Плюсы неразделенной любви - Бекки Алберталли

бабушке Бетти всё это известно.

Но я понимаю, что она делает, и это срабатывает. Теперь в комнате на пятьдесят процентов легче дышится.

– Разве у тебя есть айфон? – с подозрением спрашивает Кэсси.

– О да, айфон у меня есть, – говорит бабуля, – и айпод тоже, и аймак, и эйрмак…

– Эйрмак? – уточняю я, а бабуля заговорщицки мне подмигивает.

– Сплошное вранье, Бетти, – вставляет Надин, и у меня вырывается смешок, хотя я пыталась сдерживаться.

А бабуля грозит ей пальцем:

– Я своим враньем горжусь.

– Ушам своим не верю, – возмущается Кэсси.

Она массирует виски, словно самый главный мученик на планете. А потом разворачивается и взмывает по лестнице на второй этаж.

15

Естественно, на ужин Кэсси приходит в нормальном настроении, словно они с Надин и не ссорились. И как будто она не говорила, что не хочет тратить воскресенье на меня. Я решаю с ней не разговаривать, но у нее к таким штукам иммунитет. Стоит ей пару раз на меня зыркнуть (Молчаливая Атака Кэсси), и вот я уже сама рассыпаюсь в извинениях. В общем, лучше обо всем позабыть.

Хотела бы я с легкостью забывать о подобных вещах.

Мы рассаживаемся вокруг стола; Кэсси пристегивает ремешки на детском стуле Ксава. Но бабуля с мамами настолько увлечены беседой, что даже не замечают нашего присутствия.

– Не знаю, – говорит Надин, напряженно пожимая плечами. – Она просто сказала, что не сможет. – После чего наливает себе бокал вина и залпом его выпивает, будто это лимонад.

Надин. Вау.

– Может, у нее нет денег… – начинает Патти.

– Или она просто гомофобная стерва.

– Кто это гомофобная стерва? – спрашиваю я.

Троица разом замолкает и пялится на меня.

– Прости, котик, – отвечает Патти, молниеносно взглянув на Надин. – Наверное, не стоит обсуждать это за ужином.

– Кому за вас вломить? – интересуюсь я.

Кэсси кривится:

– Это тетя Карен, да?

– Ага, – кивает Надин.

Кэсси закатывает глаза.

– Ну, я не удивлена.

– Она не придет на свадьбу? – спрашиваю я.

Патти поджимает губы.

– Да, она… Ну ты знаешь. Карен есть Карен.

Странно – в детстве Надин с тетей Карен были очень близки. Гораздо более близки, чем с папой Эбби, дядей Альбертом. Карен ни разу не была замужем. У нее нет человеческих детей – она предпочитает четырех спасенных ею собачек. И хотя живет она в Аннаполисе и они с Надин общаются каждую неделю, я и Кэсси видели ее всего пару раз. Как правило, тетя заезжает к нам, когда Патти на работе. И делает вид, что ее вообще не существует.

Другими словами – гомофобная стерва.

– Батюшки. Грустно это, – вздыхает бабуля. Она берет свою вилку и начинает выписывать ею круги в воздухе. – Любовь есть любовь!

– Спасибо, бабуль, – усмехается Кэсси.

– Говорю тебе: жизнь слишком коротка, чтобы размениваться на такую чушь.

– Отличный тост, – отмечает Надин и осушает второй бокал.

Прошло несколько часов, а я все еще на нервах. Дожидаюсь, когда все пойдут спать, и стараюсь как можно незаметнее покинуть нижний ярус.

– Ты куда намылилась? – спрашивает Кэсси.

– Писать иду.

– А вот и неправда.

Не понимаю, как она меня раскусила. Иногда Кэсси точно знает, о чем я думаю. Как? Мой единственный вариант – наличие у близнецов особой телепатической связи.

– Хочу погреть уши, – признаюсь я.

– О-о! Я с тобой.

Она свешивает ноги, а потом с глухим стуком приземляется рядом.

Мы крадемся по коридору в ванную, и я тихонечко прикрываю за нами дверь. Много лет назад мы с Кэсси обнаружили, что ванная на втором этаже – прямой портал в спальню наших мам. Мы даже брали с собой еду и клали в ванну подушки – так что подслушивание проходило в весьма комфортных условиях. А потом до нас дошло, что мы рискуем услышать, как они занимаются сексом.

Так что нашу деятельность пришлось свернуть довольно быстро.

Но сегодня Кэсси опускает крышку унитаза и садится на него как на стул, а я с подушкой залезаю в ванну – все как в старые добрые времена.

Слушаем.

– …не будем ей звонить, – заявляет Надин.

– Она же твоя сестра.

– Стерва она.

– Просто нам надо знать, что она об этом скажет.

– У нее нет права высказывать свое мнение. – У Надин срывается голос. – Она не придет на нашу свадьбу.

Патти вздыхает:

– Знаю.

Надин говорит что-то еще, но слишком тихо.

– Да знаю, Дини, – снова слышится голос Патти. – Знаю.

– Это полная фигня, – произносит Надин.

– Зато Альберт с Вандой будут. И дети тоже.

– Ага… – Надин вздыхает. – Понимаешь, я никогда не думала, что с Карен будут проблемы. А получается, что толерантный у нас только Ал. В этой гребаной вселенной все наоборот…

– Надин так расстроена, – шепчу я.

– Ну да. Даже бабуля считает, что это пипец. – Кэсси пожимает плечами. – А значит, так и есть.

– Ага.

Не знаю, плакать мне или смеяться. И то и другое уместно.

А вообще, надо отдать бабуле должное. Да, лишний вес она не признаёт и, может быть, она немножко расистка, но к бисексуальности Патти у нее никогда не было вопросов. Когда Патти ей призналась, первое, что сделала бабуля, – это попыталась свести ее с дочерью хазана[44]. Которая вообще-то была гетеросексуалкой. Но глядя на женщин с короткой прической, бабуля всегда делает однозначные выводы.

В общем, она старается. И ни за что не пропустит свадьбу. И дядя Альберт тоже. У меня не укладывается в голове – как можно не прийти на свадьбу своей сестры? Если бы Кэсси женилась, меня пришлось бы убить, чтобы помешать мне попасть на это торжество. И то я бы восстала из мертвых и все равно явилась бы. Была бы Зомби со стороны Невесты. Шла бы по проходу с сочащимся гноем лицом и глазом, выпавшим в букет, – но ни за что бы не пропустила. Так что тетю Карен мне никогда не понять.

Наверное, Кэсси думает о том же. Она шепчет мне:

– Ты бы так точно не поступила.

– Ни за что.

– Потому что я бы тебя прибила, – добавляет она с улыбкой.

– И поделом.

Я все равно бы пришла!

– И я твое гетеросочетание не пропущу. Обещаю.

– Гетеросочетание? – переспрашиваю я.

– Ну, это как бракосочетание. Только гетеро.

– А, тогда мне нравится.

– Само собой. Звучит как мочеиспускание.

– О, и я так подумала! – улыбаюсь я.

– Так и знала. Ты очень предсказуема. Идем. – Она встает. – Хватит тусоваться в туалете.

– Ты завела девушку именно потому, что я тусуюсь в туалетах.

– Твоя правда.

Теперь я абсолютно счастлива. А ведь ничего такого даже не случилось