Несмеяна для босса - Алёна Амурская

та самая “горячая картошка”, от которой родной отец рад бы избавиться, да принципы не позволяют.

И это та часть “реальности”, которая должна очень и очень порадовать Германа.

На следующий день Батянин зовёт меня без публики в виде прослушки.

- Ты вчера облажалась на ура, - произносит он одобрительно. - Шум поднялся там, где надо. Кириллу дали новый приказ. Присмотреться к моей реакции на тебя повнимательнее, и цербера его тем же самым озадачили. Нам осталось только выдержать ритм… И ещё, - он смотрит прямо на меня. - Артура ты сегодня не встретишь. Он в командировке.

Я киваю и благодарю его одним взглядом. Не скрывая ни облегчения, ни своей отложенной боли… ни того, что пока я не готова перестать быть трусихой.

Выходя из кабинета я действительно случайно задеваю стопку папок, и пара листов соскальзывает на пол. Приседаю… и замираю: один исписан аккуратными пометками чьей-то юридической руки: “Пакет исполненных действий”, “переоформление”, “отзыв старого завещательного распоряжения”…

Я поднимаю взгляд на Батянина.

Он молча мне кивает, подтверждая полный ход процессов, нейтрализующих то треклятое завещание, из-за которого я угодила когда-то совсем ребенком в лапы Германа. И у меня внутри расправляются какие-то старые, давно сводившие судорогой пружины. Приятно понимать, что всё идет по плану не только с моей стороны.

Днем курьер снова косячит.

На этот раз не с бумагами, а с логистикой: по “ошибке” меняют местами два подноса с едой - для переговорной и для отдела охраны. Вместо сытной порции отборных котлет с макаронами и умопомрачительным запахом на стол охраны попадает микроскопическая порция тоненьких веганских канапе. Даже сам невозмутимый Вован злится: у него урчит в животе так громко, что слышно через весь холл.

- Некоторые идиоты не должны работать на административном этаже! - бросает он с такой злостью, словно этот возглас способен немедленно телепортировать ему котлеты обратно.

Я украдкой кривлю губы. С таким запалом злобы отчеты на столе Германа просто обречены стать убедительно красочными, выставляя меня самой бестолковой дурой на свете, способной испортить жизнь любому.

В этом странном искусстве маскарада больше всего меня мотивирует тайная мысль, в которой я не хочу и не могу себе признаться.

Больше всего на свете мне хочется заставить Германа проглотить эту наживку, чтобы тот, кого я в мыслях всё ещё зовут “мой Артур”, однажды увидел меня без чужой куртки и без чужого бейджа. И хочется верить, что у нас всё когда-нибудь получится…

Даже если человек, от которого всё ещё сжимается сердце, однажды от меня отказался по моей же глупости.

[*] Начальник отдела продаж Акулов, айтишник Кирилл - знакомые все лица из седьмой истории про Батянина и Лизу "Босс для Белоснежки". Освежить память об их личностях здесь https:// /shrt/ZBat

Глава 54. Новогодний корпоратив

Новогодний корпоратив в ресторанном комплексе “Дворец” впечатляет размахом.

Тут так шумно и красиво, что немного кружится голова. Хрусталь звенит в унисон со льдом в бокалах, пол блестит так, словно под ногами зеркало, и повсюду мягкий свет. Тёплые золотые круги на скатертях, переливы на стенах, мерцание гирлянд. Запахи тоже праздничные, новогодние. Корица, ваниль, лёгкий дымок от свечей… и умопомрачительные запахи от блюд, из-за которых просыпается аппетит, хотя я уже наелась и в принципе ничего не хочу.

Я сижу в дальнем углу, за столом персонала, вместе с Лизой.

Здесь, на окраине зала, меньше суеты, но всё видно как на ладони. Сцена у главного стола сверкает, как витрина: боссы “Сэвэн”, их пары, семьи, тосты. Наши столики тоже тонут в этом праздничном шуме, но я его почти не замечаю. Новый год для меня мало чем отличается от обычных дней, просто формальная дата отсчета следующего года. Герман никогда не отмечал его у себя дома, как праздник, вот я и привыкла.

Лиза то и дело косится в сторону главного стола и шепчет мне:

- Смотри, Матвей Эдуардович сегодня настоящая рок-звезда.

Я машинально поворачиваю голову и вижу на сцене Матвея Морозова[*], одного из семерых боссов корпорации “Сэвэн”. Говорят, когда-то он был вокалистом популярной рок-группы и по случаю Нового года решил снова немного побыть прежним Золотым голосом “Морозного клана”, очаровав своей песней всех. Его бархатистый, невероятно красивый голос тянет зал за собой, и на секунду даже официанты замирают, слушая.

Но меня всё равно больше занимают взгляды за соседними столами. Слухи, похоже, вернулись. Осенью здесь уже шептались как-то про “слишком зрелую подружку паренька-курьера”, и вот теперь эта тема снова ожила. Стоит нам с Лизой появиться вместе, как кто-нибудь из сплетниц во главе со стервозным офис-менеджером Маргошей глазеет в нашу сторону и хихикает.

Лиза относится к этому легко.

- Не хмурься, - тихо говорит она, придвигая ко мне бокал с минералкой. - Они же не над тобой настоящей смеются, а скорее надо мной. Плюс очень любят сочинять сказки от нечего делать. Пусть уж лучше эта, чем что-то похуже.

Я киваю, но чувствую, как внутри всё равно тянется нить раздражения. Делаю вид, что слушаю песню… и тут замечаю её.

Сначала просто силуэт - стройная девушка в тёмно-синем платье, пышные волосы чуть взъерошены. Она разговаривает с какмужчиной рядом, смеётся, и в этом смехе нет ни капли натяжки. Только когда они разворачиваются, меня будто ударяет осознание.

Диана.

Моё сердце пропускает удар. Я знала, что она вернулась месяц назад. Знала, что у неё муж, и что они приехали вместе. Но одно дело знать, а другое - видеть.

Не сразу понимаю, что именно цепляет: возможно, то, как она двигается - свободно, без оглядки. Или как смеётся, не думая, кто и что подумает. Мне почему-то становится завидно. У меня не было такой роскоши - быть собой, без страха, что это кому-то не понравится.

Должно быть, я слишком долго на неё смотрю, потому что Лиза шёпотом спрашивает:

- Знакомая?

- Нет, - отвечаю слишком поспешно, отворачиваясь.

С главного стола, где сидят боссы, доносится негромкий гул. Бокалы, приглушённый смех, тосты, улыбки, всё как в кино, и только я вижу главное через клубящийся занавес из света и собственных мыслей…

Артур Короленко где-то там, среди них.

Я знаю это так же точно, как чувствую свой пульс в кончиках пальцев, и от иррационального ожидания мне хочется то ли встать и уйти, то