Вкус Парижа - Виктория Браунли

себя идиоткой из-за того, что чуть не устроила днем истерику. И благодарила Бога, что не высказала вслух свои подозрения насчет Камиллы. Если бы я это сделала, Гастон, возможно, не сказал бы, что любит меня.

Я опьянела от сыра, вина и недавно прозвучавшего amour и вскоре впала в какой-то фондюшный ступор; ощущения были близкие к оргазму. И хорошо, потому что после ужина мы с Гастоном так набили животы, что еле шевелились, не говоря уж о том, чтобы раздеться догола. Когда мы вернулись в лодж, Гастон предложил посмотреть телевизор и сразу заснул после начальных титров. Услышав его тихое похрапывание, я убавила звук, чтобы не мешал ему, и лежала, вспоминая этот волшебный вечер. Не считая заболевших мышц на ногах и раненого эго, я невольно подумала, что я, пожалуй, самая счастливая австралийка, какие когда-либо приезжали во Францию.

Глава 28

Мне было сладко и горько покидать Альпы спустя несколько дней. Сладко – потому что Гастон сказал, что любит меня, – и потому что я знала, что больше никогда не поеду кататься на лыжах, а горько – потому что моя романтическая поездка закончилась и пора было возвращаться в мир будней.

В поезде Гастон казался немного отчужденным и резким, и я надеялась, что не из-за моей неудавшейся попытки встать на лыжи. Я пыталась развеселить его, предложила заняться любовью в душевой нашего купе, словно в невесомости, но он не поддержал мой энтузиазм и всем развлечениям предпочел сон. Проснувшись, он обнял меня и чмокнул в щеку. Наш романтический мини-отпуск очевидно утомил его. Я пригласила его поужинать, но он сказал, что на следующее утро у него важные дела, и мы разъехались, он на такси, я на метро, на что он усмехнулся и покачал головой. Он никогда не понимал, почему я пользовалась общественным транспортом, и ворчал, что там полно «попрошаек, лабухов и что там все сопят и толкаются». А мне нравилось метро. Толпа там бывала такой разной – поэтому именно в этом месте удобнее всего было наблюдать за парижанами – а еще я любила, когда моя поездка проходила под серенаду певца или аккордеониста. Еще это означало, что мне не надо ловить неуловимые – и дорогие – такси или через пень-колоду объяснять по-французски нетерпеливому водителю Uber локацию, где я буду его ждать.

* * *

Выйдя из метро, я стала думать об ужине. Возбужденная любовью и нагуляв аппетит на свежем альпийском воздухе, я решила поужинать сыром, изысканным и согревающим, чтобы сделать зиму более сносной. Еще я хотела сунуть что-нибудь в холодильник, чтобы отпраздновать возвращение Клотильды из ее поездки с papa Жаном в Таиланд. Вместо первоначальных двух недель их отдых растянулся надолго. Еще бы – сидеть на пляже в Юго-Восточной Азии было приятнее, чем терпеть парижскую зиму. Они должны были вернуться поздно вечером, и я знала, что Клотильде будет скучно без ее французского сыра.

Я направилась прямиком к Сержу за рекомендацией, а еще чтобы с запозданием сказать ему спасибо за рождественский сыр. И мне также не терпелось сообщить ему о моем открытии фондю. Минувшие недели были полны событий, и, чувствуя, что после рождественского ужина наша дружба немного окрепла, мне теперь не терпелось его увидеть.

– С Новым годом! – воскликнула я с радостной ухмылкой, входя в дверь. – Как ты отдохнул?

Он сказал, что классно, – по-французски – проверяя, улучшилось ли за это время мое понимание разговорной речи.

– Чудесно, – ответила я по-английски.

– Скажи-ка, вы смогли доесть тот рождественский сыр?

– Не заводи меня, Серж. Я ела слишком много.

Он скорчил гримасу, изображая в шутку ужас.

– Рождественского сыра слишком не бывает. Нет такого понятия.

«Ах-ха», – с восторгом подумала я. Кажется, во Франции приемлемо обжорство, если оно связано с праздниками или какими-то другими событиями. Полезно знать!

– Сегодня мне хочется чего-нибудь вкусненького, – сказала я ему. – Чего-нибудь шикарного и сливочного. Что бы ты предложил?

– Дай подумать, – ответил он, проводя ладонью по прилавку. – Ты пробовала когда-нибудь Мон-д’Ор?

– Нет, и даже не слышала о нем, – призналась я.

– Oh là là, — театрально схватился за сердце он, прежде чем сказал, что этот «очень особенный» сыр бывает в наличии только осенью и зимой. Далее он невероятно вкусно описал, как его запечь в духовке с чесночком (чуть-чуть), солью и чайной ложечкой сухого vin blanc[53]. Звучало просто божественно.

– М-м-м, – одобрительно протянула я, глядя на белый пухлый сыр в круглой деревянной коробке. – Заверни мне тогда одну коробку.

– Знаешь, ужасно жалко есть такой сыр в одиночку, – сказал он с грустью.

– Правда? Почему? – удивилась я. – Но ведь я буду не одна, вернется Клотильда.

– Ну, такой сыр лучше есть с… – Он замолк, и я с беспокойством ждала, когда он продолжит. – Если у тебя нет на сегодня других планов, может, ты зайдешь ко мне в гости? Я принесу сыр.

– На свидание? – испугалась я, надеясь, что он не понял превратно нашу беседу после рождественского ужина.

– Я хочу отплатить за твое гостеприимство, – ответил он, обойдя вопрос.

Я уже собиралась сказать, что слишком устала после поездки в горы, но потом подумала, как забавно будет есть сыр дома у мистера Сырмена.

– Хорошо. Почему бы и нет?

В этот момент в лавку вошла безупречно одетая дама лет восьмидесяти. У меня осталось лишь несколько секунд на мучительные раздумья, на свидание пригласил меня Серж или нет. Может, он просто не понимает нюанс слова «свидание». К тому же я была уверена, что говорила ему о Гастоне…

– Я жду тебя к восьми, – сказал он, давая мне свой адрес.

Я выскочила из лавки, чувствуя облегчение, и снова мысленно прокрутила разговор. Неужели я только что согласилась прийти к Сержу на свидание? Merde! Хотя, пожалуй, я просто преувеличиваю; причем не в первый раз… Скорее всего, в свете недавнего признания Гастона я решила, что в меня влюблены все мужики Франции.

Как бы то ни было, я намеревалась упомянуть в разговоре как можно раньше имя Гастона, и, если Серж пригласил меня к себе с куртуазными намерениями, напоминание, что у меня уже есть бойфренд, заденет его и остановит.

* * *

Отыскать в моем шкафу что-либо подходящее к этому не-свиданию оказалось труднее, чем я предполагала. Я хотела выглядеть буднично – и вовсе не сексуально, – но при этом не хотела обижать Сержа, явившись к нему в неряшливом виде. Высокие каблуки могут показаться намеком на заигрывание? Не покажутся ли ему линялые джинсы слишком неформальными? Я взглянула на часы и поняла, что если немедленно не