Правило Диксон - Эль Кеннеди

что с ней ты не был самим собой.

Я тут же возражаю:

– Мы с Линси отлично проводили время.

– Я и не спорю. Просто задаюсь вопросом, был ли ты с ней собой в полной мере. Открывался ли ты ей. Все ли грани своего характера ей показывал.

Ее речь перебивает возглас Блейк:

– О боже, Диана, ты только посмотри!

– Прости, сейчас вернусь. – Диана сжимает мою руку и направляется к Блейк, которая что-то показывает ей на экране телефона.

Меж тем от слов Дианы у меня горчит во рту, а мысли сбиваются.

Я вообще бывал откровенен с Линси?

И ответ… да. Я открывался ей. С ней я был уязвимым, делился самым сокровенным. Признался, что у меня есть кое-какие сексуальные предпочтения – правда, она не хотела потакать им. Я приглашал ее, куда только мог, – она не хотела идти со мной. А если и приходила, то четко давала понять, что проводит время не лучшим образом.

Черт. Больше всего меня беспокоит, что папа считает, будто с Линси я по-другому себя вел. Как будто я, как какой-то лопух, позволял девчонке совершенно со мной не считаться.

Примечательно, что сам я никогда не рассматривал наши отношения в таком ключе. Да, у нас были проблемы, и, оглядываясь назад, я понимаю, что неоднократно шел на компромисс, но…

– Шейн, взгляни-ка.

Я временно задвигаю тревожные мысли подальше и подхожу к девушкам. Блейк показывает мне фото со свадьбы Джиджи и Райдера: на снимке темноволосый мужчина пытается сесть на шпагат прямо на танцполе.

– Это Майк Холлис, они с отцом вместе играли за Брайар, – хихикает Блейк. – Его сфоткали как раз перед тем, как он порвал штаны. Жена начала на него орать и уволокла домой.

Я смеюсь. Точно. Этого чувака я помню. Они с женой просто порвали танцпол. Блейк листает фотографии и находит следующий снимок, на котором изящная женщина с темной кожей и темными же волосами бранит мужчину в порванных штанах.

– Вот умора! – И тут мне приходит в голову другая мысль. – Знаешь, а ведь я не видел ни единой фотографии со свадьбы, кроме тех, которые сам сделал.

– О, у меня на телефоне целая папка, – говорит Диана.

– Правда? Где твой телефон?

– Лежит на твоей сумке для гольфа.

– Отлично, пойду возьму.

Впрочем, далеко уйти я не успеваю, потому что Блейк вдруг ахает:

– Вот же черт!

– Что такое? – подает голос Диана.

– Исаак только что прислал мне сообщение.

Теперь ахает уже Диана.

– Исаак Грант?

– Мистер суперзвездный принимающий? – усмехаюсь я, вскинув бровь. – Ты только посмотри, Логан, на тебя клюнула большая шишка.

– Откуда у него твой номер? – Вид у Дианы такой, будто она отчаянно старается сдержать смех.

Обреченно вздохнув, Блейк читает вслух:

– «Привет, это Исаак. Не спрашивай, как я заполучил твой номер. На это ушла целая вечность, и мне пришлось обратиться на черный рынок».

Я фыркаю.

– Он еще одно прислал. Тут сказано: «Давай не будем ходить вокруг да около. Я хотел бы увидеть тебя снова».

– Ого! – Парень меня впечатлил. – А он молодец.

Блейк одаривает меня мрачным взглядом.

– Ничего он не молодец. Это практически преследование!

– Не-а. Он просто сделал свой ход. И тебе стоит согласиться.

– Поверить не могу, что поддерживаю эту идею, но Шейн прав, – подает голос Диана. – Исаак, конечно, тот еще бабник, но, думаю, у него есть и другая, ласковая сторона.

– Да? Ну, раз вы двое так его любите, сами с ним и встречайтесь, – Блей закатывает глаза. – Нахальные футболисты – не мой типаж. – Она медлит, потом добавляет: – Хотя, наверное, они лучше, чем нахальные хоккеисты.

– Чем тебе не угодили хоккеисты? – возмущаюсь я.

– Мы с мамой – фанатки футбола.

Я пялюсь на нее, открыв рот.

– Это же просто ересь. Ты дочка Джона Логана.

– Верно. Я ходила на все его игры, аплодировала громче всех. Уверяю тебя, столько, сколько я знаю о хоккее, не знает большинство твоих сокомандников. Тем не менее, если выбирать, на какой матч идти, я предпочту трибуны «Пэтриотс»[35], а не каток ТД-Гарден[36].

Я качаю головой.

– Тебя за такое наследства надо лишить.

Впрочем, на меня никто не обращает внимания: Диана пытается убедить Блейк принять приглашение, а та упирается.

Теперь я знаю, что Блейк – предательница, и разговор мне не интересен, так что я отправляюсь на поиски телефона Дианы. Надо переслать себе снимки со свадьбы.

– Они у тебя в альбомах? – кричу я, обернувшись.

– Ага. Папка называется «Свадьба Джи».

– Круто.

Я хватаю телефон, снимаю блокировку. Пароль я знаю – мне уже доводилось пользоваться телефоном Дианы. Кстати, вот еще одно ее отличие от Линси. Моя бывшая ни за что не назвала бы мне пароль к телефону. Вряд ли она мне изменяла, просто таков уж характер Линси. Она очень закрытый человек. Сдержанный. А вот Диана – как открытая книга.

Я уже возвращаюсь к девчонкам, листая альбомы Дианы…

И тут понимаю, что открытой книгой ее точно не назовешь.

Глава сороковая

Шейн

Я не такая

Я с трудом держу лицо, пока везу Диану и Блейк обратно в кампус. Молча паркуюсь за общежитием «Бертон-Хаус», где живет Блейк, и глушу мотор.

– Спасибо, что подвез, – говорит она, открывая дверь. – Было весело.

– Не игнорируй Исаака, – журит ее Диана, пока Блейк не успела выскочить на улицу. – Дай ему шанс.

– Это вряд ли. – Блейк вылезает с заднего сиденья и направляется к общежитию.

Диана, опустив окно, кричит ей вслед:

– Дай ему шанс!

– Не-а!

Ответ Блейк разносится по ветру, и Диана ухмыляется. А потом поворачивается ко мне.

При всем желании я не могу разделить ее радость. Увиденное в ее телефоне так и стоит у меня пред глазами, будто навеки впечаталось мне в мозг.

Ее улыбка медленно гаснет.

– Что такое?

Я медленно вдыхаю и выдыхаю. Мне не подобрать слов. Честно говоря, я даже не знаю, с чего начать, потому что я на хрен просто в ярости.

– Шейн, ты что?

Она тянется к моей руке, но я ее стряхиваю.

– Серьезно, что случилось? – В голосе ее прорезается беспокойство. – Ты меня пугаешь.

– Диксон. – Я делаю еще один вдох, и от кислорода легкие будто горят огнем. – Прямо сейчас я очень стараюсь не психануть и не сделать того, о чем потом пожалею.

– Пожалеешь? – Глаза ее тревожно распахиваются. – О чем ты говоришь?

– Я попрошу тебя быть со мной честной. Я задам тебе вопрос, и единственное, чего жду от тебя, – честности. Ответить можно просто «да» или «нет». Серьезно.