Оставить на память - Лина Ласс

плотно занавешены, но сквозь них настойчиво пробивался свет. Дверь была плотно прикрыта, и из-за неё не было слышно ни звука. О сегодняшней ночи напоминали только смятые простыни, хранившие дурманящий запах их тел. Тело девушки приятно болело, особенно между ног. И как только Ника вспомнила, как руки Генри проникали в её лоно, с каким знанием нажимали на чувствительные точки, она почувствовала зуд внизу живота.

Она была готова поклясться, что ни с одним мужчиной ей не было так хорошо. Генри чувствовал, где стоит проявить нежность, а где усилить напор. А когда она кончала, он так смотрел на неё, будто не хотел упустить ни одну деталь её кайфа. Он знал, что нужно делать, будто в его постели была не одна сотня женщин.

"А я сотня плюс одна", — подумалось Нике. Вот и пришло окончательное пробуждение, давшее сильную пощёчину прямиком из реального мира. Да, им обоим было хорошо, и они оба хотели друг друга. Но что будет дальше? У каждого из них своя жизнь, свои недоигранные роли и обязательства. Она не знала, что или кто ждёт его по возвращении в Лондон. Да что там! Она даже не знала, что ждёт завтра её саму. И сегодняшняя ночь позволила им обоим забыться, отбросить всё, что их беспокоило или мучило. И до чего же это было приятное забытьё. Но пора было вернуться в действительность.

Ника отбросила покрывало и тут же ощутила всей кожей прохладный воздух нетопленой комнаты. В ванной она оделась в свою высохшую одежду, умылась прохладной водой и привела волосы в порядок. Теперь надо лишь набраться храбрости и выйти из спальни.

Ника несмело приоткрыла дверь и выглянула наружу. Полная тишина окутала дом. Ни следа Генри или Теда. Она прошлась по всему дому — ни души. И только выглянув в окно она увидела их обоих. Небо было почти безоблачным, и солнце освещало пожухлую траву, искрящуюся от инея. Тед, поджимая пораненную лапу резво скакал на остальных трёх, видно полностью придя в себя. Генри охотно бросал ему палку, а его верный пёс приносил её обратно, за что получал лакомство.

Внезапное чувство спокойствия нахлынуло на Нику. Как это чувство было похоже на то, что она испытывала в доме у бабушки. Будто всё так, как и должно быть. Женщина, ждущая у окна своего мужчину в их доме.

"Какая чудесная иллюзия", — подумала Ника, наблюдая за их играми. Генри, будто почувствовав её взгляд, обернулся и, заметив её в окне, с просиявшим лицо замахал ей. Она в ответ вскинула руку и почувствовала, как горит её лицо, будто её застали за чем-то неприличным. Генри позвал пса и двинулся в сторону дома. Через минуту они вошли в дом, принеся с собой холодный воздух. Тед тут же бросился к миске с водой, а Генри, сняв куртку и ботинки, остановился на пороге.

— Доброе утро, — произнесли они хором и тут же рассмеялись. Они чувствовали неловкость, будто обоим было по четырнадцать лет, и не знали, с чего дальше продолжить разговор.

— Не хотел тебя будить, — наконец произнёс Генри, указывая на довольного прогулкой пса.

— Как его лапа? — спросила Ника.

— Лучше. Я перевязал. За ночь он успел избавиться от повязки.

И снова неловкое молчание. Оба будто хотели избежать любого намёка на недавнюю близость.

— Ты голодна? Могу сварить кофе и подогреть оставшееся мясо со… вчерашнего вечера, — последние слова Генри произнёс тихо, и в его голосе послышалась хрипотца. От этого звука сердце Ники забилось чаще. Она непроизвольно облизала губы. Его взгляд переместился на её приоткрытый рот, а в глазах появилось то же желание, что она видела ночью.

— Да, было бы неплохо. Кофе, — сказала она, не переставая думать о том, что это не те слова, которые она хотела ему сказать. Да и зачем слова, когда она хотела впиться поцелуем в губы этого мужчины, хотела снова ощутить его внутри себя и кричать от наслаждения? Но утро будто привело её в чувство. Если сейчас она поддастся своим желаниям, всё усложниться до такой степени, что распутать этот клубок будет невероятно сложно.

Генри нехотя отвёл взгляд от её лица и понимающе кивнул. Пройдя мимо неё, он зашёл на кухню. Ника ощутила запах его кожи и внезапно захотела коснуться его руки, но остановила себя в последний момент. "Не надо, не усложняй", — твердила она про себя. — "Ночью без сомнения было невероятно приятно, но неужели ты думаешь, что это можно продолжить? И чем по-твоему это кончится? Хэппи-эндом?" Она села за стол, не зная куда девать свои руки. Тайком поглядывая в сторону Генри, который варил в турке кофе будто специально не поворачиваясь к ней лицом, она поняла, что необходимо объясниться. Ника видела, что он хочет продолжить то, что было между ними. Но была ли это обычная похоть или что-то большее, она не могла понять. Так же как и свои собственные чувства.

Её тянуло к Генри. Сейчас он казался ей самым близким на свете человеком, тихой гаванью, которой она смогла доверить самые большие страхи. Ведь даже близким друзьям она ничего не говорила про ребёнка, а ему осмелилась признаться. В своей жизни она уже обожглась, не подумав как следует и доверившись не тому мужчине. И чем это кончилось? Да и кончилось ли?

В оставленной ей Москве, теперь казавшейся такой холодной и неприветливой, она бросила не только мужа, но и прошлое. Если она вернётся даже в качестве свободной женщины, она притянет к себе всё, что пыталась забыть. Призраки прошлого будут каждый раз возвращаться к ней и напоминать о себе. Поэтому в столицу она возвращаться больше не имела никакого желания. Но и на Родине ей не будет особого покоя, пока жив Влад.

Когда в разговоре Анна объявила, что на него заведено уголовное дело, в Нике встрепенулась надежда. Да, он был высокопоставленным чиновником, в руках которого была сосредоточена почти безграничная власть. Если занялись таким как её муж, значит есть весомый повод, и не какой-нибудь "пустяк" вроде неуплаты налогов или недвижимости за границей. Она не имела иллюзий насчет чистоплотности своего супруга, но охотно закрывала глаза на его делишки, когда была влюблена в него. Ей казалось это таким несущественным — все в их окружении так делали. Но теперь она смотрела на всё это другими глазами, видела порочность и жестокость мужа и осуждала свою наивность и безразличие.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍И теперь появился крохотный шанс обрести свободу не только от её собственного тирана, но и от