Дневники Красной Шапочки, или Cказки на ночь для очень плохих девочек - Саша Шу

– Мы вас поняли, Степан Олегович, – быстро встаю я со стула, стараясь не выдать охватившего меня животного страха и разговаривать своим обычным уверенным тоном, не заикаясь, – у нас ничего нет и быть не может. Мы к вам пришли по ошибке. Марина просто немного перепутала, – хватаю я не соображающую ничего девушку и, пятясь спиной к двери, утаскиваю её за собой. – Приносим извинения за то, что отвлекли вас от важной работы. Молодежь, тусовки, сами понимаете, – лепечет сам за меня мой язык, пока я выталкиваю сначала вперёд себя Марину, а потом сама на подкосившихся ногах протискиваюсь в тугую деревянную дверь.

Только уже сидя в такси, поняв, что никто не гонится за нами, и что, кажется, на этот раз пронесло, я начинаю плакать от злости и бессилия, бормоча своей помощнице: «Прости меня, прости, я что-нибудь обязательно придумаю…»

Мой идеально-ванильный день рассыпался на кусочки, как стёклышки в детском калейдоскопе, и я всё еще надеюсь их собрать в новый узор, хотя и опаздываю на встречу с Жан-Пьером. Я осознаю, что не могу окунуть его с размаху, как в грязную лужу, в мою действительность. Может быть когда-нибудь потом, уже в Париже, я расскажу ему о произошедшем, а пока я хочу увидеть его перед отъездом, чтобы ещё раз дотронуться до него и удостовериться, что это не сон, что он живой и настоящий, и что где-то есть нормальная и благополучная жизнь… Я пишу ему короткое сообщение в ватсап “Will be an hour later, sorry” (англ. «Опаздываю на час, прости» – прим. автора), и переступаю порог своей квартиры.

Из моей полупустынной гостиной доносится бормотание телевизора, и я с досадой понимаю, что забыла его выключить перед уходом. Хотя, проходя по коридору, вспоминаю, что я его не смотрела вчера утром. Я вообще практически не смотрю телевизор… Внезапно чьи-то стальные жёсткие руки обхватывают меня сзади металлическим обручем, зажимают рот, не давая вдохнуть, и протаскивают, как пойманную дичь, по коридору, вываливая в гостиную, где на моём огромном дизайнерском диване сидит какой-то незнакомый мужик.

– Пришла? – равнодушно, почти не глядя на меня, бросает он куда-то в сторону моргающего экрана, и лениво потягиваясь, поднимается на ноги. Я стою перед ним, и кто-то чужой и страшный крепко держит меня за спиной, обхватив согнутой рукой шею, а второй заломив мне руки назад, от чего я не могу ни пошевелиться, ни издать ни звука. Обычные спортивные штаны, кроссовки и толстовка, он даже не скрывает своего лица – такие лица распечатаны миллионными тиражами по всей стране, и если ты увидишь его один раз, то не сможешь вспомнить, если встретишь снова. Собирательный образ современного гопника – на автомате отмечаю я у себя в мозгу, как он замахивается и бьёт меня со всей силы в живот. Руки, спутывавшие меня, отпускают, и я падаю на пол, задыхаясь от острой боли. Я успеваю сделать только один хриплый вдох, как нога в Nike New Balance рядом с моим лицом замахивается, и я опять получаю удар, от чего мои внутренности словно лопаются, и заливают кипящим маслом все мои лёгкие.

Я лежу на полу, а посланные ко мне бандиты просто стоят надо мной, и, видимо, ждут, когда я стану меньше хрипеть, чтобы продолжить свои пытки. Я даже не знаю, сколько времени прошло, и только одна глупая мысль вертится у меня в голове, что я безвозвратно опоздала сегодня…

Дав мне, по всей видимости, отдышаться, всё ещё стоящий позади меня мужчина одним движением наматывает мои длинные волосы себе на кулак и резко поднимает мою голову вверх за косу, так, что я вскрикиваю и сажусь на пол. Второй ублюдок молча тычет мне в лицо экраном своего смартфона, на котором я вижу знакомое лицо Щербатского.

– Ну что, Маша, думаю, ты уже всё поняла, верно? – с улыбкой обращается он ко мне. – Ты, наверное, думала, что умнее всех, не так ли? – задаёт он риторический вопрос, пока я вынуждена смотреть в его холодные глаза богомола. – Ну так вот, сука, у меня мало времени, ты и так его потратила достаточно. Слушай внимательно, и кивни, если поняла. Моему бизнесу был нанесён определённый ущерб, который ты должна возместить, ясно тебе?

Я продолжаю, не шевелясь, смотреть в экран, пока мой мучитель не дёргает со всей силы меня за волосы, и я вскрикиваю от боли.

– В принципе, мне по хуй, что ты там думаешь сейчас про себя, так что можешь и дальше молчать. У тебя есть ровно две недели на то, чтобы вернуть мне триста тысяч долларов. И меня не ебёт, что тебе придётся продать: квартиру, машину, можешь продать себя, если захочешь. Правда, вряд ли кто-то даст за тебя больше сотки евро, и того будет много. Думала, ты меня поимела, тупая ты блядь?! – распаляется он всё больше, и я понимаю, что это и бесит больше всего знаменитого психотерапевта и коуча.

– А мне показалось, что тебе понравилось, когда тебя имеют, – глухо, чьим-то чужим голосом, отвечаю я ему перед тем, как сильная боль пронзает уже всё мое тело, после чего я больше не вижу ничего на экране.

– Только ебло ей не трогайте, – слышу я сквозь кровавую пелену тумана распоряжения Щербатского, – ей ещё с ним кредиты ходить собирать.

Я думала, что теперь меня отпустят, и этот кошмар закончится, но меня подхватывают, как тряпичную куклу, и бросают со всего размаха на мой дорогущий кожаный диван, и я подскакиваю на его упругих пружинах, оставшись лежать на спине, пока один из бандитов не подходит ко мне, и не сдёргивает с меня резкими рывками мои джинсы, а затем просто спускает свои спортивные штаны, и я вижу, его торчащий, в посиневших венах, член и понимаю, что мне никуда не убежать. Я начинаю кричать, но второй хватает меня, наваливаясь всем телом надо мной, зажимает мне рот, и прибавляет звук на телевизоре, где по MTV на всю громкость гнусавым голосом орёт «Детка, ты мой кайф» какой-то очередной модный рэпер. Я чувствую, как мои внутренности разрывает, словно острый нож, член мужика в чёрном, вспарывая мою сухую, как пустыня, землю. Я закрываю