Не с тобой. Дилогия - Gesiona

Он вдруг остановился и перевел на врача застывший взгляд.

— Скажите, доктор, — медленно произнес он, — болезнь Криса, она может быть связана с тем, что в тот раз, когда мы с Ким… когда он был зачат, я был…

Нолан замолчал, но доктор-телепат вновь пришел к нему на помощь.

— Находились в состоянии алкогольного опьянения? — суховато завершил он то, что не решался произнести Нолан. Тот лишь кивнул.

— Нет, мистер Хьюз, — после некоторого молчания сказал врач, — между вашим состоянием тогда и болезнью Кристофера нет никакой связи. Ибо при данном синдроме страдает копия хромосомы, унаследованная от матери.

…Очертания предметов в комнате тонули в мягком полумраке. В сонной тишине слышалось лишь журчание декоративного фонтанчика на столе. Размеренно дышала Ким, примостившись поверх одеяла на самом краю постели и держась рукой за прутик детской кроватки. Даже сон не разгладил скорбные складки возле рта на ее измученном смуглом лице.

Стараясь ступать бесшумно, Нолан подошел поближе. Растянувшись поперек и разметав ручки и ножки, Крис спал, слегка повернув голову набок. Боясь потревожить Ким, Нолан сел прямо на пол и, просунув между прутьями руку, легонько коснулся гладкой бархатистой щеки ребенка. Крис причмокнул во сне и нахмурил фамильные хьюзовские брови. Нолан убрал ладонь.

Прижавшись щекой к прохладному дереву кроватки, он бесконечно долго смотрел на свое дитя, в каждой его черточке узнавая себя и чувствуя, как, взламывая асфальт безразличия, в его душе прорастают неуверенные и хрупкие ростки жалости и робкой нежности.

Глава 39

По статистике в Лос-Анджелесе примерно 320 солнечных дней в году. Ни дождя тебе, ни тумана, про снег и говорить нечего. И как здесь только люди живут? Нолан слегка повернул коляску со спящим Крисом, не давая ярким послеобеденным лучам забраться внутрь, и, заложив руки за голову, расслабленно откинулся на спинку скамейки.

Под ногами плескался океан. Этот особняк с широкой террасой, расположенный на самом побережье, он купил шесть дней назад и вчера, забрав Ким с Крисом из больницы, привез их сразу сюда. Потрясенная Ким долго бродила по светлым комнатам с панорамными окнами, трогая руками мягкую обивку мебели, касаясь кончиками пальцев контрастных на фоне спокойных бежево-кремовых тонов интерьера безделушек.

— Нолан… — пробормотала она, вскидывая на него глаза.

— Только вот давай ты не будешь сейчас говорить это свое любимое — «я сама», — поморщился он.

Она не сказала. Только покачала головой, обняла его, прижавшись щекой к плечу, очевидно хорошо понимая, что этот его широкий жест был гораздо более необходим ему самому, нежели им.

Нолан закрыл глаза. Казалось, пол террасы под ногами слегка покачивался и пружинил, как будто и не пол вовсе, а палуба круизного лайнера. Иллюзию довершало мерное убаюкивающее дыхание океана, доносимое сюда легким бризом. Когда-нибудь он научит Криса плавать. Доктор Спейси сказал, что возможно, это единственная среда, где ему будет комфортно.

— Не стоит отчаиваться, — внушал он Нолану во время долгих бесед. — Научить Криса ходить, разговаривать и минимально обслуживать себя вполне реально. Но это будет не скоро. А до этого… Ему и Ким нужна ваша помощь и поддержка, ваша опора, ваша сила. Им не справиться одним.

Результаты анализов Криса пришли два дня назад. Предположение доктора Спейси подтвердилось. К этому времени Нолан знал о синдроме Ангельмана все, что можно было извлечь из общедоступных источников. И эти знания никак не желали укладываться в голове. Действительно, невозможно было просто взять и принять тот факт, что твой ребенок скорее всего никогда не сможет заговорить, и основу его коммуникации в лучшем случае будут составлять карточки PECS, а умение сидеть и ходить — не само собой разумеющиеся базовые навыки, а плод кропотливого и упорного труда, который, возможно, займет не один год. Как, во имя всего святого, со всем этим справлялась Ким?

— … Еще спит? — шепотом удивилась Ким, появляясь на террасе с баночкой пюре.

Нолан кивнул и поинтересовался:

— Уже обед?

— Уже ужин, — улыбнулась она. — Ну надо же, он никогда не спал так подолгу днем. Похоже, нам предстоит разнообразная ночь.

Ким опустилась рядом. Некоторое время они молча смотрели на уютно посапывающего ребенка.

— Он становится все больше похож на тебя, — сказала Ким. — И губы, и нос, и линия подбородка.

Сходство бросалось в глаза. Особенно, когда Кристофер хмурился, отчего брови съезжались в одну черту над переносицей. Правда, оставалось только гадать, кто из его ирландских предков наградил малыша волосами с легкой рыжиной, ибо подозревать в этом мулатку Ким было, пожалуй, чересчур смело.

— Я давно хотела тебе сказать, Нолан… — вдруг произнесла Ким, поворачивая к нему лицо. — Я бесконечно благодарна тебе за Криса. За то, что ты подарил мне его.

— Ким! — в смятении пробормотал он, совершенно не готовый к подобному разговору.

— Погоди, — качнула она головой, — можно я договорю?

Она сидела рядом, крутила на тонком пальце узкое колечко.

— Я знаю, что ты не планировал становиться отцом, и это произошло слишком неожиданно для тебя. Даже не знаю, зачем задала этот дурацкий вопрос в то утро, на эмоциях что ли, — усмехнулась она. — Я готовилась к ЭКО, когда поняла, что беременна. Это было для меня… Подарок, знак свыше. И я, правда, не хотела вторгаться в твою жизнь и уж тем более навязывать тебе то, к чему ты не был готов. Поверь, если бы я тогда знала, что ты связан серьезными отношениями…

— Не надо, Ким! — тихо попросил Нолан. Все эти «если бы» были чудовищно болезненными.

Она кивнула. Помолчала.

— Мне казалось, что я со всем справлюсь сама. Рождение Криса придало смысл всему моему существованию, и я была уверена, что смогу дарить ему ласку и заботу за двоих. Но я не справилась. Нолан, это так страшно! Когда ты держишь его на руках, а все его тело, словно натянутая тетива, и пена изо рта, и закатившиеся глаза так, что видны только белки… В первый раз это случилось дома. Я словно обезумела. Я прижимала его к себе, трезвонила в двери ко всем соседям и вопила: «Помогите, мой ребенок умирает!» А потом он обмяк, и я поняла — всё! Его больше нет. Тогда я еще не знала, что любой припадок заканчивается так. И всю дорогу, пока скорая везла нас в больницу, я,