Невинная любовь - Бусе Кудун

взрослые, и позволяю им делать все, что они хотят.

– Мина права.

Я улыбнулась. От моего внимания не ускользнуло, чью сторону он выбрал не раздумывая, но я решила не думать об этом.

– Она назвала свою дочь Нисой, чтобы ее имя было похоже на твое?

– Это я ее так назвала! – сказала я гордо. – Вообще-то, я хотела, чтобы ее звали Нисан, но они убедили меня отказаться от последней буквы.

– Здорово, что они позволили тебе дать имя своему ребенку, притом что это их первый ребенок, ведь так?

– Да! На самом деле в этом нет ничего удивительного, – похвасталась я. – Я мастерски придумываю имена.

И снова я не подумала, прежде чем ляпнуть. Теперь мне пришлось объяснять.

– Я доказала это, придумав имя моей кошке, – пробормотала я, мило улыбаясь. – Среди моих друзей и родственников имя «Сюзан» было довольно популярным. Я взяла Сюзан, когда ей было всего три месяца, и назвала ее в честь моей учительницы Сюзан, которая запретила мне произносить фразу: «Это не твое дело». Потому что, когда моя кошка Сюзан злилась или пакостила, она как будто говорила: «Это не твое дело» очень странным кошачьим голосом. Мина говорила, что, если мне удастся это заснять и выложить в сеть, я разбогатею.

– Да неужели? – спросил Динчер с притворным удивлением. – Ты из тех, кто дает кошкам человеческие имена?

Этот вопрос он задал почти с отвращением. Уголки моих губ поднялись вверх, когда пушистая мордашка кошки ожила перед глазами, но улыбка быстро пропала.

– Нет… – ответила я дрожащим голосом, – как можно дать животному человеческое имя?

– Тогда как же ты ее назвала? – спросил он снова.

– Носок, – сказала я, пристально глядя ему в глаза.

Динчер вскинул брови.

– Носок? – переспросил он.

Почему я выбрала «носок» из тысячи слов, которые можно было сейчас произнести?

– Она любит носки, – быстро объяснила я. – Особенно чистые.

Я громко сглотнула. Немедленно нужно законодательно запретить мне болтать: если я открою рот и скажу еще хоть слово, меня тут же должны посадить в тюрьму на пожизненный срок. И отменить все свидания, потому что Динчер может прийти и спросить, что я имела в виду. Но мне не запретили говорить и не посадили в тюрьму, а Динчер все еще ждал пояснений.

– Те, что только достали из стиральной машинки? – спросил он, и я снова сглотнула и кивнула.

Что-то подсказывало, что он мне не поверил, но я все равно не собиралась признаваться ему, что моя кошка одержима грязными носками.

Наш странный разговор был прерван звуком вибрирующего телефона Динчера. Он посмотрел на меня смущенно и достал телефон из кармана шорт. Когда он отошел на несколько шагов и остановился на другом конце тротуара, чтобы поговорить, я пыталась сделать вид, что не слушаю его. Конечно, я не могла засыпать его вопросами, потому что он разговаривал в сторонке, но мне не терпелось узнать, с кем он общается. Друзья могут интересоваться такими вещами, верно?

Динчер, продолжая говорить, обернулся и посмотрел на меня.

– Прошу прощения, – одними губами сказал он.

– Все в порядке, – улыбаясь, ответила я.

Когда через несколько минут он подошел ко мне, я поняла, что моя голова почти сварилась.

– Извини, если бы я знал, что это займет так много времени, я бы не отвечал, – мягко сказал он.

– Ничего страшного. Нам просто нужно пойти в то место, о котором ты говорил, где нет запахов арбуза и мяты.

Я заметила, что он смутился.

– К сожалению, я не могу отвезти тебя туда сегодня, – признался Динчер, и я поняла причину его смущения. – Нужно провести репетицию пораньше, – объяснил он.

Я изобразила улыбку – мол, все в порядке.

– Я понимаю. К тому же сегодня очень жарко. Сходим в более прохладный день.

Теперь я хотя бы знала, что звонившим был приятель его музыкальной группы.

– Хочешь прийти послушать нас завтра?

Я удивилась этому внезапному вопросу и вспомнила тот вечер, когда следила за ним и его группой в прямом эфире, чтобы подстроить нашу как бы случайную встречу. Овации зрителей и удивительный голос Динчера эхом зазвучали в моих ушах.

– Я бы с удовольствием, – призналась я. – Но я приду только в том случае, если ты исполнишь для меня песню.

Он как-то странно улыбнулся.

– Только одна песня? – спросил он. – Если ты захочешь большего, я могу устроить для тебя отдельный концерт.

Я улыбалась до ушей, а когда заглянула в его искрящиеся зеленые глаза, мое сердце сжалось. Я вдруг вспомнила, что он был так добр и заботлив, просто потому что я его друг. Друг, с которым он несколько раз встречался и переписывался всего неделю… Он мог бы отнестись так же к любому человеку.

«Прими это», – прошептала живущая внутри рациональная Нисан. Она часто говорила вещи, которые ужасно меня раздражали, но это не отменяло того факта, что в большинстве случаев она была права.

Я должна была просто принять его доброту, потому что это делало меня счастливой и заставляло мое сердце биться от радости. К тому же и без моих подстроенных встреч жизнь продолжала сводить его со мной в этом большом городе.

Глава 10

Пока ты пытаешься идти своей дорогой, любовь уже ждет тебя в конце пути

Я смотрела на телефон в своей руке, как на бомбу, которая вот-вот взорвется.

– Мина, зачем ты это сделала? – крикнула я, поворачиваясь к подруге, которая задыхалась от смеха. Смеясь, она согнулась пополам и даже притоптывала правой ногой. Я же изо всех сил пыталась сдержать смех и при этом жутко злилась.

– Потому что сама ты будешь собираться долго, – ответила она, с трудом переводя дыхание.

Мина продолжала хохотать, а я стала изучать страничку на сайте знакомств. На экране высветилось сообщение о том, что я попала с кем-то в пару.

– И что теперь? Я никогда не слышала ничего хорошего об этом приложении, надеюсь, ты не втянешь меня в неприятности.

– Расслабься… – Мина села в кресло рядом со мной. – У тебя явно нет времени на то, чтобы знакомиться с кем-то на улице и заводить романтические отношения. Но для конкурса ты должна закончить свою книгу.

Вздохнув, я еще глубже опустилась в кресло. Ночью, пока сидела с Нисой, я прочитала положение конкурса, о котором мне рассказал Эге. Этот конкурс был не турецким, а международным. И призы круче, чем я думала. Помимо нескольких тысяч турецких лир, которые не принесут мне, как писателю, особой пользы, организаторы конкурса обещали перевод и издание книги в других странах. Но для участия в конкурсе требовалось больше, чем несколько черновых глав.

– Мне кажется, это неправильно. А вдруг я снова испытаю те же чувства, что и с Динчером? – Я вспомнила