Все еще впереди - Мариана Запата

– В полшестого.

– Ого. – Я зевнула.

Его пальцы мазнули по моим ушам.

– В армии бывало и хуже.

– Хм. – Я наклонилась вперед, положила локти на колени и подперла щеку ладонью.

– Ты и в самом деле служил на флоте двадцать один год?

– Да.

– Сколько же тебе было, когда тебя призвали?

– Восемнадцать. Я ушел в армию сразу же после окончания школы.

– Ого. – Я даже не помнила, чем занималась в свои восемнадцать. Видимо, ничем важным. На парикмахера я пошла учиться в девятнадцать, после того как решила, что не хочу в колледж. Мама расстроилась и даже всплакнула пару раз.

– Почему именно флот?

– Отец служил на флоте. И дедушка – во время Второй мировой войны. – Он хмыкнул, делая очередной пробор в моих волосах. – Я всегда знал, что пойду туда.

– Твоя мама, наверное, с ума сходила от беспокойства.

– Нет. Она знала, что это однажды произойдет. Мы жили в маленьком городке посреди Техаса. Мне там нечего было делать. Еще до того, как мне исполнилось восемнадцать, мы с ней пообщались с рекрутерами и все разузнали. Мама была рада и гордилась мной. – Помолчав, он добавил: – Это Джексон не смог принять моего ухода. Он так и не простил меня.

– Кажется, ты говорил, что в твое отсутствие о них заботились ваши соседи или родственники?

– Так и есть. Заботились. Вместо меня. Но дело вот в чем: пока я рос, они водили меня на рыбалку, в походы… сосед долгое время брал с собой на работу, чтобы я не натворил дел. Он клал плитку. Именно от него я научился ремонту. Джексона же ничего из этого не интересовало, поэтому мою службу в армии он воспринял как предательство.

– Ты ведь не мог взять его с собой.

– Я знаю.

Почему Даллас произнес это с такой грустью?

– Он пытался оправдать этим то, что связался с наркотиками и прочие свои проступки? – не поднимая глаз, поинтересовалась я.

– В сущности, да, – помолчав, признался Даллас.

– Не хотелось бы называть твоего брата маленьким засранцем…

– Он старше тебя, – хохотнул Даллас.

– …но придется. Я понимаю, почему ты с ним возишься – правда, понимаю, – но не позволяй ему внушать тебе чувство вины. Вы были детьми, когда умер ваш отец. Утрата постигла не только его, но ты посмотри на себя – ты один из самых добрых людей, известных мне. – Я пожала плечами. – Нет такого человека, который не ошибался бы. Это нужно просто признать. Он не должен ни в чем тебя винить.

Даллас всхрапнул и рассмеялся:

– Я ему то же самое говорю: если облажался, признай это, сделай выводы и двигайся дальше.

– В точку. Это стыдно и отстойно, но дважды облажаться гораздо хуже.

Даллас согласился и продолжил трудиться над моими волосами. Мы оба глубоко дышали, чтобы не поддаться сну, сопротивляться которому становилось все труднее и труднее.

– Я засыпаю, – предупредила я его. – Так почему ты ушел из флота?

– Устал переезжать каждые несколько лет – я это делал полжизни. – Его палец задел мое ухо, и у меня по спине побежали мурашки. – Захотелось где-нибудь осесть. У меня неплохая пенсия, и я люблю работать руками. Всегда любил. Не бог весть что, но мне нравится физический труд. Помогает крепко спать по ночам и оплачивать счета. Офис не для меня, я рехнулся бы там. Я по горло сыт форменной одеждой и маленькими замкнутыми пространствами.

Ему нравится работать руками… Я не стану развивать эту тему. Нет. Ни за что. Представлять его в белой фуражке и форме, которую носят на флоте, тоже не буду. И я сменила тему:

– Ты переехал в Остин, потому что у тебя здесь семья?

– Да.

– Мисс Перл?

– Угу. Мы с ней всегда были близки. Так вышло, что дом, в котором я сейчас живу, шесть лет назад выставили на продажу, и я купил его задешево.

– Я и понятия не имела, что вы родственники.

– Вот уже сорок один год, – с сонной улыбкой пробормотал Даллас. – Я так и не поблагодарил тебя за то, что ты ее подстригла и помогла починить водонагреватель.

– Не стоит благодарности, это было несложно. – Я зевнула. – Вы часто видитесь?

– Я регулярно ее навещаю. Мы ужинаем вместе почти каждый вечер.

Черт.

– Смотрим телевизор, я помогаю ей по дому, играем в покер, и около девяти я возвращаюсь домой – если только на следующий день нет тренировки или игры. Раз в месяц мы с напарником зависаем в «Хаосе», пару раз в год я езжу к маме на выходные, и на этом все. Ничего выдающегося, но мне нравится.

Он помогал бабушке по дому, играл с ней в покер и смотрел телевизор. Черт. Моя жизнь уже не будет прежней… Пришлось крепко зажмуриться, чтобы не разреветься.

Ну как можно быть таким… идеальным?

Хотелось заорать о том, как несправедлив мир. Но я это и так знаю, меня уже ничем не удивить.

– Брат с тобой не ходит? – поинтересовалась я, хотя он уже как-то упоминал, что у бабушки и так жизнь была не сахар, а у Джексона, кроме него, никого нет.

– Нет. Лет десять назад он вляпался в неприятности с байкерским клубом в Сан-Антонио и… – Даллас тяжело вздохнул и неохотно признался: – Он украл у бабушки драгоценности. Она его не простила.

– Придурок.

– Самый настоящий.

Как говорится, в семье не без урода, но это уже чересчур. Ладно. Лучше сменить тему.

– А где живет твоя мама? – Я осеклась. – Прости за любопытство. Я засыпаю и пытаюсь разговорить тебя, чтобы не вырубиться.

Он рассмеялся, овеяв теплым дыханием мою шею.

– Ты не даешь уснуть нам обоим. У меня нет секретов. Она живет в Мехико. Пару лет назад мама познакомилась с мужчиной, который мне в дедушки годится. Они поженились и переехали. Я их навещал раз в два года. Сейчас чаще.

Его слова меня почему-то развеселили, и я хихикнула:

– Ну, если она счастлива…

– Поверь мне, она счастлива. В свое время она наизнанку ради нас выворачивалась. Я рад, что мама нашла себе мужчину. А старый он или нет, не важно.

– Он и в самом деле такой старый?

– Ага. Его зовут Ларри. Его внук ровесник Джексона. Мама порой интересуется, когда я подарю ей внуков, и я напоминаю, что у нее уже есть несколько.

– Ты не хочешь детей? – выпалила я, не подумав, и тут же захотела самой себе надавать пощечин.

Его пальцы снова задели мое ухо, и у меня зачесалась голова.

– Хочу. И не одного. Люблю детей. Но не самому же их рожать.