Трудно удержать - Кристи Бромберг

спит со спортсменами, чтобы сделать тех своими клиентами.

– Тогда, если станешь моим клиентом, докажешь, что он был прав, – замечаю я, задаваясь вопросом, кто из сестер посвятил Раша во все подробности.

– К черту Финна, – шепчет он у моих губ.

– К черту Финна, – смеюсь я.

– К тому же, – говорит Раш, проводя рукой по моему бедру, – довольно странно, если женщина с моей фамилией не станет представлять мои интересы.

– Что? – вырывается у меня.

Раш, в чьих глазах плещется веселье, пожимает плечами, словно он озорной ребенок, и слегка улыбается мне:

– Просто размышляю о будущем.

– Слишком серьезные размышления для того, кто еще даже не признался мне в любви, – поддразниваю я.

Улыбка медленно сползает с его лица, взгляд становится более напряженным.

Тыльной стороной ладони он поглаживает меня по щеке.

– Леннокс Кинкейд, без тебя я невероятно несчастен. Мне конец, потому что ты перевернула мой мир, и не думаю, что когда-нибудь захочу, чтобы он стал прежним. – Раш одаривает меня то ли улыбкой, то ли усмешкой, которая украла бы мое сердце, если бы оно уже не принадлежало ему. – Я люблю тебя. Полюбил еще до отъезда, но оказался настолько глуп, что так и не признался. А находясь здесь, продолжал молчать, потому что боялся, что ты уже забыла меня… Но я люблю тебя, черт возьми. И теперь, когда ты прямо передо мной, тебе стоит привыкать к этим словам.

– Бог ты мой, – шепчу я и притягиваю его к себе, чтобы вложить в один поцелуй накопившиеся за месяц страх и разочарование. – Я тоже люблю тебя, Раш Маккензи. Теперь я здесь и готова начать жизнь с тобой. Но лучше сначала заняться этим ужасным сексом, от которого я без ума. И чем скорее, тем лучше.

– Думал, ты уже никогда не попросишь, – отвечает он и не забывает прихватить с собой стакан со льдом.

Эпилог. Леннокс

– Так вот куда отправляются богачи, когда хотят сбежать от реальности? – Я окидываю взглядом окружающую нас красоту, не в силах сфокусироваться на чем-то конкретном. Кристально-бирюзовая вода, в которой я мочу ноги. Бунгало позади. Или растущие на берегу пальмы.

Сидящий на соседнем шезлонге Раш смотрит на меня с хитрой ухмылкой.

– Нет, сюда отправляется звезда футбола, которая после победы в Премьер-лиге и в Лиге чемпионов просто хочет уединиться со своей женщиной.

Его женщина.

Я замираю всякий раз, когда он отзывается обо мне подобным образом. С момента моего переезда в Англию прошел почти год, но я все еще радуюсь возможности просыпаться рядом с Рашем каждый день.

Я подставляю лицо солнцу, чтобы не только насладиться его теплом, но и скрыть слезы, которые наворачиваются на глаза при мысли, что я чуть не потеряла это – чуть не потеряла его, – потому что была слишком упряма, чтобы поверить в нашу любовь.

– Эй?

Я поворачиваюсь к Рашу и улыбаюсь, когда мы встречаемся взглядами. Сердце подпрыгивает в груди.

– М?

– Ты же знаешь, что я чувствую то же самое? – мягко спрашивает он.

– Что именно?

– То, как ты смотришь на меня сейчас. Так, словно удивляешься, как могла дышать до нашей встречи. Так, словно не можешь поверить, что все по-настоящему. – Он наклоняется, чтобы прильнуть к моим губам. Тепло и то, каким знакомым кажется этот поцелуй, – все, что мне нужно. – Будто раньше у жизни не было смысла, – шепчет Раш у моих губ.

Поставив бокал с вином на стол, я отхожу от края веранды и сажусь рядом с ним. Я ощущаю тепло нагретой солнцем кожи Раша, когда, прижавшись к нему, кладу руку ему на грудь.

– Тем, кто странствует, – тихо произносит он, и я чувствую, как бьется его сердце под татуировкой.

– Тем, кто странствует, – повторяю я. Уголки моих губ приподнимаются в улыбке, обретенное счастье согревает душу.

– Я много думал… – начинает Раш, накручивая прядь моих волос на палец.

– О чем?

– О том, как ты приехала за мной в Англию.

– Ага.

– Тогда я сказал, что хочу стать твоим первым клиентом, ведь будет странно, если женщина с моей фамилией не представляет мои интересы.

Я на мгновение замираю.

– Верно.

– Ну ты открыла офис, нашла клиентов. Я же выиграл все, что только мог… Поэтому, думаю, пришло время закончить начатое.

Когда я откидываюсь назад и встречаюсь с ним взглядом, то улавливаю всевозможные эмоции.

Дикий ребенок, который не такой уж и дикий.

Бунтарь, который устраивал бунты лишь по достойной причине.

Мужчина, который мог бы заполучить любую, но не сводит с меня глаз.

Как же мне так повезло?

– Ты все, что мне нужно, Раш. Не важно, в какой форме: с твоей фамилией, пластиковым кольцом, свидетельством о браке или… Мне все равно. Для меня ты все. Только это и имеет значение.

Он, смущенный, но все же серьезный, одаривает меня самой нежной улыбкой.

– Раньше фамилия Маккензи не играла для меня роли, Нокс. Ее дал мне мужчина, которого я никогда не встречал. Но я сам придал ей значимость. Придал значимость себе… И да, в этом нет особой нужды, но я оценил бы, если бы ты с гордостью носила эту фамилию вместе со мной.

На глаза наворачиваются слезы, когда я наклоняюсь, чтобы поцеловать его. Нежное прикосновение, в котором чувствуется благоговение, которое каждый должен испытать хотя бы раз в жизни.

Но мне повезло чувствовать это каждый день. Я наслаждаюсь поцелуями, мужчиной и жизнью, которой никогда не ожидала, но без которой теперь не представляю себя.

И когда наши губы разъединяются, я прижимаюсь своим лбом ко лбу Раша.

– Я люблю тебя, Раш Маккензи, и готова с гордостью носить твою фамилию.

У Раша перехватывает дыхание, и он приглушенно усмехается.

– Выходи за меня, Нокс. Не могу обещать, что все будет идеально, но могу сказать, что мое место рядом с тобой. – Я отодвигаюсь, чтобы посмотреть ему в глаза. – Не могу обещать, что не совершу ошибок, но могу сказать, что тебе принадлежит мой завтрашний день и все дни после. Не могу обещать, что мы не будем странствовать, но уверяю, делать это мы будем вместе. – Раш, чьи глаза полны слез, с трудом сглатывает. – И не могу обещать, что наша жизнь никогда не будет напоминать сумасшествие, но я смогу все уладить с помощью ужасного, просто отвратительного секса.

Я смеюсь. Господи, как же я люблю этого мужчину.

– Ты выйдешь за меня? – шепчет Раш.

Поначалу у меня не получается выдавить и слова, поэтому я просто киваю.

– Да. Конечно.