В договор не входит - Лина Ласс

– Я назвала своё имя… и он вдруг…

– Он что-то сказал?

Я покачала головой.

– Он просто ушёл.

– Ты расстроилась? – беспокойство Эккерта даже тронуло.

– Неприятно, когда тебя бросают посреди танцпола. Ты знаешь этого человека?

– Я знаю, кто он. А вот ты? – он вопросительно посмотрел на меня. – Вы раньше встречались?

Я снова покачала головой.

– Думаю, он знал моих родителей, – проговорила я как бы невзначай, внутри напряжённая как струна.

Максим будто углубился в свои мысли и всю дорогу не проронил ни слова и к моему облегчению больше меня не расспрашивал, хотя причина столь спешного побега Дмитрия была очевидна. Фамилия Вороновых четыре года назад стала в России опальной. Любой, кто до этого имел дела с моим отцом, старался откреститься от нас, боясь, что трагедии перекинутся и на них. Словно угроза получить повестку и арест передавалась по воздуху. И что же? Четыре года спустя эта фамилия всё ещё навевала такой страх?

Но Эккерт… Он ведь знал о моей семье, моих ошибках, моём горе. И всё же не посчитал нужным меня сторониться… и даже больше.

Было поздно, когда мы прибыли в отель. В холле остался только персонал и редкие гости, которые заселялись. Охрана следовала за нами до самого этажа, где был мой номер, но я удивилась, когда поняла, что Эккерт прошёл за мной. Сердце внезапно ускорило ритм. Может, он просто хочет вернуть взятое напрокат ожерелье? Но когда я распахнула дверь в свой номер он зашёл следом и остался стоять у порога.

Я положила сумочку на комод у входа и попыталась расстегнуть чокер. Застёжка оказалась не из простых, никак не удавалось её подцепить.

– Не поможешь? – я обернулась. Он подпёр дверь и осматривал меня так внимательно, что мурашки снова побежали по спине. В приглушённом свете его глаза стали совсем тёмными, а лицо казалось будто высеченным из камня. Не спеша он распустил бабочку, не отрывая от меня взгляда. Его дыхание участилось, и я сама почувствовала, как дышу в унисон.

– Оставь. Ты и правда сегодня прекрасна, – прошептал он.

Максим сделал шаг и неспеша подошёл, положив одну руку мне на талию, а другой поддел лямку платья и приспустил её с плеча. Я чувствовала его дыхание, аромат его парфюма, тепло его тела. Все его движения были аккуратны, он словно просил разрешения, но я продолжала неподвижно стоять, позволяя ему двигаться дальше.

Сладкое ощущение, рождённое в груди стало спускаться, разлившись по животу, а затем сжавшись между ног. Несмотря на мои опасения, что я не смогу после той роковой ночи довериться мужчине и принять его, сейчас я испытывала самое настоящее желание.

Четыре года никто не прикасался ко мне так, как я этого хотела. Ни поцелуи, ни объятия – это было слишком роскошно для меня. Я запретила себе вообще думать о чём-либо, кроме того, как спасти брата. И вот теперь замерла в ожидании следующего шага Максима. Сердце стучало так сильно, что я слышала только его.

Я раскрыла губы, надеясь на поцелуй, который поможет расслабиться, но Эккерт развернул меня лицом к зеркалу и потянул молнию на платье. Оно тяжёлой волной упало к ногам, оставляя меня обнажённой. В отражении увидела его тяжёлый взгляд, осматривающий меня сзади. Я вдруг почувствовала смущение от своей наготы, будто он продолжал раздевать меня глазами.

– Прекрасна, – едва слышно произнёс Эккерт.

Я развернулась к нему. Его склонённое ко мне лицо было так близко, и я потянулась, жаждая прикоснуться к его губам.

– Нет, – он отвернулся. – Я так не делаю.

Вновь развернув меня спиной, позволяя наблюдать за его действами через отражение зеркала, пальцами провёл по линии плеч, спине, спускаясь к ягодицам. Я дрожала как осиновый лист от этих лёгких прикосновений. Его ноздри расширились, а на лице заиграли желваки, дыхание сбилось. Пальцами прикоснулся к моей промежности и погладил бархатную кожу, слегка проникнув внутрь. Стон сорвался с моих губ, и я подалась ему навстречу, разрешая себя ласкать. Я была совершенно мокрой и его пальцы скользили легко, с каждым движением входя всё глубже, усиливая мою дрожь.

Ноги, всё ещё обутые в босоножки, уже почти не держали. Прикусив губу и прикрыв глаза, я наслаждалась этими ласками и слушала как учащается его дыхание. Ещё немного и я стану молить его овладеть мною. Но внезапно всё прекратилось. Я распахнула глаза, наблюдая как Эккерт, отойдя на несколько шагов, судорожно снимает галстук и смокинг, расстёгивает верхние пуговицы сорочки и окидывает меня взглядом голодного волка.

– Руки на стену!

Я послушно оперлась ладонями и опустила в ожидании голову. Звук расстегнувшейся молнии вызвал ещё большую дрожь. Предвкушение стало нестерпимым, но он всё делал неспеша. Положил руки мне на бёдра, чуть прогнув спину, и наклонился, уткнувшись в мои волосы. Его горячее дыхание опаляло шею, но дальше ничего не последовало. Он ждал, ждал, что я разрешу.

– Пожалуйста, – вырвалось из моих губ. – Я хочу…

Максим резко проник в меня, заставив выгнуться навстречу, и обхватил под грудью рукой, прижимая к себе так сильно, что в первую секунду перехватило дыхание. Я вскрикнула, и он тут же остановился, будто прислушиваясь. Затем медленно стал двигать бёдрами, позволяя привыкнуть к нему. Давно позабытые ощущения от близости с мужчиной постепенно возвращались, но сейчас всё было будто в первый раз. Поначалу неуверенно я пыталась подстроиться под каждое его движение, но он не позволил никакой инициативы, контролируя каждый мой порыв. Мне осталось только повиноваться.

Я прогнула спину ещё больше, впуская его на всю глубину, чувствуя, как он заполняет меня, воздействуя на чувствительные точки. Толчки, сначала такие спокойные и нежные, стали увеличивать свой темп. Казалось, он не знал усталости, вбивал свой член так сильно, будто изголодался по женщине.

А что, если так? За всё время с тех пор, как я подписала контракт? Он так верен каким-то бумажкам, которые сам же и составил?

Жар раскалялся в промежности, доводя до неистовой дрожи. Мне хотелось коснуться Эккерта, стиснуть его кожу в ладонях, оцарапать или даже прикусить, так хорошо мне сейчас было. Но пока я стояла к нему спиной, сделать это было трудно. Неужели он даже не поцелует меня? Использует как проститутку и оставит? Но мысли эти тут же исчезли, когда он притормозил и, выскользнув из меня, повернул к себе лицом. Его щёки пылали, глаза лихорадочно блестели, а волосы успели растрепаться. С лёгкостью приподняв меня за задницу, он снова насадил меня на член и прижал к стене. У меня была всего лишь секунда, чтобы оценить его. Я-то