Возвращение - Николас Спаркс

когда ее выпишут. Это тоже нас беспокоит – правда, по совсем другим причинам. Мистер Бенсон, вы точно ничего о ней не знаете?

– Она упоминала, что родом не из Нью-Берна. Сейчас она живет в трейлерном парке недалеко от моего дома, работает в «Фактории ленивого Джима». – Я взглянул на главврача. – Дело ведь не только в оплате счетов? Думаю, вы подозреваете, что за травмой головы скрывается серьезное заболевание. Потому что Келли потеряла сознание прежде, чем ударилась головой, из-за ее странной бледности, а может, из-за результатов обследования. Поэтому вы волнуетесь, когда она спрашивает о выписке.

Я озвучил свои догадки утвердительным тоном. Мэнвилл заерзал на стуле.

– Как вы знаете, существует врачебная тайна, – уклончиво ответил он. – Мы не вправе разглашать диагноз без согласия пациентки.

Я об этом знал, но по взгляду понял, что мои догадки верны.

– Мы надеялись, – вмешалась Сьюзен, – что вы, мистер Бенсон, убедите вашу знакомую хотя бы задержаться тут подольше и получить необходимое лечение. И попросите ее предоставить верные данные, чтобы решить финансовые моменты.

– Может, вам лучше самим с ней поговорить?

– Мы пытались, но девушка упорно хочет выписаться, – вздохнула Сьюзен. – Говорит, что чувствует себя хорошо.

– Вам лучше обратиться к ее начальнику, Клоду. Он знает Келли гораздо лучше, чем я.

– Он уже приходил, – сказала Сьюзен. – Он заполнял бумаги, где оставил свой номер, поэтому мы сразу с ним связались. Но и ему она ничего говорить не стала. Тогда он предложил позвонить вам. Сказал, что пациентка уважала вашего деда. Может, и вы до нее достучитесь?

Клод, похоже, не знал, что Келли чуть не наорала на меня в тот день, когда упала со стремянки.

– Вряд ли она мне доверится.

– Хотя бы попробуйте, – попросил Мэнвилл. – Ради Келли. Ради ее здоровья. Мы понимаем, что вы не обязаны…

Доктор осекся. Выждав немного, я кивнул. Дедушка хотел бы, чтобы я помог – сделал все, что в моих силах. Он заботился о Келли и был бы рад, если бы я отнесся к ней так же.

– Не обещаю, что она согласится, – предупредил я, – но охотно с ней побеседую.

– Спасибо!

– При одном условии, – добавил я.

– Каком?

– Можете оформить на меня документ, чтобы я смог просматривать ее медкарту и обсуждать диагноз с ее лечащими врачами?

– Вам придется убедить пациентку поставить подпись.

– С этим я как-нибудь разберусь.

* * *

Сьюзен выдала мне нужный бланк, и, позаимствовав ручку, я отправился на третий этаж – в палату Келли.

Эта больница – как и всякая другая – вызвала у меня ощущение дежавю. Стоило выйти из лифта, как я увидел такие же люминесцентные лампы, кафельные в крапинку полы и грязновато-белые стены, что уже видел в резидентуре, в Пенсаколе и даже в Кандагаре. Миновав указатель с номерами палат, я повернул в коридор, размышляя, как выстроить беседу с Келли. Клод и Сьюзен, несомненно, выбрали дружелюбный подход – «мы просто хотим помочь», – тогда как Мэнвилл и другие врачи, возможно, вели беседу в ключе: «мы специалисты, и ты должна слушаться». Как бы там ни было, Келли настаивала на выписке, несмотря на болезнь. Интересно, почему?

Потому что медики покушались на ее независимость?

Не исключено. Однако вероятнее всего, Келли чего-то боялась. От кого-то прячется? От семьи, бойфренда, представителей закона? Как только ее выпишут, она тут же сбежит в неизвестном направлении. Отправится в другой город, начнет все заново. Возможно, снова воспользуется страховой карточкой моей бабушки. Лично я не возражал, однако это могло привести к неприятностям. Больше всего я боялся, что она опять угодит в больницу, где ее могут уже не спасти – судя по вмешательству доктора Мэнвилла, Келли серьезно болела. В то же время она была достаточно взрослой, чтобы самой принимать решения.

Или нет?

Она и правда такая уж взрослая и самостоятельная? Или просто беспомощная девочка, сбежавшая из дома?

Я миновал сестринский пост и, немного постояв у палаты, решительно шагнул внутрь. По телевизору глухо тараторило дневное ток-шоу. Келли лежала на койке; рука – в гипсе, голова замотана бинтами: вероятно, девушке провели трепанацию черепа, чтобы устранить субдуральную гематому. Жизненные показатели на мониторах выглядели нормальными. Увидев меня, Келли демонстративно отвернулась к телевизору. Я ждал, что она заговорит, но девушка молчала.

Подойдя к окну, я посмотрел на припаркованные машины и затянутое облаками небо. Хотя дождь закончился днем раньше, погода оставалась пасмурной. Немного подождав, я отошел от окна и сел на стул поближе к кровати. Келли продолжила меня игнорировать, поэтому я заговорил первым – так, как обычно беседовал с пациентами.

– Здравствуй, Келли. Мне сказали, что ты отказываешься отвечать на важные вопросы и хочешь покинуть больницу. Это правда?

Девушка поджала губы, больше ничем не выдав, что меня услышала.

– Тут все желают тебе добра, так что отбрыкиваться от врачей – не лучшая идея. Полагаю, кроме перелома у тебя нашли скопление жидкости в черепе. Жидкость должны были отсосать. Как ты теперь себя чувствуешь?

Она молча моргнула.

– Падение было серьезным. Ты знаешь, что это я привез тебя в больницу? Помнишь что-нибудь о том дне? Мне сказали, ты потеряла сознание, прежде чем ударилась головой.

Келли наконец повернулась ко мне.

– Когда мне можно будет уйти? – проворчала она.

– Когда поправишься, – сказал я. – Травмы головы – дело не шуточное.

– Доктор говорил, что мне нужно полежать от силы пару дней. А я здесь торчу гораздо дольше!

Они еще не знали, насколько серьезно ты больна.

– Может, стоило ответить на вопросы?

– Я ответила.

– Не на все. И ты солгала.

Ее глаза сузились.

– Уйдите! Не хочу с вами разговаривать!

Я спокойно выдержал ее взгляд.

– Тебе уже сделали биопсию костного мозга? – спросил я наугад.

Ее рука машинально дернулась к бедру. Оттуда обычно брали образец ткани для биопсии, так что я решил, что ответ – «да». Сообщили ли ей результаты – другой вопрос, с которым я решил повременить. Я взял с прикроватной тумбочки журнал, положил сверху документ и ручку, а затем протянул Келли.

– Мне нужно, чтобы ты это подписала, – объяснил я. – Это форма согласия на разглашение медицинской информации. Она даст мне право беседовать с твоими врачами, смотреть твою медкарту и обсуждать твое состояние. Буду тебе кем-то вроде адвоката. Веришь или нет, я хочу помочь.

– Обойдусь без вашей помощи, – огрызнулась Келли.

– Откуда ты знаешь? Я смогу ответить на все твои вопросы, рассказать про диагноз, обсудить варианты лечения с врачами. Только отвечай на их вопросы честно. И пока тебе лучше побыть в больнице.

– Вы не можете решать за меня!

– Почему же, могу. – Я откинулся на спинку стула и непринужденно продолжил: – Если уйдешь из больницы, случится одно из двух: попадешь либо в другую больницу, либо в тюрьму.

– Я всего лишь упала! – вспыхнула Келли. – Я не просила тащить меня сюда! Я бы сразу сказала, что больницы мне не по карману!

– Дело не в деньгах, – осадил ее я, – а в том,