Пока не закончатся звезды - Инма Рубиалес

взгляд падает на мои губы. И я улыбаюсь. Потому что ей не нужно ничего говорить, мне и так известно, о чем она думает. Я откидываю прядь волос с плеча, и она напрягается, почувствовав на шее мое дыхание, а затем мои губы прижимаются к теплой коже чуть ниже ее уха.

Я почти чувствую, как учащается ее пульс. Такая реакция заставляет меня дразнить ее все сильнее и сильнее. Я нависаю над ней, и Майя покорно ложится на спину. Расположившись сверху, я продолжаю целовать ее шею, а когда просовываю колено между ее ногами, чтобы прижаться к ней, она инстинктивно впивается пальцами в мои руки.

Я оставляю на ее коже медленные влажные поцелуи, пока ищу жилку, где на шее бьется пульс. Боже мой. Мне так жарко, что хочется избавиться от одежды. Она еще ничего не сделала, а эрекция уже рвется сквозь джинсы. Майя гладит кончиками пальцев мой живот, и мое сердце тоже начинает биться быстрее.

И все же я заставляю себя отстраниться, чтобы посмотреть на нее.

– Ты собираешься меня поцеловать?

– Нет, – отвечает она, глядя мне прямо в глаза. Мы так близко, что я чувствую ее дыхание на своих губах, и все же она сдерживается и не целует меня. Но не потому, что не испытывает желания. Я уже не знаю, нравится ли мне эта игра или действует на нервы.

– Почему ты такая гордая? – спрашиваю я шепотом.

– Под стать тебе.

И я снова громко смеюсь. Конечно, я мог бы и сам поцеловать ее, но лучше пусть она умоляет меня об этом. Я не хочу все время потакать ей. И дело не в гордости и не в том, что я полон решимости выиграть в эту чертову игру. Мне нужно знать, что она тоже готова поступиться своим самолюбием ради меня.

Я уже собираюсь отстраниться, но тут Майя протягивает руку и поглаживает большим пальцем мою нижнюю губу. И я не могу пошевелиться. Более того, я не в силах даже отвести взгляд. Я словно в ловушке. Она касается моего виска и проводит пальцами по моим кудрям, откидывая их со лба.

– Я никогда не говорила тебе этого раньше, – шепчет она, и я прекрасно понимаю, о чем идет речь.

Мне тяжело оставаться спокойным.

– Да, ты никогда не говорила мне этого раньше.

– Ты мне правда нравишься, Лиам. И я не считаю тебя придурком, хоть ты и вечно меня провоцируешь.

Не знаю, что именно отражается на моем лице, но Майя улыбается, глядя на меня. И я думаю обо всем, что хотел бы ей сказать, но боюсь до смерти. Я никогда ни к кому не испытывал таких чувств. Никогда. Мне хотелось бы честно признаться в этом, но я не уверен, что она не сбежит, как только услышит меня.

Так что я просто ухмыляюсь и говорю:

– То есть ты нервничаешь из-за меня?

– Скорее ты действуешь мне на нервы.

– Но ты ко мне неравнодушна.

Она не пытается отрицать очевидное, ведь мы оба знаем, что это правда. Я не хочу пока отпускать ее, поэтому моя ладонь проникает под футболку и рассеянно поглаживает ее талию. Ее живот напрягается, как будто ей тяжело дышать. А когда мы смотрим друг на друга, в воздухе повисает явное напряжение.

– Помнишь тот раз в машине? – спрашиваю я.

Так я хочу заставить ее нервничать сильнее, но ее голос звучит спокойно.

– Я много чего наговорила. Например, что мне нравятся твои руки. И что я возбуждаюсь, когда представляю, как ты хватаешь меня за шею.

– А я сказал, что мне хочется попробовать заняться этим в душе.

– А мы всё еще не сделали ни того ни другого.

Все еще.

Вот теперь меня обуревает желание.

– А помнишь, что ты сказала мне, прежде чем выскочить из машины? – продолжаю я, пытаясь сохранять самообладание. Я не сдамся первым. Можно играть сколько угодно, но всему есть предел.

Ее взгляд снова опускается на мои губы, а когда поднимается к глазам, она улыбается, словно знает, что у меня на уме.

– Намекаешь на то, что я должна была поцеловать тебя?

– Мы бы сразу перешли к самому интересному.

– Но поскольку я этого не сделала, ты оставишь меня в покое. Так, значит? Ты хочешь сказать, что я упустила свой шанс?

Я колеблюсь. Таков был первоначальный план, но по какой-то причине все идет не так, как я хотел.

– В следующий раз отбрось свою гордость, – отвечаю я, и она с трудом прячет улыбку, а затем отталкивает меня. Я не удерживаю ее, потому что не понимаю, как себя вести. Майя встает.

– Ладно, я проиграла. Ты оставил меня неудовлетворенной. Позови, когда привезут пиццу.

Не очень-то похоже на победу.

– Ты уходишь? – спрашиваю я, когда она идет по коридору.

– Мне нужно принять холодный душ. Я вся горю. – Она бросает взгляд через плечо. – В одиночестве, конечно. Не волнуйся, я не буду звать тебя с собой. Ты ведь просто хотел мне отомстить. Поздравляю, у тебя получилось.

Я хватаю воздух ртом, а она улыбается при виде моего растерянного лица. Не глядя на меня, Майя собирает волосы в хвост и снимает футболку, и вот уже она идет по коридору в одних шортах и черном кружевном лифчике, который никак не выходит из моей головы.

Я иду на кухню, чтобы налить себе стакан холодной воды.

Поразмыслив, заодно ополаскиваю лицо.

Пожалуй, мы оба выиграем, когда я перестану соревноваться с Майей.

* * *

– Во сколько тебя завтра ждать?

Беспроводные наушники позволяют мне свободно разговаривать по телефону, пока я складываю продукты в машину. Как я уже говорил Майе, моя голова теперь постоянно занята; когда я не думаю о ютубе, я стараюсь быть ответственным и самостоятельным взрослым, а это значит ходить в супермаркет, включать стиральную машину и убираться хотя бы раз в неделю. Жить в особняке в Лондоне, где за меня готовили и убирали, было намного проще, но нынешние обстоятельства заставляют меня повзрослеть.

Я уже не тот придурок, который проснулся в чужой машине в четырехстах километрах от дома, это точно.

– Поезд отходит в восемь – объясняет Эван. – Я буду голодным, поэтому с тебя вкусный ужин.

– Куплю тебе корм для собак.

– Только если у меня будет своя лежанка.

Усмехнувшись, я закрываю багажник. Мы с Эваном не виделись всего пару недель, но я ужасно соскучился. Разговоры по телефону – совсем не то. Хорошо, что в университете у него высвободилась пара дней и ему удастся вырваться ко мне. Потому что, во-первых, мы сможем провести время вместе.

А во-вторых, поскольку он остановится в гостевой комнате, одной строптивице придется спать со мной.

Сплошные преимущества.

– Тебе захватить что-то из твоего дома?

– Собираешься привезти мне «самое необходимое», как в прошлый раз? – упрекаю я его, катя тележку обратно в супермаркет.

– Ты сам попросил меня собрать самое важное, и я так и сделал.

– Я имел в виду свою одежду, Эван, а не три награды от ютуба.

А еще фигурки, которые теперь украшают мою книжную полку, и даже системный блок, монитор и прочие приблуды для компьютера. Повезло еще, что соседи знают Эвана и что Адама и мамы не было рядом, когда он пришел забрать все это, а не то бы все сочли это за кражу.

– Награды – это важно. Надо же как-то поднять тебе самооценку.

– Поверь, с моей самооценкой все в порядке.

– Расскажи это кому-то другому.

И я замолкаю. Эван, пожалуй, единственный человек в мире, который знает, что я не настолько уверен в себе, как кажется.

– Так тебе что-то нужно? – повторяет он.

Вздохнув, я роюсь в карманах в поисках ключей от машины.

– Не нужно. Я сам заеду за вещами.

– Отлично. Не могу дождаться, когда Адам выбьет из тебя все дерьмо.

– Я стал независимым, Эван, и рано или поздно ему придется с этим смириться. – Наконец я нахожу ключи, отпираю машину и сажусь на водительское сиденье. – Кроме того, у меня нет выбора. Мне нужна моя одежда.

– Ну, ты всегда можешь взять с собой Майю, чтобы она отпугнула всех своим дурным характером.

– Ни слова о ней. – Точно так же я предупреждаю Майю, когда