр потянулся и, не дожидаясь ответа, вышел из гостиной. На униженного и оскорблённого он явно не был похож. Дима прекратил нервно грызть ноготь и вскочил с дивана. Поесть он никогда не был против, даже если наступит конец света, Дима всё равно будет рад еде. А за вкусно приготовленную так и вообще душу продаст. Что-то он частенько в последнее время думает о продаже своей души.

- А когда у тебя был первый секс?

Дима жевал корку хлеба и с нескрываемым восхищением смотрел, как Александр умело нарезает бекон и опускает его в шипящее масло. Пахло просто обалденно, движения стоящего за столом были выверенными и плавными. Как у врача-хирурга. И почему все вокруг умеют готовить, а Дима – нет? Ну вот и здорово! Пусть готовят.

- Лет в двенадцать-тринадцать, - задумавшись, протянул Александр и достал из холодильника четыре яйца. Дима даже не удивился тому, что он знает, где всё находится. Небось просканировал весь дом насквозь.

- Нифига себе, - присвистнул Дима. – Ох, рано встаёт охрана.

- Она была сестрой моего приятеля. У неё был большой рот, короткие тёмные волосы и мальчишеская фигура. И ещё она была старше на пять лет.

- И как это было?

- Вполне себе сносно. Мы встречались полгода по три часа в день, и меня чуть не оставили на второй год. Об учёбе думать не хотелось. Я исследовал жизнь вдоль и поперёк. Секс, драгз, рок-н-ролл. Теперь ты.

Дима повозил пальцем по столу и пожал плечами, смутившись. Александр смотрел на него и ждал ответа. В глазах его прыгали чёртики.

- В тринадцать я знал о сексе много, но только теорию… - говорил он и чувствовал, как постепенно краска заливает лицо. Ну и что такого? Он думал совсем о другом в свои четырнадцать и даже семнадцать лет… И из перечисленного хорошо знал только рок-н-ролл.

- Дай угадаю, - Александр разбил яйца и помешал завтрак холостяка деревянной лопаткой. – Ты всегда считал, что спать с женщиной нужно только после того, как предложишь ей руку и сердце, чтобы всё было правильно – знакомство с родителями, невинные поцелуи при расставании, а потом, когда она станет твоей законной супругой, и ты уже имеешь на неё право, можно опустить руку чуть ниже талии.

Дима вспыхнул до корней волос и опустил глаза в стол. Неужели у него это всё и впрямь написано на лбу? Вот же засада! Надо как-то меняться, наверное.

- Я рано женился, - парировал Дима, отвечая на провокационный взгляд напротив.

- Я вообще не знаю, зачем ты женился, - улыбнулся Александр и отвернулся обратно к плите. – Правильный мальчик.

Дима тяжело вздохнул и потёр щёки ладонями. Хотелось признаться во всём, как на духу рассказать всё что было на самом деле. Первый раз.

- Мне нравился её брат. Он учился вместе с нами в одной группе. И мы часто тусовались втроём. Можно сказать, что я любил их обоих. А потом Витя уехал в Москву, а я женился на Вике.

- И она не знала о твой ориентации?

- Догадывалась, но никогда не спрашивала. А потом сама поняла, когда нашла рисунки.

- Ты ей ничем не был обязан.

- Я думал, что смогу это контролировать. Ты же можешь.

- Ты честнее меня.

Дима поднялся из-за стола и подошёл к Александру, обнял за пояс и поцеловал в ключицу.

- Давай пожрём, как люди, - Александр потрепал Диму по голове и чмокнул в макушку. – Слэнг – это заразно, – мягко усмехнулся он.

- Есть ещё два моих любимых слова: бля и ****ец. Хочешь, и их подарю?

- Оставь себе, чтобы смеяться и ругаться над ухом по ночам.

Дима отстранился и недоверчиво посмотрел на Александра.

- Гонишь. Я не смеюсь по ночам и уж тем более не ругаюсь.

- Всю ночь просмеялся. И я не лгу, я слушал и слушал до тех пор, пока не понял, что сил у тебя хватит ещё надолго. А там и утро наступило.

- Пнул бы и все дела… - смущённо улыбнулся Дима, оценивая, на какие жертвы ради его спокойствия пошёл Александр.

- Жалко, - прошептал он, наклонившись к Диминому лицу. - Это смотрелось очень мило.

- Лучше Армагеддона? – Дима обнял Александра за шею и прижался вплотную, провокационно подвигав бёдрами.

- Пальмовая ветвь и куча поклонников по всему миру тебе была бы обеспечена, - голос Александра чуть дрогнул.

- Тогда… в качестве гонорара…

Дима не успел договорить, когда мягкие тёплые губы накрыли его улыбающийся рот и увлекли за собой.

Определённо, кухня – самое порочное место в доме. Хотя… пожалуй что все комнаты, кроме коридора. Что не является константой.

Остывший завтрак – это тоже очень даже неплохо, особенно в обед.

Часть 8.Юра.

Александр улетел в Англию в среду. Десять дней. Каких-то десять дней, думал Дима, чувствуя размеренное дыхание на своей щеке и тёплую руку, гладящую его по голове. Десять дней казались нереальными, это же всего лишь миг, раз… и пройдут. В конце концов, у Димы всегда есть чем время занять, да и мысли бы не мешало привести в порядок.

- Мишка, Мишка, где твоя улыбка, полная задора и огня… - Лида весь день пела эту дебильную песню, и сразу в памяти рисовалась картина улетающего в небо медведя с привязанными к голове олимпиадными шариками. Этот медведь никогда не нравился Диме, он считал его страшным. – Димочка, ну оживи, у меня сердце кровью обливается смотреть на тебя!

Дима упорно молчал, глядя в монитор. Всеволод Игнатьевич дал ему ещё один проект, и, к счастью, ночью было чем заняться. И даже на утро осталось. Дошли слухи, что Александр полетел в Англию со своей женой. Слухи – это вообще весьма коварное нечто. Если тебя они не касаются, то это так забавно, что-то пообсуждать, высказать своё ценное замечание, мнение, ну типа ты сразу таким умным становишься, просто потому что у тебя-то этих проблем нет. Эдакий эксперт. А вот если касаются, то тогда тебе хана. Сочувствие, желание помочь и прочая чушь будут обеспечены надолго. Лучше бы Лида игнорировала его или занялась бы собой, в конце концов! Только вчера страдала по своему электрику, который о чём-то там забыл. Ну и продолжала бы в этом духе.

- Я занят, Всеволод Игнатьевич голову мне откусит, если я не закончу этот проект вовремя.

Лида недоверчиво хмыкнула и постучала носком туфли по ножке стола.

- Зря ты так, Димка. Эгоизма тебе не хватает. Здорового человеческого эгоизма.

- Да куда уж больше-то? – Дима оторвался от монитора и посмотрел на Лиду. – Только этим и занимаюсь.

- Не-а, - Лида поджала губы и серьёзно продолжила. – Ты же красавчик, умный парень. Люби себя, Димка, и другие тоже будут любить.

- Ты прямо как моя мама говоришь, - мягко усмехнулся Дима, на что Лида тихо вздохнула и посмотрела так снисходительно и покровительственно, что в груди стало вдруг тяжело. – «Люби себя, чихай на всех». Мой любимый мультик.

- Вот всегда ты так, - Лида аргумент явно не приняла. – Только шутишь и стебёшься.

- А что мне остаётся делать? – Дима смотрел на Лиду и видел, как постепенно меняется её взгляд: из покровительственного через удивлённый в растерянный. Всегда так. Разве он не знал всего того, что она намеривалась ему донести? Всё знал, и даже больше. – И ты не волнуйся. Я с самого начала знал, что такое ничего и как из него сделать что-то.

- Я просто хочу, чтобы ты был счастлив. Ты для меня как брат, которого я всегда хотела иметь, а то сестры уже достали.

Дима улыбнулся и согласно кивнул.

- Спасибо. Кстати, у меня тоже одни сестры. Где же все мужики?

Лида засмеялась и указала пальцем на карту мира, висящую за Димкиной спиной.

- Знамо где, в Англии.

- Да, - протянул Дима, возвращаясь в своё состояние эмоциональной летаргии. – Все дороги ведут в Лондон.

Лида побарабанила пальцами по столешнице и громко выдохнула через нос.

- Я не понимаю, на кой хрен он взял с собой жену?

- А кого ему надо было брать? – усмехнулся Дима, возвращаясь к фронтальному плану здания. На душе стало чуть легче. Он просто вспомнил о том, что он знает, как жить и что ко всему нужно относиться философски. Дурацкий совет психологов-самоучек, но иногда и он помогает.