Трудно удержать - Кристи Бромберг

он не принял к сведению и слова из того, что я сказал. – Эй, Раш?

– М?

– Мы это сделали.

Я, не уверенный, что чувствую по поводу этого комментария, заканчиваю вызов, так ничего и не сказав.

Ничего мы не сделали.

Все это тянулось месяцами.

Они ходят вокруг да около, Раш. Я связываюсь с ними каждый день, Раш. Полная чушь.

Я задавался вопросом, почему не испытываю такого же негодования по отношению к клубу. Не думаю, что суть лишь в том, кто на кого работает. Но где-то глубоко внутри все же признаю, что частично загвоздка именно в этом.

Я нанял Финна. Так что, как и сказала Леннокс, он должен был кричать с крыш о моей невиновности хотя бы ради сохранения собственного заработка. Он должен был поддерживать меня на публике и не сомневаться в моих словах, когда мы оставались наедине.

С футбольным же клубом меня связывает только бизнес. Да, от него зависит моя карьера, но я могу понять, почему они оценивали финансовую составляющую или возможность перевести меня куда-то еще. Определить степень их преданности куда сложнее, особенно учитывая, что я не стал опровергать фото. Такая преданность измеряется в фунтах стерлингов.

Нравится ли мне осознавать, что они сомневались во мне? Конечно, нет, но…

– С возвращением, сэр, – усмехнувшись, говорит водитель, когда впереди показывается мой дом.

Как и тем вечером, когда я уехал, вокруг ворот толпятся журналисты. Только в этот раз они хотят задать вопросы, а не бросить мне в лицо обвинения. На этот раз они выкрикивают мое имя не с насмешкой, а с безнадежным желанием получить хоть какой-то комментарий.

Проклятые стервятники.

И так же, как и раньше, я пробираюсь сквозь толпу, не сказав ни слова.

Позволяю признанию Рори говорить самому за себя.

К тому же я мало что могу заявить.

Но когда после быстрого душа я ложусь в свою постель, когда позволяю тишине окутать мои мысли, в этом сумбурном дне не хватает только одного.

Леннокс.

Я не могу обнять ее.

Не могу положить подбородок ей на макушку так, чтобы ее волосы щекотали щеку.

Ее мягкое сопение не наполняет комнату.

Вокруг лишь тишина и одиночество, которых я так жаждал, но которые теперь почему-то давят на меня.

Глава 59. Леннокс

– Все хорошо?

Ненавижу то, что, когда вижу его лицо на экране, на глаза наворачиваются слезы.

– Да. А у тебя? Внимание прессы немного поутихло?

– Честно говоря, я не обращаю на это внимания, – бормочет Раш.

Но я обращаю. Я просмотрела все веб-сайты, чтобы узнать актуальную информацию. Судя по всему, журналисты все еще следуют за ним по пятам.

– Хорошо вернуться домой?

Я скучаю по тебе.

– Нет ничего лучше собственной кровати, – усмехается Раш.

Скучаю по тому, как крепко ты меня обнимал.

– Знаю. Сама, когда вернулась, хотела лежать в ней часами.

Скучаю по тому, каким скрипучим кажется твой голос после пробуждения.

– Как поживают твои отец и сестры?

Скучаю по возможности протянуть руку, дотронуться до тебя и убедиться, что ты действительно здесь.

– Если ты о том, ссоримся ли мы, то, конечно, да.

А ты скучаешь по мне?

Еще один разговор ни о чем, потому что мы слишком боимся затронуть самую главную проблему. И эта проблема – мы сами.

Глава 60. Раш

Леннокс:

Я смотрю на ее сообщение и ненавижу тот факт, что хочу поговорить с ней, но не могу.

Хочу быть рядом, но нас разделяют несколько тысяч миль.

Хочу, чтобы боль в груди утихла, вместо того чтобы становиться все сильнее.

Глава 61. Леннокс

– Ты смотрела?

Подняв взгляд, я вижу Брекстон, стоящую в дверях моего офиса.

– Что?

– Господи, мы что, снова притворяемся, что ты не хандришь целыми днями в своем кабинете? – спрашивает она, закатив глаза.

– Я не хандрю.

– Так, значит, ты смотрела.

– Конечно, смотрела, – признаю я, думая о том, как двадцать раз перематывала момент, когда Раш подписывал контракт с «Ливерпулем». Как впитывала каждую деталь, связанную с этим событием, с ним. Точно сталкер, жаждущий быть с человеком, которым одержим. – Как я могла это пропустить?

– Потому что трансляция была в четыре утра, так что я предположила, что ты, ну знаешь, будешь спать.

– Не будь стервой.

– Ничего такого, – пожимает она плечами и проходит внутрь, чтобы присесть. Только этого мне не хватало – чтобы сестра рассматривала меня как под микроскопом. – Мне просто любопытно, как все продвигается.

– Я пытаюсь добиться пересмотра контракта для Джонсона, а через два часа у меня встреча с Берринджером. Вот как все продвигается, – отвечаю я и подчеркиваю свою дерзость улыбкой, полной сарказма.

– Когда ты собираешься снова с ним встретиться? – На этот раз в голосе Брекстон нет игривости, а сквозящее в нем сострадание заставляет меня оторваться от изучения контракта и взглянуть на нее.

Сначала я пожимаю плечами, потому что не доверяю собственному голосу.

– Вероятно, когда буду где-то проездом.

– И почему же?

– Потому что такие у нас отношения.

– И какие же? Отношения между двумя людьми, которые идеально друг другу подходят, но слишком упрямятся, чтобы это признать?

– Весьма точное описание.

– Так сделай же что-нибудь.

Откинувшись на спинку стула, я смотрю на город, что виднеется внизу. Шум и суета Манхэттена, вне зависимости от времени суток и погоды, не перестают удивлять меня.

– Даже не знаю. Чувствую себя неспокойно. Возможно, поеду на драфт в Чикаго, проведу там несколько недель. Кто знает, что я там увижу. Похожу по магазинам, чтобы отвлечься.

Брекстон хранит молчание, пока я не перевожу на нее взгляд.

– Ты же только вернулась.

– Три недели назад.

– Угу… Вы хоть разговариваете?

– Ага. Вроде того.

– Звучит обнадеживающе.

– Ты же знаешь, каково это. Когда вы вместе, у вас один мир. Так что и в беседах больше смысла. А когда вас разделяют мили, возникает ощущение, что один на острове и все пытается описать другому, какой он.

– Несешь какой-то бред, – смеется сестра.

– В какой момент мы продолжим отвечать на звонки, просто чтобы не ранить чувства другого?

– Ты так быстро остыла, что уже чувствуешь себя обязанной отвечать на его звонки? – уточняет Брекстон.

Ответ – нет, но я не смею сказать ей об этом. По правде, я хочу знать, как понять, что Раш общается со мной лишь потому,