Правило Диксон - Эль Кеннеди

уже работали над стойкой на двух бедрах, и как раз с этого трюка мы начинаем сегодняшнее утро. Мы с Фатимой исполняем роль споттеров[9] и внимательно наблюдаем за девочками спереди и сзади.

– Хлоя, выпад должен быть глубже, – говорю я веснушчатой рыжеволосой девочке. – Иначе у Харпер не будет стабильной базы.

– А почему я не могу быть флаером? – ноет она.

– Потому что сейчас ты работаешь в базе, – с терпеливой улыбкой отвечаю я. – Мы уже говорили об этом. У каждого будет шанс побыть флаером, в финальной комбинации вы все по очереди побудете в этой роли. Но прямо сейчас ты нужна нам в базе.

Она недовольно кивает. Некоторые дети – такие засранцы, считают, что им все можно, что именно они должны быть звездами. Другие ужасно исполняют трюки, но так рады в принципе оказаться в этом лагере! У них нужный настрой, дух, а это в чирлидинге самое важное.

Я помогаю двум девочкам из базы занять позицию. Их флаер, Кэрри, взбирается на бедра подруг по команде.

– Шаг, замок, зажим! – напоминаю я.

Девочки в базе держат флаера за ноги. Фатима подходит ближе, легонько поддерживая Кэрри за талию, пока та вытягивает руки вверх – как будто изображает букву V.

– Идеально! – кричу я. – Осторожнее на спуске. Кэрри, ноги вместе.

Приземляется она безупречно – стопы вместе, на лице улыбка.

– Отлично. Следующая группа!

В полдень мы делаем перерыв на обед. Обычно мы едим на улице, под тентом, натянутым рядом с футбольным полем. Я сажусь вместе со старшей группой за одним из длинных столов для пикника и снимаю крышку с греческого салата. Девчонки хихикают и поглядывают на другие столы.

– И что же такого смешного? – с укоризной спрашиваю я.

Татьяна усмехается.

– У Кристал засос.

Я с трудом подавляю смешок. Линдли метит территорию, понятное дело.

Я тоже оглядываюсь, но никакого засоса разглядеть не могу, зато понимаю, что Кристал какая-то подавленная. Сидит, погруженная в свои мысли, пока ее напарница Наталия тарахтит без умолку, ничего не замечая.

– Грубо пялиться на чужие засосы, – сообщаю я Татьяне. – Пялиться можно только на прыщи.

Все за столом заходятся хохотом.

– Шучу, просто шучу! Нельзя стыдить людей за угри. И вот вам любопытный факт – они никогда не исчезают до конца. Моей маме за сорок, и у нее до сих пор есть угри. Так что рассказы о том, что с окончанием подросткового возраста угри уйдут, – просто миф.

Девочки, судя по их лицам, в ужасе. И поделом. Они еще не ощутили весь ущерб переходного возраста, так что пока у них гладкая, чистая кожа. Я для достижения такого результата покупаю косметики на несколько сотен долларов.

После обеда девочкам дают пятнадцать минут свободного времени перед началом второй смены, а я подхожу к Кристал. Она в одиночестве стоит в стороне и не сводит глаз со своего телефона.

Отрывается она, только заслышав мои шаги.

– Все нормально? – спрашиваю я. – Вид у тебя расстроенный.

– Я в порядке, – откликается она и тут же стискивает зубы. – А знаешь, вообще-то нет. Не в порядке. Ты была права насчет этого придурка.

Я вздыхаю.

– Линдли?

– Ага. Он такой козел, – она усаживается на стол для пикника, устроив ноги на скамейке. Весь ее язык тела буквально кричит о напряжении. – И нет, мне не очень хочется слышать фразу «я же тебе говорила».

– Я и не собиралась.

– Хорошо. Потому что мне и так дерьмово. Я так зла, Ди. Он меня просто использовал. И знаешь, совершенно откровенно об этом заявил.

– В каком смысле?

– Ну смотри, я понимаю, что он просто хотел замутить, но зачем так грубить? Он практически сказал, мол, не хочу тебя больше видеть, удачи.

Я невольно хмурюсь. Шейн, конечно, раздражает, но сложно представить, чтобы он так неуважительно вел себя по отношению к женщине.

– Ты что, не веришь мне? – Заметив сомнение на моем лице, Кристал мрачнеет.

– Нет, верю. Просто удивилась. Кажется, с Одри он себя так не вел.

Одри – наша сокомандница из Брайара. Прошлой осенью она встречалась с Шейном, а потом растянула лодыжку. Да, она расстроилась, что он порвал с ней, но ничего не говорила насчет его злобного отношения.

– Ну, может, он стал еще большим козлом со времен Одри. – Кристал на мгновенье касается экрана. – Посмотри, что он прислал мне вчера.

Она протягивает мне телефон, и я морщусь от сообщения Шейна.

Шейн: Я не хочу снова тебя видеть. Удачи.

– Он тебе это на следующий день после секса написал? – Я едва могу в это поверить.

– Ага.

– Ничего себе. Это прямо бьет все рекорды грубости. – Я любопытная по натуре, так что пытаюсь пролистать чат, чтобы увидеть остальную переписку, но это единственное сообщение. – А до этого вы что, не переписывались?

– Только в инсте[10].

Я перечитываю сообщение. Не могу себе представить, каково это – переспать с человеком, а наутро получить от него такое сообщение. Сурово.

– Понимаю, почему ты расстроена. – Я возвращаю Кристал телефон. – Хочешь, наору на него, когда вернусь домой?

– Пожалуйста. Он это заслужил.

И то верно.

Возвращаясь домой на автобусе, я все размышляю над тем, как Шейн отшил Кристал. Удачи. Удивительно, что она на него не сорвалась после такого сообщения. Если бы со мной парень так поступил, я бы вышла из себя. Впрочем, характер у меня вспыльчивый, а ссоры меня не пугают. Может, Кристал это все напрягает.

Войдя в лобби здания «Сикомор», я улыбаюсь Гарри, который работает сегодня в дневную смену. Он в ответ, конечно, не улыбается. Гарри печально известен своей ворчливостью и ненавистью ко всем подряд, так что я не принимаю это на свой счет.

Я направляюсь к сверкающим серебристым почтовым ящикам, и здесь меня ждет приятный сюрприз – в вестибюле, перебирая толстую пачку конвертов, стоит Прия.

– Привет, – окликаю ее я, отпирая свой ящик. – Ты почему не работаешь?

Обычно у нее клиенты до шести, а сейчас только четыре.

– Я расчистила вторую половину дня. Люси надо было к ветеринару.

– Ого, она в порядке?

– Ежегодные прививки, не о чем волноваться. Ты разминулась с нашим новым соседом.

– С Найлом?

– Нет, с хоккеистом из 2Б. Я слышала, как он говорил Гарри, что на несколько дней уезжает из города – повидаться с родителями.

– Скатертью дорога, – бормочу я.

Прия щурится.

– Он нам не нравится?

– Определенно нет. – Я заглядываю в свой ящик. На дне несколько рекламных листовок, и я засовываю их в свою спортивную сумку. – Слово «бабник» благодаря ему обретает новое значение.

Прия ухмыляется.