Поэма о Шанъян. Том 1–2 - Мэй Юйчжэ

Му Лянь открыл рот. Каждое слово он цедил сквозь зубы, говорил хрипло, с трудом.

– Слова ванфэй – чистая правда. Му Лянь всем сердцем хотел служить родине. Нижайший – человек неверный и бесчестный, и за эти поступки меня отвергло небо и люди. У каждого своя судьба, уже поздно оглядываться в прошлое, у Му Ляня нет выбора… Прошу ванфэй простить меня!

С этими словами он уже не мог скрыть отражавшуюся на лице боль. Он отдал земной поклон, затем резко выпрямился и широкими шагами направился к выходу.

Глядя ему в спину, я неторопливо сказала:

– Твоя жизнь зависит от воли неба, все остальное – от людей. Никогда не поздно оглянуться в прошлое.

Его шаги замедлились, и он замер.

– Юйчжан-ван бережет таланты и дорожит ими, независимо от их происхождения. Человек выдающихся способностей, талантливый человек может стать героем. Ты нашел свое пристанище под началом У Цяня, но за столько лет так ничего и не добился… – говорила я строго, не стесняясь порицать его, но и ему нечего было возразить на это. – Неужели генерал десять лет точил свой меч, но и на полшага не ступил на поле боя? Зато сегодня генерал готов убить собственных соратников. Госпожа У как-то сказала мне, что ты восхищаешься Юйчжан-ваном и хотел бы следовать за ним. Но теперь, когда его люди приближаются к городу, ты решил стать его врагом?!

Крепкая, как камень, спина Му Ляня напряглась. После моих слов его плечи задрожали. Я смотрела на его неподвижную фигуру, и ладони мои снова вспотели. Наступил переломный момент. Если я не произвела на него впечатление сейчас, боюсь, другого шанса уже не будет. Отец как-то сказал мне, что у каждого человека есть свои слабости – на них и нужно давить… О Му Ляне мне ничего неизвестно, я знала только, что он восхищался Сяо Ци и посвятил себя службе императору, но страдал от того, что никто не признавал его таланты. И я попробовала воспользоваться этой его слабостью, чтобы переманить на свою сторону.

Я вздохнула и сказала:

– Кем бы ты ни хотел стать – злым духом или самим Буддой, либо бери все в свои руки, либо все брось. Подумай над этим.

Раздался щелчок, и медное украшение на рукояти его меча треснуло – так крепко он сжимал его. От внезапного щелчка сердце пропустило удар. Му Лянь обернулся и пристально посмотрел на меня, в глазах его застыл ужас, кадык чуть подрагивал.

Как будто стрела, положенная на натянутую тетиву, опустилась. Я почувствовала облегчение, но по спине продолжал стекать холодный пот.

– Мне больше нечего сказать. Надеюсь, генерал Му сможет во всем разобраться сам.

Я слегка поклонилась, развернулась и шагнула за занавеску, оставив его наедине с собственными мыслями. Я опустила руку на грудь, опасаясь, что учащенное дыхание выдаст мою тревогу. Через какое-то время я услышала тяжелые шаги Му Ляня – он ушел, даже не попрощавшись. Прислонившись к ширме, я глубоко вздохнула и улыбнулась Юйсю.

– Быть может, нас спасут.

Юйсю обхватила себя руками:

– Как же страшно, ванфэй, я до смерти напугалась… Почему вы такая смелая? А если бы он рассердился, что тогда?!

Я вздохнула и ответила:

– В любом случае сейчас мы в безвыходном положении, а потому, невзирая на опасность, стоило рискнуть.

– Ему вообще можно доверять? – спрашивала охваченная страхом Юйсю со страдальческим выражением лица. – Мы даже не знаем, жив ли генерал Сун. С нами не больше десятка женщин – обычных служанок! А снаружи так много солдат…

Я ничего не ответила. Будет ли Му Лянь искать сторонников? Я снова сжала руки в кулаки, ладони были мокрые от пота. Этот Му Лянь старше меня, он генерал и командующий. Разве под силу такой маленькой девочке, как я, напугать его? Могут ли мои слова повлиять на него? Я полагалась только на две вещи – на его слабую волю и авторитет Сяо Ци. Для молодого и пылкого генерала Юйчжан-ван, вероятно, не больше, чем легенда.

Я уже воспользовалась дорогим браслетом, чтобы выяснить, насколько он жадный и недальновидный, – такому человеку нельзя было бы довериться. К счастью, он оказался человеком вдумчивым и благородным – как раз то, что мне нужно. Я увидела в нем редкий талант… Но от моих слов его начали одолевать сомнения. Я вовремя остановилась: если бы я продолжила давить на него, все закончилось бы плохо.

Болезнь, вызванная холодом и тревогой, снова напомнила о себе, у меня совсем не осталось сил, я очень устала и с трудом стояла на ногах. Юйсю помогла мне лечь, закутала в одеяло и осталась оберегать мой сон.

Когда голова моя коснулась подушки, перед глазами возникли новые образы. Я видела, как ко мне навстречу скакал всадник, да так быстро, что и пыли за ним видно не было. Всадником в восхитительном седле с резными узорами оказался молодой человек в роскошной одежде. Он летел ко мне навстречу, солнечно улыбаясь и излучая радость… Это был мой брат, скакал он на подаренном ему легендарном даваньском коне [136] – как же он гордился этим подарком. Следом появился отец. Заложив руки за спину, он холодно сказал:

– Смирную лошадь легко приручить, а человека – трудно. Норовистый конь как талантливый генерал. Ты поняла, как приручить человека?

Вопрос его эхом повторялся в моей голове: «Ты поняла, как приручить человека?» Я словно вернулась в те счастливые дни, когда могла беззаботно резвиться и весело прыгать, стараясь доставить радость отцу, тянуть его за рукава и капризничать.

– А-У поняла… – шепнула я и улыбнулась.

Повернувшись на бок, я крепко обняла одеяло, чувствуя, как в уголках глаз собрались слезы. Я мгновенно провалилась в глубокий сон. И всю ночь мне снились кошмары.

Пробила четвертая ночная стража [137] – я услышала, как солдаты сдавали пост и им на смену пришли другие. Уткнувшись лицом в одеяло, я старалась избавиться от образов из кошмарных снов. Вдруг раздался шум – в покои, спотыкаясь, ворвалась одна из служанок. Она кричала:

– Юйсю-гунян [138], просыпайтесь скорее! Кто-то идет! Скорее, ванфэй, скорее!

Я испуганно поднялась и накинула халат.

– Ванфэй, бегите скорее! Мятежники приближаются! Рабыня защитит вас!

Босая Юйсю одной рукой схватила подсвечник, а второй взяла меня за руку и без лишних слов побежала прочь. За нами побежали пленные служанки – все растрепанные и одетые как попало.

– Чего вы все испугались? А ну, стойте! – жестко крикнула я и вырвала руку из пальцев