Женьшеневая карамель - Рия Ли

ловко ловит его на лету, словно все предыдущие годы каждый день только этим и занимается.

Может, он раньше тоже выступал на сцене, а Тэджи этого не знает? Вел две жизни, притворяясь обычным парнем, а сам — звезда к-поп сцены?

Нет, Джи бы точно о таком знала.

— Выглядит и правда неплохо, — подмечает он, сосредоточенно ковыряя ногтем один из розовых кристаллов на рукояти, за что получает лёгкий шлепок по руке от Тэджи.

Её даже не смущает близость с Сындже, через которого приходится тянуться, чтобы достать до Хумина. Шоу должно получиться идеальным — Джи всё для этого сделает. И ни один кристалл при этом не должен пострадать.

— Зелёный бы смотрелся лучше, — недовольно бубнит себе под нос Тэхён и закатывает глаза, ведь на его недовольство больше никто не обращает внимания.

* * *

Обед прошёл спокойно. Не приглашая с собой коллег, Джи и Минхёк поели вдвоём. Хорошо, что Тэхён не горит желанием проводить свободное время в их компании. Без него и еда кажется вкуснее и день наконец-то приносит удовлетворение.

Перерыв ещё не окончен, и съёмочный павильон пустует. Как и стол со снеками, который накрыт, чтобы персонал мог перекусывать по ходу съёмок. Джи выпила лишь пару чашек кофе, а вот все остальные то и дело подходили за печеньем и конфетами. На двенадцатом выкрике Минхёка: «Брак по звуку!», — она перестала считать.

— Боже, хорошо, что эти дьявольские конфеты закончились, — с облегчением вздыхает Хёк, пока Тэджи раздосадовано заглядывает в пустые вазы, где остались только крошки печенья и абсолютно бумажные вафли. — Я думал, что ещё немного и начну швыряться наушниками в каждого смельчака с сахарной зависимостью.

И как по команде — будто издеваясь — барабанные перепонки заскрипели, словно ржавые ворота. У Хёка даже глаз дёрнулся, когда он повернул голову на Тэджи, стоящую в метре слева и причмокивающую той самой проклятой конфетой. Джи уже отчаялась найти что-то вкусное, пока не обнаружила закатившуюся за тарелку последнюю конфету — ну, хоть одну попробует. И теперь стоит и старательно разглаживает складки на скрипящем фантике.

Как ни в чём не бывало она поднимает взгляд на Минхёка, и тут же давится конфетой — этим взглядом можно поджигать факелы. У Хёка на лбу даже выступает вена — теперь действительно не по себе. Видимо, правду говорят: те, кто много улыбается, страшны в гневе.

…а Минхёк любит улыбаться.

— Прости, — сглатывает она, тут же выбрасывая фантик в мусорное ведро под столом. — Это была последняя, я проверила.

На это Минхёк лишь закатывает глаза, отказываясь как-либо комментировать этот беспредел. Просто подставляет стаканчик в кофемашину, нажимая кнопку «двойной капучино».

— После съёмок будет фуршет. Все собираются отметить первый день, — чтобы перекричать шум кофемашины, ему приходится повышать голос. — Ты в деле?

— Меня никто не приглашал, — Джи тоже приходится говорить громче.

— А тебе нужно приглашение? — ломает бровь Минхёк, будто подобная робость для Джи вовсе не свойственна. — Вообще, Тэхён должен был тебе передать. Вы же с ним целый день крутились вместе.

Что? Всех позвали, надеясь, что Тэхён передаст информацию Джи, а он умолчал? Другого от него она и не ожидала.

— Вот свинья! — выкрикивает от возмущения Тэджи, а кофемашина предательски замолкает, что звонкий голос разлетается по всему павильону, точно в режиссёрский в рупор. И только что вошедший в помещение Ли Джун удивлённо смотрит в их сторону, словно делая некие выводы.

Джи и сама испугалась собственного голоса, что теперь прикрывает рот рукой, с сожалением глядя на Джуна. Его представили, как главного по безопасности на съёмочной площадке, но и по совместительству личным телохранителем Ким Джинсо.

Утреннее собрание съёмочной группы проходило прямо в павильоне. Всем представили группу телохранителей, которые оцепили съёмочный павильон, чтобы избежать проникновения назойливых папарацци. А сотрудников, которые имеют отношение к съёмкам шоу, обязали подписать бумаги о неразглашении конфиденциальной информации. За несоблюдение прописанных правил, нарушителям грозит солидная сумма, при пересчёте нулей в которой Тэджи сбилась четыре раза.

Популярность Джинсо сейчас на пике. А запуск шоу находится в строжайшем секрете. Поэтому Тэджи не удивляет, что у айдола есть личный телохранитель. Но что их площадку будут охранять ещё три десятка двухметровых амбалов, конечно, поражает. Они то и дело ходят по территории, пристально следя за каждым, чьё поведение кажется им странным или неприемлемым. А получить такой косой взгляд от самого Ли Джуна — позорно.

— И незачем так орать, — усмехается Минхёк, забирая готовый кофе и подставляя на его место второй стаканчик для Тэджи.

— Ты прикинь, он же даже не обмолвился насчёт фуршета, — возмущается она, наклоняясь к уху Минхёка, чтобы больше так не кричать. — Впрочем, я не очень-то и удивлена.

Эта бессмысленная война будто не имеет конца. Тэхён настоящий маньяк — получает удовольствие, изводя свою жертву. Но Джи не будет его овечкой — она тоже может быть мясником. Кан Тэхён должен пожалеть обо всём, что сделал с ней. В голове уже генерируются бестолковые мысли о подложенных на стул кнопках, и Джи забирает свой приготовленный кофе, с осторожностью делая первый глоток, обжигая нёбо — это боль победы.

— Вы же подписали бумаги о неразглашении? — Джун уже стоит совсем близко, набирая из кулера воду.

Впервые Джи видит его настолько близко. Высокий и в прекрасной физической форме, которую не скрыть под классическим костюмом — чёрная рубашка и пиджак ему чертовски идут. Он делает глоток воды, ставя одну руку на пояс, а Джи тут же подмечает кобуру с пистолетом — всё серьёзно.

У Ким Джинсо даже охранник красивый. С айдолами работают только красивые люди, что ли? Нужно какой-то особый кастинг проходить или они уже в процессе работы хорошеют? Кажется, если это всё же правда, то в музыкальную компанию Мин Тэджи могла бы устроиться только уборщицей. Собственная внешность ей не особо нравится — простовата.

— Да, мы ребята ответственные, — отвечает Минхёк, подмигивая Тэджи.

— Отлично. А то полбеды, если раскроется само шоу, — Джун опирается поясницей о стол, делая ещё один глоток. — Я очень не хочу представлять, что начнётся, если поклонники смогут прорваться на площадку, — его даже передёргивает от одной мысли об этом, а Джи напрягается, стараясь не подавать виду. — Стоит одному фанату пронюхать — всё, на студию мы не попадем. Они оккупируют тут каждый метр. Мы это уже не раз проходили.

Отчего-то