Когда наступает ночь - Карина Шнелль

и неуверенно взглянула на ухмыляющуюся бабулю.

Я помнила, что Фионе удалось сделать анонс мероприятия в газете, но не знала, что в субботний вечер в Галифаксе присутствовал репортер. Под заголовком красовалось фото золотого макета «Джульетты». На заднем плане было видно, как я играю на гитаре, сидя на сцене.

Сердце билось все чаще, пока я пробегала глазами статью.

Оглушительный успех

Впечатляющая локация и атмосфера

Мероприятие организовала молодая девушка Оливия Райт, дочь художницы из Сент-Эндрюса

Многочисленные гости интересуются, готова ли выпускница факультета международного права с опытом работы в PR взяться за новые мероприятия

– Что?! – я вновь растерянно взглянула на широкую улыбку бабули.

– Ты произвела фурор, Лив! – с гордостью сказала она.

– Но почему мне об этом никто не рассказал?!

Бабуля недовольно поджала губы.

– Твоя мама звонила несколько раз, а ты все время просила ответить, что тебя нет дома.

– Верно, – я постучала себе по лбу.

– Кажется, у родителей с понедельника телефон звонит не переставая. Мама как следует тебя расхвалила не только репортерам, но и толстосумам, которые спасли лодку Уилла своими пожертвованиями. Возможно, тебе стоит ей перезвонить.

Мои ладони так вспотели, что прилипли к тонкому газетному листу. Я аккуратно отлепила бумагу и заметила, что одно слово отпечаталось на коже. «Будущее» было написано размытыми черными буквами. По телу пробежали мурашки. Я буквально держала будущее в своих руках.

С трудом переведя дыхание, я встряхнула рукой и провела ладонью по волосам.

– Бабуль, это… это просто…

У меня начал вырисовываться план. Видение будущего, которое уже давно кружилось на периферии подсознания. Только до сих пор мне не хватало смелости взяться за него всерьез.

Собственное PR-агентство.

Организовывать благотворительные мероприятия, сборы и гала-концерты на профессиональном уровне до сих пор было не более чем идеей фикс. После субботнего успеха у меня появилась увереность, что справлюсь и без большой некоммерческой организации. Конечно, поначалу мне понадобится поддержка. Но впервые за долгое время у меня появилась страсть к какому-то делу. Возможно, я нашла свое призвание.

Я подскочила.

– Бабуля! Мне надо навестить маму с папой!

Бабушка ухмыльнулась.

– Естественно, только чтобы узнать, как у них дела?

Я заговорщически улыбнулась.

– Конечно!

Я распахнула дверь, схватила с комода ключи от машины, и не успела дверь захлопнуться за моей спиной, как я одним прыжком преодолела ступени веранды.

– Аккуратней на дороге! – крикнула бабуля вслед. Я помахала ей на прощание.

С третьего раза я открыла дверь «Вавочки» и забралась в раскалившийся на солнце салон. Но я едва ощущала эту жару. Сердце бешено стучало, в животе неприятно покалывало.

Я повернула ключ и включила первую передачу, отчего «Вавочка», как обычно, резко рванул вперед. Ему удалось меня рассмешить.

По дороге я думала о внезапно открывшихся возможностях. О множестве дел, которые предстояли, если я действительно решила открыть свое агентство. Но если я и могла справиться, то лишь здесь, в Сент-Эндрюсе. Здесь, где друзья и семья, которые всегда придут на помощь. Я была не одинока. Здесь кто-нибудь обязательно поймает меня, если я начну падать.

Насколько эта мысль перекрывала мне кислород четыре года назад, насколько я ощущала себя в тюрьме на пожизненном заключении, настолько же освобождающей эта уверенность была сегодня.

Я думала о человеке, с которым мне непременно хотелось поделиться идеями. О единственном человеке, который точно поймет, как много для меня значит это осознание.

Уилл.

Все тело неприятно покалывало при мысли о нашей ссоре. Неужели все потеряно? Но вновь обретенная уверенность взяла верх. Я была убеждена, что мы справимся. Что мне просто нужно с ним объясниться. Что мы оба имели в виду совсем другое.

Я взглянула на часы. Завтра. Завтра я поеду к Уиллу и попрошу его дать мне еще один шанс. Мы поговорим и, возможно… Так далеко мне пока не хотелось загадывать.

На сегодня у меня были другие дела. Я припарковала «Вавочку» у родительского дома. В следующую секунду я уже стояла у дверей.

– Оливия! – удивленно воскликнула мама, стоявшая в гостиной возле мольберта. – Я уже несколько дней пытаюсь с тобой связаться.

– Я здесь, мам, – радостно ответила я. – Теперь я здесь!

35. Уилл

Я постучал в дверь помещения, которое в последние годы называл своим кабинетом. Услышав, как отец пробурчал приглашение, я вошел.

Естественно, он сидел за моим столом. Он поменял кресло, и перед ним стояла чашка ароматного кофе. Меня удивило, что он не убрал наше с дядей фото.

– Уильям, – он лишь коротко оторвал глаза от экрана. Его голос звучал не то чтобы холодно или недружелюбно, скорее равнодушно. – Чем я могу помочь? – он указал на стул перед письменным столом.

Я поколебался, но сел напротив, потому что в противном случае начал бы от волнения расхаживать взад-вперед. Я положил на стол папку и достал готовые документы.

– Я пришел, чтобы переоформить на себя «Джульетту».

Затем смущенно откашлялся. Было необычно общаться с отцом как с деловым партнером. В последние недели я практически его не видел. Нам было нечего друг другу сказать. Конечно, в глубине души я надеялся, что он придет на лодку и попросит меня вернуться в фирму, но этого так и не произошло. Гордость не позволяла ему это сделать, хотя он выглядел уставшим и измотанным.

Меня в который раз начала мучить совесть, но я взял себя в руки. Я должен был оставаться сильным и довести дело до конца. Это единственный язык, который понимал мой отец.

Я протянул отцу бумажный лист.

– Это чек на десять тысяч долларов, твоя цена за «Джульетту». – Я ненадолго остановился, чтобы понаблюдать за его реакцией, но он все еще напряженно таращился в монитор. Поэтому я протянул ему остальные документы. – А это договор купли-продажи, который подготовил мистер Олбрайт… Чтобы все было по правилам, – в конце фразы у меня слегка задрожал голос. Просто смешно, что отцу и сыну понадобился договор. Но с тех пор как папа воткнул мне нож в спину с продажей «Джульетты», я больше ему не доверял.

Наконец-то он взглянул на меня. Я заметил, что у него неестественно красное лицо. Он ослабил галстук и взял в руки договор. Затем он откинулся в кресле и начал неторопливо читать.

Я все ждал и ждал, обвел глазами кабинет, скрестил руки на коленях, мысленно спел канадский гимн. Когда я уже подумывал встать и размять ноги, отец положил договор на стол.

– Вроде все в порядке. Однако нам нужно еще раз обсудить сумму.

У меня