Плюсы неразделенной любви - Бекки Алберталли

ты вообще почту проверяешь? – неожиданно спрашивает он.

– Что?

Все еще тяжело дыша, Рид откидывается на кровать и улыбается.

– Постой, ты что, прислал мне что-то?

– Не-а.

Он ухмыляется.

– Что-то я запуталась.

Я ложусь рядом, и Рид поворачивается ко мне.

– Я тебе ничего не отправлял, – говорит он. – Но думаю, что кое-кто другой мог.

– Спасибо за информацию, – отвечаю я и зарываюсь лицом ему в грудь.

Забавно. Не думала, что смогу быть собой в такой момент. Но это так. Сейчас я чувствую себя собой.

26

Вау! Ого. Никто не говорит, насколько приятно твоему рту после поцелуя.

Целовалась. Я.

Я трогаю губы кончиками пальцев и сразу же включаю камеру на телефоне, чтобы их изучить. Опухли – как будто пчелы искусали. Я выгляжу как какая-то другая Молли. Теперь непонятно, как люди целуются, но никто этого не замечает. Может, это как зубная нить. Чем больше целуешься, тем больше губы привыкают. Думаю, и я смогу. Смогу сделать поцелуи новой привычкой.

Несколько сообщений от Рида. Отправлены в четыре пятнадцать утра.

Теперь официально

Это лучшее, что случалось с моим ртом

Даже лучше Кэдбери

И теста для печенья (без обид!)

Я хихикаю и прижимаю колени к груди.

Я и не думала обижаться!

Он отвечает мгновенно.

Фух! – Три точки. – И привет.

Привет. – Смайлик с довольной улыбкой.

Такое ощущение, что я состою не из клеток, а из крошечных бабочек.

Все это было наяву, – пишет он, – ведь правда?

КАЖЕТСЯ.

Надеюсь.

Я тоже.

Так странно, – отвечает он. – Но по-хорошему.

Так странно хорошо, – улыбаясь, печатаю я. – Никогда не думала, что буду целоваться с парнем, у которого карта Средиземия на футболке.

Три точки.

Так, Молли. Ладно. Нам стоит поговорить.

Я взволнованно сажусь в кровати.

Он снова что-то печатает.

По сути, это не такая уж БОЛЬШАЯ ОШИБКА, но, думаю, тебе стоит знать, что у Толкина в этом слове был мягкий знак: «Средиземье». – Нервно улыбающееся эмодзи с каплей пота на лбу.

Так вот о чем Рид хочет поговорить наутро после нашего первого поцелуя. Я ухмыляюсь и отправляю ему:

Эй, а ты милашка.

Ты тоже.

Кто-то тихо стучится ко мне в комнату.

Секс! Кто-то пришел.

ОМГ, ОЗАБОЧЕННЫЙ АЙФОН… Сек. Не секс.

ПОЗДНО! – пишет он. Три точки. – Это считается секстингом?

Наверное…

Еще один стук, и дверь приоткрывается. Патти.

– Котик, ты уже проснулась?

Боже.

– Проснулась.

– О, отлично.

Она заходит и закрывает за собой дверь. Я не знаю, что и думать. Она в курсе про алкоголь и в курсе про Рида – по лицу видно. И как мамы всегда все замечают?

Я стараюсь вести себя спокойно и поджимаю ноги, освобождая место.

– Садись, если хочешь.

Она опускается на постель и опирается спиной о стену. И вдруг я замечаю конверт у нее в руке.

– Кто-то тебе прислал.

Она передает конверт мне, и я краснею. Размером он с поздравительную открытку. Ни адреса, ничего, лишь надпись: Молли.

Значит, бросили прямо в ящик.

Так вот зачем Рид провожал Оливию до моего дома.

И теперь я ужасно хочу посмотреть, что внутри. Но сначала Патти должна уйти. Я пытаюсь намекнуть ей взглядом, мол: хорошо, мам, спасибо, что зашла.

Но это никогда не срабатывает.

– Итак, котик, нам правда надо поговорить о том, что случилось в понедельник.

О.

Сердце екает.

Патти опирается на одну руку.

– Я рада, что вы с сестрой завели новых друзей. И понимаю, как вам тяжело после отъезда Эбби.

Я киваю.

– И, кажется, все они славные ребята.

– Прости за историю с Уиллом и алкоголем, – бормочу я. – Знаю, мы тупицы. Можете посадить меня под домашний арест. Правда.

– Котик, никакая ты не тупица. Не говори так, пожалуйста.

– Прости.

– И домашнего ареста не будет. Конечно, мы не одобряем то, что вы с сестрой пьете. – Она на секунду замолкает, и губы ее растягиваются в улыбке. – Но, насколько я поняла, ты ничего и не пила.

– Это Кэсси сказала? – я раскрываю рот от удивления.

– Она что-то напутала?

– Нет, просто… – Просто я повела себя с ней как последняя сучка, а она продолжает меня прикрывать. – Кэсси под домашним арестом?

– Она отделалась предупреждением. В общем, ладно. – Патти подтягивает колени к подбородку и обхватывает их руками. – Я хотела у тебя кое-что уточнить.

– Давай.

– Знаю, мы с тобой уже обсуждали контрацепцию…

К лицу приливает тепло.

– Ой, я не хочу об этом говорить.

– Знаю. – Патти улыбается. – Но это важно. Особенно учитывая, что что-то уже… происходит.

Боже мой.

– Что-то, – повторяю я.

– Ну, я знаю, что твой друг Рид заходил вчера в гости.

Да блин, они ВСЕГДА знают.

– Мы не занимаемся сексом, – быстро отвечаю я.

– Котик, я понимаю. Но это пока. – Она пододвигается ближе. – Думаю, нам пора задуматься о противозачаточных таблетках. Знаешь, иногда я забываю, что тебе уже семнадцать.

Я зажмуриваюсь. Весь этот разговор… Не могу. Разговор о гипотетическом сексе – да пожалуйста. Но когда Патти лезет в мою сексуальную жизнь? Вот уж пипец.

Ни. За. Что.

Она смеется.

– Что ты так морщишься?

– Я не занимаюсь сексом, – повторяю я.

– Хорошо. Слушай, я тебя и не тороплю. Уж поверь. Просто считаю, что такую возможность надо учитывать.

– Окей… Думаешь, мне нужны противозачаточные?

– Думаю, об этом стоит задуматься, – говорит Патти. – Я вот начала принимать таблетки в старших классах и пила их весь колледж, а перестала только когда встретила твою маму.

Сложно представить, что было до их знакомства. Наверное, они встречались с другими людьми. Вероятно, Патти даже гуляла с парнями. Я никогда их об этом не спрашивала.

Бывшие… Как это странно. У меня никогда не было ничего «бывшего». Даже сама мысль об этом кажется мне невыносимой. Разлюбить. Стать чужими людьми. Только представив, что это может случиться со мной и Ридом, я хочу плакать. А я ведь даже не успела его полюбить. Кажется.

Не знаю.

Забавно – если не брать в расчет поцелуи, то именно так оно и было с Надин и тетей Карен. Теперь их отношения испорчены. Близость пропала.

Бывшие сестры. Звучит как глупость, но ведь это правда, иначе и не скажешь. Именно так все и происходит: со временем вы становитесь совсем чужими и живете порознь, хотя когда-то были не разлей вода. При мысли об этом у меня колет в груди. Я пытаюсь прогнать это чувство.

Патти улыбается.

– Так что, расскажешь мне о нем?

Я закрываю лицо руками.

– Не-а.

– Все официально? Он твой бойфренд? Просто «да» или «нет».

– Мам.

– Ладно.