Кулинарная школа в Париже - Софи Бомон

– Конечно. Я вам его отправлю.

Сильви сдержала свое слово. Кейт сделала глубокий вдох и посмотрела на номер. Она уже собиралась нажать на «Позвонить», но затем передумала и вместо этого ткнула на «Написать сообщение». «Спасибо за книгу, Нина, она просто прекрасна. Пожалуйста, передай своему слуге Арно, что я принимаю его извинения, но не книгу, это уж слишком. Кейт». Она нажала «Отправить» до того, как могла бы передумать, затем стала ждать ответного сообщения. Ничего не пришло, и она почувствовала нелепое разочарование.

Кейт подняла книгу, пробежалась пальцами по ее шелковистой обложке, открыла ее, коснулась бумаги, затем вновь закрыла и осторожно завернула обратно. Она не могла ее оставить. Это создало бы неверное впечатление. Но боже, как она была прекрасна, и Кейт буквально могла увидеть, как ее страницы заполняются заметками о еде, рецептах, впечатлениях. К ней требовалась подходящая перьевая ручка из магазина канцелярии и предметов искусства, который она видела неподалеку. И даже если она не оставит книгу Арно, она все равно может купить ручку и милый блокнот, чтобы записывать рецепты и заметки о продуктах вместо того, чтобы пользоваться дешевой тетрадью на спирали, которая у нее была с собой. Пребывание в школе, здесь, в этом дивном городе, – это опыт, достойный высших похвал. Настало время перестать экономить на всем и побаловать себя прекрасными вещами!

Глава двенадцатая

Макс жил в одиннадцатом округе, предположительно в пятнадцати минутах неспешной прогулки от отеля Габи. Но переулок, в котором он жил, был крошечным, и его оказалось не так-то просто найти, даже с «Гугл Картами». Или правильнее будет сказать – особенно с «Гугл Картами». Несколько раз Габи неправильно свернула, и к тому времени, как она наконец нашла его дом, она была вся в поту. Она раздраженно ввела код, который он дал ей, на входной двери с улицы, а затем нажала на звонок в его квартиру. В динамике раздался его голос:

– Габи?

– Да, это я, – произнесла она, с ужасом обнаружив, что начинает пищать. – Прости за опоздание.

– Ты не опоздала, – возразил он, и в его голосе послышалась улыбка. – Я открыл дверь. Поднимайся.

Здание оказалось более обшарпанным, чем дом Сильви: краска отходила со стен, ступени лестницы немного стерлись. Но когда она добралась до этажа Макса и увидела его в открытом дверном проеме его квартиры, все лишние мысли улетучились.

– Итак, – молвил он. – Ты здесь. – Его лицо сияло.

– Я здесь, – кивнула она без доли сарказма, пульс ее участился.

– Заходи. – Он отступил в сторону, чтобы она могла войти, затем закрыл за ней дверь. Их глаза встретились. И они оказались в объятиях друг друга, страстно целуясь, и все в ней растаяло. Он сказал:

– Может, мы…

А она не могла говорить, только кивнула, когда он взял ее под руку и привел в спальню. Они быстро помогли друг другу раздеться, целовались жадно, тяжело дышали, касаясь обнаженной кожи, и пламя от этих прикосновений разлилось по их телам. Затем они упали в кровать, их тела сплелись, и ничто более не имело значения, кроме восхитительной горячей сладости, переполняющей их, когда они слились в порыве страсти.

После они лежали вместе на кровати, она опустила голову на его грудь, его сердце было так близко к ее, а он шептал:

– Ты прекрасна, ты так прекрасна, я не могу поверить, не могу…

– Как и я, – прошептала она в ответ, – но нам не нужно верить, ведь мы здесь.

Он рассмеялся и притянул ее к себе, мягко поцеловав в губы, вздохнув, когда она жестче ответила на поцелуй, и все повторилось вновь, и прошло некоторое время, прежде чем они смогли произнести хоть пару связных слов.

Позже, когда они вновь спокойно лежали в объятиях друг друга, Макс сказал:

– Что ж, может, мне лучше пойти и проверить, не сгорел ли цыпленок?

И Габи поцеловала его в обнаженное плечо, ответив:

– Конечно, сгоревшего цыпленка в меню быть не должно.

В ответ он улыбнулся и погладил ее по волосам. На этот раз он поднялся и быстро оделся, а затем направился в кухню готовить ужин, а Габи помедлила, натягивая одежду, проводя пальцами по волосам, касаясь губ, которые слегка опухли, но выглядели так восхитительно.

Прежде чем отправиться на кухню, она решила осмотреться. Его квартира оказалась светлой и просторной, хотя и не слишком большой. Может около сорока или пятидесяти квадратных метров; пространство было разделено на три небольшие комнаты – спальню, ванную и кабинет; была еще одна, главная комната, которая исполняла роль гостиной и кухни-столовой, расположившейся в алькове. Но квартира таких размеров была отличной для Парижа, особенно для одного человека. Пол был выложен скрипящими полированными деревянными досками, на которых лежала пара хороших ковров: современный темно-серый с белыми вкраплениями в спальне и очаровательный синий, персидский в большой комнате. Мебель была простой, но комфортной, а стены были выкрашены в мягкий кремовый цвет. На них висели рамки: несколько неплохих черно-белых снимков видов Парижа в крошечном кабинете расположились кругом, а еще были две картины, одна в спальне, другая в гостиной. Первая – поразительная, небольшая, абстрактная, выполненная в синих и зеленых тонах – навевала мысли о глубоководье; вторая – большая, прекрасная, классическая – демонстрировала группу людей, сидящих вокруг стола и играющих в карты. Судя по их нарядам, она решила, что это, вероятно, работа начала двадцатого века, быть может, постимпрессионизм. Под полотном стоял книжный шкафчик, набитый книгами: в основном романами, но попадалась и научпоп литература, и почти все они были написаны на французском, не считая пары англоязычных триллеров в мягкой обложке. На нижней полке, рядом с книгами о путешествиях, расположились три или четыре больших фотоальбома. Габи достала один из них и быстро пролистала его. В нем обнаружилось еще больше черно-белых снимков с видами Парижа, но были и несколько цветных карточек. Она поставила альбом на место и взглянула на пару фотографий в рамках, стоявших на книжном шкафу. На одной из них была запечатлена семья – родители и три мальчика, – стоящая под деревом; на другой – довольно привлекательная женщина с прической в стиле сороковых годов. Вглядевшись в семейный снимок, Габи смогла узнать Макса в младшем из мальчишек. Женщина, как она предположила, вероятно была его бабушкой в молодости.

Она вошла в компактную кухоньку, где обнаружила его за смешиванием в миске горчицы, белого вина и томатной пасты; на плите в горшочке готовилась курица, издававшая аппетитный аромат.

– Что ты готовишь? – полюбопытствовала