Дотла твоя - Кейт Аддерли

class="p1">– Мы не будем ходить в кино?

– Будем. Встречи со мной ты будешь помнить долго.

Кайд был прав. Спустя четыре года после расставания с ним я помнила каждую во всех ярких подробностях.

– Встречи? Мы будем называть это так?

– Да.

– Интересно, а со своей будущей женой ты тоже будешь ходить на встречи?

– Думаю, с ней мы найдем обозначения тому, как называть подобное.

Пока все выглядит очень смутно.

– Завтра в девять я заберу тебя и не верну домой, Стейс. Предупреди папочку.

Поднимаю глаза в потолок. Отец будет только рад, если я буду больше времени проводить с тобой.

– Ты не останешься со мной?

– Нет.

– Даже, если я попрошу?

– Даже, если попросишь.

Я нервно закусываю уголок губ и смотрю на Кайдена с голым торсом. И какие у него планы на эту ночь? Неприятные воспоминания с блондинкой всплывают в моей голове. Я уже сама себя ненавижу за эту глупую ревность!

– До завтра? – Ригхан наваливается на меня сверху, закрывая черепок с негативом.

Твердый член психа, трущийся о мое бедро, выбивает весь бред из головы. В том числе и ревность. Я вонзаю коготки в широкие плечи возбужденного мужчины и прошу:

– Не уходи.

От интенсивных поцелуев у меня пересыхает во рту. На вкус Кайден Ригхан еще прекраснее. Я знаю, что он курит, но сегодня не почувствовала от него запаха сигарет. Мужчина не прикасался к сигарете, потому что был уверен, что встретимся? Его одежда тоже не пахла въедливым дымом. В каждую нашу встречу Кайд был божественен. И сейчас происходит еще один блаженный момент в копилку воспоминаний.

– Мне нужно уйти, малышка. Хочешь десерт?

Псих срывает с меня одежду. Топ и короткие шортики остаются где-то у наших ног, на краю кровати. Язык Ригхана вылизывает мою грудь. Я не сдерживаюсь, отвечаю на движения мужчины протяжным сдавленным стоном. Беспокоиться не о чем, потому что комната папы и Сары находится в другом крыле дома, как и пристройка для персонала. Но я все же стараюсь быть тише.

– Десерт? – игриво повторяю я. – Нет. Только, если останешься.

– Я хочу, чтобы ты не сдерживалась, Стейс. Чтобы твои крики слышали все. Я хочу, чтобы каждый человек слышал, кто возносит тебя на небеса. Чье имя ты будешь кричать во время секса?

– Твое, Кайден! – Выгибаю спину, когда Ригхан играет с моим клитором. – Только твое, гребаный ты псих!

Глава 17

Я сижу на ступенях лестницы и пялюсь на черную папку в руках. Шероховатая обложка для хранения бумаг содержит внутри много листов – уже проверяла.

«Получила», – отвечаю на сообщение психа.

Кайден всегда выполняет обещания. Пару месяцев назад, в день нашей первой переписки он говорил, что расскажет о себе все, когда настанет подходящий момент.

«У тебя будет время, чтобы ознакомиться»

То, что я узнаю о нем, может в корне изменить мое отношение к мужчине. Ригхан подразумевает, что у меня есть выбор. Я слабо в это верю. Никакого выбора вовсе нет. Иллюзия, не более. Что будет, если скажу, что не готова с ним встречаться после той информации, что он предоставил? Кайд так просто отпустит меня после стольких лет слежки? Сведет мою татуировку с кожи и выкинет из сердца? Оставит в покое?

Он одержим мной. Я хочу быть нужной ему. Вот это выбор: обоюдно давать друг другу то, что оба хотим. Я боюсь потерять зарождающиеся между нами чувства.

Мне нужно подумать. Возможно, вечером открою. Вместе с папкой поднимаюсь в свою комнату. Прячу ее под матрас, пока никто не видит.

Я жду Мэделин, пообещавшую заехать после возвращения от Фостера. Рон забрал ее после вечеринки в честь Хэллоуина к себе. До вечера мы можем заняться с подругой чем-то у меня. В девять встреча с Ригханом. Все утро я пытаюсь расколоть его через сообщения, но он ни в какую не сознается, куда мы отправимся. И это вызывает волнение.

– Привет! К тебе можно?

– Привет, да. – Отвечаю отцу, появившемуся на пороге.

Я оглядываю внешний вид папы. На нем нет делового костюма, ничего официального. Значит он сегодня остается дома и не едет на работу. В ушах раздаются слова Кайда об отцовских проблемах. Может, он все же ошибся? Наивная…

– Что у тебя за спиной? – замечаю я.

– Да, глупости. На работе подарили телефон с автоответчиком.

– Ого!

Я бегу через всю комнату и беру из рук папы разноцветную коробочку. С нескрываемым восторгом оглядываю серый мобильный размером с мою ладошку.

– Такие были в прошлом веке. – Хохочу я, проводя пальцем по цифрам, находящимся немного ниже маленького экрана. И как таким пользовались? Не удобно же.

– Они были и в двадцать первом веке. Надо выбросить его.

– Пап, нет!

– Сти, зачем он нам? Рухлядь. Зачем нам такое старье, у тебя телефона нет?

Пожимаю плечами, проводя полную инспекцию. Вставляю вилку в розетку и ставлю мобильный на специальную подставку для зарядки. Батарея на нуле. Когда подзарядится, воспользуюсь им. Это что-то вроде стационарного телефона, насколько я помню из детства.

– А мне нравится. Можно я оставлю его себе?

– Конечно! Ты не хочешь пообедать со мной, Сарой и малышом?

– Мистер красная помидорка проснулся?

Под красной помидоркой я имею ввиду Терри – своего маленького братишку. Я прозвала его так, потому что в первую нашу встречу, когда Сара вернулась домой, он был очень красный. Никогда бы не подумала, что новорожденные имеют такой оттенок кожи. Папа объяснил, что Терри проходит адаптационный период в новой среде, что является нормой.

– Проснулся. Так что, пообедаем всей семьей?

– Ко мне придет Мэд.

– Пообедаем все вместе?

Я смотрю на отца. Нет, обида на те вещи, что он говорил за моей спиной, никуда не делась. Она на время скрылась. Я не так яро демонстрирую недовольство сложившейся ситуацией между нами, но чтобы вы знали… Ничего не ушло. Я по-прежнему не хочу жить со своей семьей и стараюсь избегать взаимодействия. Сара назвала мои поступки обычными проявлениями подростка, я так не считаю.

– Нет. Подожду Мэделин.

– Ладно. Если захотите присоединиться…

– Знаю. Придем, если захотим.

Точно нет!

– Пап, я сегодня ночую у Роуздейл. Надеюсь, ты не против?

На самом деле плевать, чего он хочет. Отцу нравится, когда у него спрашивают разрешение, советуются и занимаются прочей ерундой, в которой он чувствует себя главным.

– Конечно.

Улыбка на его лице до невообразимости глупая. Мое отношение к такому близкому и родному человеку ухудшается с каждым днем. Не уверена, что смогу простить его. Я ощущаю себя товаром, продуктом купли-продажи.