Красная шапочка для босса - Алёна Амурская

выходим за ограду, непогода еще и усиливается - бьет в лицо холодными порывами ветра и поливает крупными каплями дождя.

Вместе с бабой Ревой мне удается дохромать до дома Михалыча почти без неудобств. Но на душе очень тревожно.

В первую очередь - за Волчарина.

Ведь каким бы неуязвимым суперменом он ни казался, всë же стать прямой мишенью для огнестрельного оружия профессионального преступника - это настоящее безумие! Господи, пожалуйста, пусть с ним будет все в порядке... Я же... я просто с ума сойду, если тот кошмарный азиат его убьет!

С этими мыслями я и пересекаю темную улицу и подхожу к маленькому домику Михалыча.

Пока баба Рева копошится возле калитки, нашаривая внутреннюю щеколду, мимо проносится темная машина, ослепив нас лучами фар. Вряд ли водитель что-то заметил, конечно, ведь мы стоим под прикрытием куста сирени... но всë равно лучше поторопиться и уйти с улицы.

- Давай-ка пошустрей, уберемся с глаз долой, - ворчит баба Рева, оглядываясь на машину. Она полностью сосредоточена на обзоре улицы, как и я.

И это с нами обеими играет очень дурную шутку.

Потому что странная яркость всех, абсолютно всех окон дома Михалыча - самого настоящего маньяка экономии на электричестве, - остается незамеченной. И собственный косяк мы с бабулей осознаем только в сенях.

- Опаньки! - широко оскаливается какой-то шкафоподобный амбал с бычьей шеей. - На ловца и зверь бежит... Эй, Колян! Тут старушенция пожаловала сама, засада запасная отменяется. Бейбарыс уже на месте, дом пошел шмонать. Идем к нему!

- А с девкой чë делать? - выглядывает из соседней комнаты длинный сутулый усач в дождевике.

- Сунь ее в чулан к старому хрычу, потом разберемся! - отмахивается амбал и тянет к бабе Реве свою волосатую лопатоподобную руку. - Давай, двигай скелетом пошустрей, бабуся! Разборки не ждут!

Но мою бабулю не так просто выбить из колеи. В стрессе она даже еще более находчива и ядовита на язык, чем обычно.

- С радостью, голубчик! - хватается она за его локоть и наваливается всем своим немаленьким весом. - Вот свезло так свезло на старости лет, спасибочки! Такое только по телевизору показывают, и то не каждый день. Когда еще энти ваши разборки вживую посмотришь-послушаешь, да ишо и без рекламы!

Амбал на секунду останавливается, уставившись на оживленную бабулю. Потом оглядывается на меня.

- Неадекватная она, что ли? - и, не дожидаясь от меня ответа, поторапливает сообщника: - Че застрял? Ускоряйся, ля, бэтмена давай включай! И Муху там пни, пусть из чулана вылазит.

Усатый кивает и вталкивает меня из сеней в темную каморку. Слышу позади басистый голос бабули:

- Ты, Мариша, там отдохни, обсохни от дождя пока что! Только смотри, в крайнем левом углу дует сильно, там не садись, а то простудишься! Агась? Только не крайний левый угол!

- Слышь, бабуся, хорош уже пургу нести, - ворчит амбал. - Топай давай.

После этого дверь захлопывается. Двойной щелчок замка - и наступает тишина.

***

Читайте про бонусные главы от лица Волчарина во вкладке «Обо мне»

Глава 37. В лесной беседке

Сижу и моргаю в неприглядном мраке, оцепенев от неприятного шока. За бабушку страшно... и за Волчарина..

Но что я сейчас могу сделать?

Пытаясь отвлечься, вспоминаю последние слова бабули и вздыхаю. Если она так настойчиво напоминала про «крайний левый угол», то это однозначно неспроста. Она у меня вообще редко просто так что-то делает и говорит. Тем более в критической ситуации.

Надо проверить, что там. Может, черный выход?

- Маришка, ты..? - кряхтит знакомый голос нашего соседа.

- Да, Потап Михалыч, - сдавленно отвечаю я.

- Ты прости дурака старого, это из-за меня бандюки тут... - тяжко вздыхает он. - Позвонили, понимаешь, сказали, что приедут из службы соцзащиты - какие-то подписи на новое пособие собирать... про Реву Виссарионовну расспрашивали, интересовались, когда она домой вернется... А я возьми и ляпни, что она по пути домой завсегда ко мне заглядывает - проведать по-соседски, не случилось ли чего. Вот и нагрянули, сволочи! Истинные лица показали. Охохонюшки-хохо!..

Не особо вникая в его жалобы, я вытягиваю руки и наощупь продвигаясь вперед. Под ногами хрустит какой-то мусор.

- А у вас тут в левом углу есть какой-то запасной выход?

- Да нету ничего такого... - растерянно бормочет Михалыч. - У меня тут не убрано, да и прогнило всë... осторожней ступай. Давеча Рева Виссарионовна приходила, секатор старый одолжить у меня хотела... сказала, стену обновлять надо, жуки-древоеды доски источили...

- А, ну понятно.

Руки упираются наконец в шершавую деревянную стену, и я забираю левее. Вот и тот самый угол...

Ощупываю его сверху донизу.

Где-то на уровне колен рука проваливается в широкую щель под свободно болтающимися досками. Сверху они еще как-то крепко сидят на каркасе домовой пристройки, а вот снизу одна труха. Наверное, гвозди просто-напросто провалились в рыхлую массу и перестали выполнять свою функцию.

Небольшое усилие - и хлипкая преграда со скрипом исчезает, открывая узкий, но вполне приличный проем для невысокого человека средней комплекции.

Холодный влажный ветер мгновенно бьет в лицо каплями дождя.

- Ишь ты! - изумляется рядом Михалыч. - Ну и дела... как у меня тут только стенка держалась на таких соплях...

- Давайте выбираться, - предлагаю ему и первая лезу наружу.

Сразу становится чуточку светлее от отблеска уличных фонарей. Михалыч с кряхтением выползает на мокрую траву возле задней стены дома, разгибается и вдруг резво чешет в сторону соседского покосившегося забора.

- Вы куда? - растерянно окликаю его.

- Телефон мой отобрали и в крапиву кинули, поищу!.. - слышу в ответ воодушевленное. - Участковому нашему сигнализировать надо срочно!

Так и хочется резонно спросить, чем нам поможет участковый против группы агрессивных мужиков? Если уж звонить, то прямо по всем известному короткому номеру полиции...

Но сейчас некогда спорить с упрямым пенсионером. Меня прям на части рвет от одинаково сильного желания спрятаться в тихом месте и тяги выяснить, что происходит в бабушкином доме.

Стою, кусаю губы минуты две. И в конце концов принимаю компромиссное решение.

По улице с