Вкус Парижа - Виктория Браунли

с Сержем поздним вечером мне позвонил Гастон и спросил, можно ли ему приехать. Я еще не спала, что-то писала, готовясь к завтрашней работе, и ответила ему, что он станет очень желанным гостем.

Его долго не было, и я уже думала, что он заблудился, но тут услышала стук в дверь. Испугавшись, что он разбудит Клотильду и соседей по дому, я бросилась открывать. Он, шатаясь, проковылял мимо меня, бормоча что-то, что был где-то на ужине, потом, хихикая, стянул с себя пиджак и покрутил над головой, спев слоган стриптизерш. Я смеялась, глядя на него, и не могла вспомнить, когда видела его таким пьяным. Потом втащила его в мою комнату, чтобы он мог продолжить шоу.

Захлопнув дверь, Гастон схватил меня и грубо привлек к себе, чуть не потеряв при этом равновесие. Я пыталась немного успокоить его, но он был абсолютно невменяемый, отталкивал меня на вытянутую руку, потом снова прижимал к себе, словно мы танцевали какой-то странный танец. Его пьяный взгляд был пронзительным, словно он оценивал меня. Я выключила свет и отвела Гастона к кровати.

Когда я сняла с него рубашку и погладила ладонями его торс, его это, кажется, немного успокоило. Он содрал с меня рубашку и ухитрился расстегнуть лифчик. Я помогла ему с остальным, а он страстно целовал меня. Секс закончился так же быстро, как и начался, и вскоре после этого Гастон заснул и пьяно захрапел.

Я нашарила в темноте мою пижаму и надела, а потом целый час лежала и думала, что же сейчас случилось, черт побери. За секунды до финиша Гастон как-то грубо схватил меня за зад – без всякой нежности, резко, рывком, больше для своего удовольствия, чем для моего. Неужели так бывает всегда, когда у тебя в любовниках француз?

У меня зашевелилось тревожное предчувствие, и я была уверена, что ничего не придумываю. Впрочем, я сомневалась, что вообще смогла бы мириться с парижскими девочками, с которыми проводил время Гастон. Нужно ли мне это? Когда я была с Полом, я никогда не вписывалась в его круг общения, и глядите, к чему все это привело.

Я пыталась представить себе, как будут в дальнейшем развиваться отношения между мной и Гастоном. Я выйду замуж, буду жить в гламурном французском шато, у нас будут очаровательные bébés, они будут звать меня Maman и говорить лучше меня по-французски. Я видела мысленным взором загородный дом, полный цветов и больших кругов сыра для нашей большой семьи. Несмотря на мои мечты о таком идиллическом будущем, я не могла реально представить Гастона в такой жизни. Мне не верилось, что он покинет Париж и свои рестораны. В первый раз после нашей встречи в «Флэт Уайт» я усомнилась, подходим ли мы друг другу. Или во мне просто говорили бессонница и беспокойство?

* * *

Проснулась я рано под урчание голубей за моим окном. Накануне ночью я так торопилась выключить свет, что забыла закрыть ставни. Прислушиваясь к птицам, я думала о том, что, сама того не желая, съела их брата на моем первом свидании с Гастоном, и теперь они прилетели сюда и требуют ретрибуцию. Я соскользнула с постели, стараясь не разбудить спящего рядом мужчину, и решила сбегать в пекарню и купить хлеба.

Морозный утренний воздух действовал бодряще. Я радовалась солнечным лучам, лившимся в просветы между домов, но мои мысли все время возвращались к пьяному Гастону. Секс с ним никогда еще не был таким ужасным и таким кратким; я пыталась оправдать это его опьянением.

Я вошла в пекарню и увидела, как продавщица выкладывала с пекарского противня в витрину маленькие булочки с грецким орехом.

– C’est chaud[56]? – спросила я, показав на них.

– Да, теплые, – ответила она.

Я так и не могла понять, почему все парижане непременно отвечали мне по-английски, когда я обращалась к ним на французском.

Я демонстративно продолжила общение на французском и попросила три булочки.

Женщина завернула мне их и пожелала приятного дня. Возвращалась домой я мимо другой сырной лавки и увидела в витрине восхитительные на вид шарики козьего сыра, покрытые изюмом. Сыр как раз подойдет к этим булочкам. «Будет очень вкусно», – подумала я и, нырнув в лавку, купила несколько шариков.

* * *

Вернувшись в квартиру, я заметила, что дверь Клотильды приоткрыта, и решила заглянуть к ней. Клотильда уже ушла, но оставила на кухонной скамье записку:

Ушла на фитнес. Дай мне знать, если перед работой успеваешь выпить кофе. К хх

Гастон медленно вышел из комнаты. На нем был мой розовый халат.

– Клотильда дома? – простонал он.

– Нет, она ушла. Будешь завтракать? Я купила роскошный козий сыр в той маленькой лавке, что рядом с пекарней. Ты видел когда-нибудь такие шарики? Покрытые…

– О non, Элла, больше никакого сыра! После всех фондю, которые мы ели в Альпах? – Он подошел ко мне и снова грубо щипнул меня за задницу.

Я была разочарована, не увидев у него энтузиазма, но скрыла это и с улыбкой сказала, что нам необязательно есть сыр прямо сейчас. Но когда я сидела, намазывая сливочным маслом теплые ореховые булочки, я представила себе, как классно сыр будет сочетаться с ними, и выжидала минутку, когда смогу его попробовать. Язвительный комментарий Гастона о моей страсти к сыру, плюс его непрестанные щипки не остались незамеченными. Он хочет сказать, что я жирная? Я тряхнула головой, чтобы прогнать эту бессмысленную вереницу мыслей.

– Как ты спал? – спросила я. – Похоже, у тебя был грандиозный вечер. Вы праздновали какое-то событие?

– Нет, – покачал головой он. – Просто я тусовался в ресторане с друзьями.

– Я знаю кого-нибудь из них? – Мой голос дрогнул, когда в голове мелькнула мысль о том, что он «тусовался» с Камиллой.

– О, никого из тех, кого ты видела, не было.

Я с облегчением перевела дух.

Через несколько секунд Гастон включил телевизор и устроился на диване. Я ушла в ванную, чтобы подготовиться к работе и заодно взглянуть в зеркало на мой зад. Я нечасто смотрела на себя под таким углом, но подумала, что лучше узнать, сильно ли мои ягодицы вышли за границы разумного.

После тщательной инспекции я убедилась, что все нормально; да, появилась дополнительная пухлость, но совсем немного, не Монблан. Я упрекнула себя за то, что позволила прежней, неуверенной в себе Элле вернуться в мой мозг, и сосредоточилась на себе нынешней, уверенной парижанке, над образом которой я упорно работала. Я понимала, что не могу есть сыр каждый день и сохранить задницу супермодели – тут и диетолог не нужен, ясно и