Так далеко - Сильвия Дэй

Комната снова кружится. Я осознаю, что мои глаза дико вращаются, пока я борюсь с истерикой. Такое чувство, что голова раскалывается надвое.

– Послушай меня! – кричит она. – Тебя отравили. Но не я. Такое же происходило со мной. Я винила тебя. Я думала, это ты делаешь.

Схватив ее за запястья, я отталкиваю ее руки от себя с такой силой, что впиваюсь ногтями в ее кожу.

– Отойди от меня!

– Ой! Чертова стерва. Проклятье! Больно же!

Я с трудом поднимаюсь, не хочу чувствовать себя уязвимой. Ноги подкашиваются, но я ухитряюсь не упасть.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь! Ты сошла с ума. Ты – я оглядываюсь, – ты что-то подсыпала в чай? Зачем?

– Черт возьми, послушай меня. Хоть раз в жизни! – Лицо Эми еще бледнее, чем раньше, ее зеленые глаза почти полностью почернели. – Кто-то подсыпает мне наркотики! Именно это я и пыталась тебе сказать. Мне нужно, чтобы ты сказала правду, если такое вообще возможно, – ты это сделала? Ты вызвала у себя тошноту, чтобы свалить это на меня?

– Ты что, спятила? Нет!

На мгновение ее лицо искажается от нахлынувших эмоций.

– Значит, чай предназначался мне.

Отшатнувшись от нее, я пытаюсь осмыслить то, что она сказала. Прижимаю ладонь ко лбу. Сильно. Снова и снова. Но не могу остановить пульсирующую нервную боль, которая вызывает такое ощущение, словно нечто пытается проникнуть в мой череп.

– Кто мог это сделать? Зачем это делать?

Она кривится и всхлипывает.

– Я не знаю. Не знаю. Меня так же тошнит, – она указывает на мусорное ведро у дивана, – уже несколько недель. Я не могу вспомнить. Я столького не могу вспомнить. Я ходила к своему психотерапевту, рассказывала ей разные вещи. Целые сеансы. Я не могу их вспомнить. Она говорит, что я это делала, но я не могу вспомнить. А другие вещи… Они нереальны. Они не происходили. Я думала, что сошла с ума…

На полу что-то лежит – махровая салфетка. Я вспоминаю о мокром предмете у себя на коленях и думаю, что Эми, должно быть, вытирала мне ею лицо. Наклонившись вниз, я потираю больное место на бедре и вспоминаю укол. Или мне это только кажется? Трудно вспомнить, как я вообще оказалась в квартире Дариуса.

– Ты мне что-то вколола?

Эми кивает и падает в кресло, словно ноги ее не держат. Она продолжает рыдать так, словно ее сердце разбилось на тысячу осколков.

– Мне пришлось выписать лекарство от рвоты. Я не могла нормально работать. Рамин… Это, должно быть, Рамин. Все его записки… Голосовые сообщения… Но зачем?

Рамин? Да она бредит. Мой сын никогда бы не стал кого-либо накачивать наркотиками, особенно жену своего брата. Все это не имеет никакого смысла. Зачем вообще помогать мне после того, как причинила вред?.. У нее биполярное расстройство? Шизофрения?

Эми лезет в карман, и я отступаю, спотыкаясь на каблуках. Я наблюдаю, как она достает свой телефон.

– Тебе звонил Рохелио, – сообщает она голосом, лишенным каких-либо эмоций. После ее бессвязной болтовни эта внезапная ясность пугает. – По крайней мере, уже несколько раз. Должно быть, это важно.

Я так быстро хватаю свой телефон, что теряю равновесие и падаю на диван. Приложение продолжает запись; батарея практически разряжена. Я быстро набираю номер Рохелио.

– Алия, – отвечает он. – Какого черта ты так долго мне не перезванивала?

Какое облегчение слышать его голос.

– Рохелио! Мне нужно, чтобы ты немедленно приехал к Дариусу.

– Я не могу. Я сейчас не в городе.

– Что? – Паника усиливается еще больше. – Почему? Почему ты не на работе?

– У меня длинный обед.

Я отвела телефон от уха, и посмотрела на время. Уже за полдень. Я потеряла несколько часов.

– …что делать, – говорит он, когда я снова подношу трубку к уху. – Но тебе нужно знать о…

– Пришли сюда кого-нибудь, – перебиваю я в отчаянии. – Кого-нибудь, кому ты доверяешь. Прямо сейчас.

– Алия, успокойся. – Он переходит на командный тон, который дает понять, что я полностью завладела его вниманием. – Что ты наделала?

– Что?! Я ничего не сделала! Я в опасности. Мне нужна помощь.

Эми резко вскрикивает, и это пугает меня так сильно, что я роняю телефон на пол.

– О, боже мой! – всхлипывает она, раскачиваясь и уставившись в свой телефон. – Боже мой!

От ее поведения кровь стынет в жилах. Покачивание. Широко раскрытый рот, как будто она беззвучно кричит. Слишком большие глаза.

Я забираю у нее телефон и смотрю на экран. Черно-белое изображение. Видео. Экран такой маленький, что мне требуется минута, чтобы понять то, что я вижу. Это гостиная. Гостиная Дариуса. Он стоит. Страстно целует Эми. Она обнимает его, одной рукой обхватывает его затылок, а другой – ягодицы.

– Фу. – Я почти отвожу взгляд, и тут они отодвигаются, открывая взору темное пятно на светлом диване. Пристально вглядываясь в экран, я понимаю, что это Эми, неподвижно развалившаяся на подушках, а с Дариусом другая женщина. Руки и ноги Эми расположены неестественно. Не похоже, что она заснула, все выглядит так, будто ее бросили на диван. – Что это?

Две слившиеся в поцелуе фигуры расходятся. Это определенно Дариус, я бы узнала его где угодно. А вот женщина… То, как он ее держал. Слишком интимно. Слишком развязно. Она смеется, и я узнаю ее, когда она отступает на шаг. Я знаю эту необычную одежду и фигуру. Как же, черт возьми, ее зовут?..

Кларисса. Точно. Она работает на Эми.

Я изо всех сил пытаюсь понять, но ужас и удивление перерастают в гнев. Мой сын изменяет своей жене. И то, как Эми лежит, словно ее выбросили как мусор, усиливает тошноту, которая все еще подступает к горлу и скручивает желудок.

Какой-то шум перебивает звон у меня в ушах, и он становится таким настойчивым, что привлекает мое внимание. Рохелио. Рохелио кричит.

Подняв с пола свой мобильный, я подношу его к уху, все еще держа телефон Эми и наблюдая, как мой сын раздевает свою любовницу. Я не хочу этого видеть, но я должна знать наверняка. Когда? Когда мой средний сын успел превратиться в какой-то извращенный гибрид Пола и Алекса? Я этого не вынесу. Тошнота снова подступает к горлу.

– Прекрати кричать, – говорю я Рохелио без всякой интонации, потому что чувствую, как умирает часть моей души. Единственное, что, как мне казалось, я делала правильно, – это воспитала детей, но это… это извращение… мерзость.