Наказание – смерть (Расплата за смерть, Ангел мщения) - Робертс Нора

– Я это прекрасно понимаю.

– Тебе предоставлен иммунитет от уголовного пресле­дования, значит, ты не сядешь на нары. Но подумай, ка­кой колоссальный урон нанесет все это твоей репутации и твоему бизнесу!

Несмотря на усталость, затаившуюся в глазах Рорка, Ева увидела, как на мгновение в них вспыхнул надменный огонек.

– Лейтенант, вы прекрасно знаете, что моя репутация и мой бизнес были выкованы в одном и том же горниле беззакония.

– Пусть даже и так. Но это было раньше, а теперь все изменилось.

– Скажи мне честно, неужели ты думаешь, что я не справлюсь с этим?

– Нет, Рорк, я знаю, что ты в состоянии справиться с чем угодно и с кем угодно. Если ты что-то решил, для тебя не существует ничего невозможного. Но именно это меня пугает! И еще… я на тебя очень разозлилась.

– Это мне тоже известно.

– Ты ведь знал, что я рассержусь. Вот если бы ты с этой идеей пришел сначала ко мне…

– У нас было мало времени, и мы оба были крайне за­няты. Кроме того, это дело напрямую касается меня, нра­вится тебе это или нет.

– Мне это не нравится, но не по той причине, какую ты мог бы предположить.

– Как бы то ни было, я делал то, что считал нужным и целесообразным, и теперь не жалею об этом.

– И даже не хочешь извиниться? А ведь я могла бы за­ставить тебя сделать это, дружок!

– Неужели?

– Именно так. И знаешь почему? Потому, что ты лю­бишь меня и очень беспокоишься обо мне. – Ева подо­шла к столу, и Рорк поднялся с кресла. – Я тоже беспоко­юсь о тебе. Неужели ты не понимаешь, что именно из-за этого прежде всего я на тебя разозлилась?! Я не хочу, что­бы Рикер приближался к тебе. Мне ненавистна даже мысль о том, что он может прикоснуться к тебе! Или ты полагаешь, что волноваться за любимого человека – это исключительно твоя привилегия?

– Нет. – Рорк вздохнул и провел ладонью по волосам. Он выглядел растерянным, что было совершенно непохо­же на него. – Конечно же, нет.

– А еще одной причиной моей злости была гордость. Ее не так-то просто «проглотить», как ты выражаешься, – ни мне, ни тебе. Помнишь, ты сказал, что я разрешаю тебе совать нос в мою работу лишь в тех случаях, когда это удоб­но для меня? Так вот, ты был совершенно прав. Я не гово­рю, что впредь все будет иначе, но ты был прав, и мне это очень не нравится. И последнее, что я тебе скажу: если ты хочешь проучить меня, тебе для этого достаточно уйти из дома, как ты сделал в прошлый раз. Больнее наказания не бывает.

– Тогда мне придется уходить из дома через каждые полчаса.

Рорк ожидал, что Ева засмеется, но она даже не улыб­нулась.

– Нет, не нужно, – грустно сказала она и, обойдя во­круг стола, взяла лицо мужа в свои ладони. – Не уходи.

– Ева! – Он положил руки ей на плечи.

– Я еще не закончила. Твой план очень хорош. Не шедевр, конечно, но мы подчистим и улучшим его. Хотя я бы предпочла другой вариант – чтобы ты сказал «да» то­му, с кем ты сейчас говорил по телефону, и улетел бы от­сюда как можно дальше, чтобы никто не смог до тебя до­тянуться. Я хотела бы этого, Рорк, потому что для меня не было и никогда не будет никого и ничего дороже, чем ты. И если в пятницу вечером с тобой что-нибудь случится…

– Ничего со мной не случится.

– Если с тобой что-нибудь случится, – повторила она, – я посвящу остаток своих дней тому, чтобы превра­тить твою жизнь в ад!

– Договорились, – улыбнулся Рорк и прижался губа­ми к губам жены.

Ева обвила его руками.

– Час. Всего один час – и потом займемся работой, А пока я хочу быть с тобой, и пусть весь остальной мир провалится в тартарары!

– У меня на примете есть отличное местечко для этого, – сказал Рорк и, взяв жену на руки, понес ее в спальню.

Час пролетел, как одна минута, но Ева ничуть не жалела о потраченном времени. Уже одетая, с влажными после душа волосами, она вошла в свой кабинет, чтобы проин­структировать Рорка и выслушать его пояснения относи­тельно системы безопасности «Чистилища». Держать под контролем и координировать технические детали было поручено Фини. Сама же Ева будет находиться в центральном пункте службы безопасности, откуда по монито­рам сможет просматривать весь клуб и руководить дейст­виями участников группы. Что бы ни предпринял Рикер, они будут к этому готовы.

– Он знал моего отца, – неожиданно сказала она.

Еще секунду назад Ева не собиралась произносить эту фразу – она вырвалась словно сама по себе, как будто ее сознание больше не желало быть единственным вмести­лищем мрачных воспоминаний о прошлом. Рорк, уже приготовившийся приступить к объяснениям, замер и поднял на Еву глаза.

– Ты уверена в этом?

– Прошлой ночью… точнее, этим утром, – поправи­лась она, чувствуя себя страшно неловко, – у меня в мозгу произошла какая-то вспышка. Наверное, что-то из ин­формации, которую я анализировала, подстегнуло воспо­минания, похороненные в самом далеком уголке созна­ния. Я будто вернулась назад…

– Сядь и расскажи мне все подробно.

– Я не могу сидеть!

– Ну хорошо, тогда просто расскажи.

– Я лежала в кровати, в своей комнате. У меня была тогда своя комната: у отца откуда-то появились лишние деньги, и он снял квартиру побольше. Думаю, это были деньги Рикера. В комнате было темно. Отец пил в сосед­ней комнате, а я прислушивалась и молилась, чтобы он продолжал пить и дальше. Он обсуждал с кем-то какую-то сделку. Я не понимала, о чем речь, да меня это и не инте­ресовало. Важно было другое: пока он пьет, пока он с кем-то говорит, он не придет в мою комнату. Его гостем был Рикер, я это точно помню. Он несколько раз назвал его по имени.

Ева даже не предполагала, что этот рассказ будет да­ваться ей такой ценой, но картинка из прошлого в ее моз­гу была ясной и четкой, как цветная фотография, и она продолжала говорить:

– Видимо, речь шла о наркотиках; впрочем, это не важно. Я узнала его голос. Узнала, когда случилась эта вспышка. До той ночи я никогда его не слышала…

– Он видел тебя?

– Нет, но он знал обо мне. Отец упомянул про меня, когда пытался выторговать для себя побольше денег. Так что о моем существовании ему было известно. А после его ухода отец пришел ко мне в комнату. Он словно обезумел! Сначала он бил меня, а потом велел собираться, сказав, что мы отправляемся на юг. У него в тот момент, навер­ное, были деньги – или наркотики, которые он собирался продать. Больше я не помню ничего, кроме того, что мы, по-моему, находились в Нью-Йорке. А путешествие наше закончилось в Далласе – после того, как у него вышли все деньги. Я уверена в том, что он остался без цента в карма­не, потому что помню ту жуткую комнату, в которой мы поселились. Помню, как мы голодали, а он постоянно бе­сился из-за того, что ему не на что выпить. О господи!

– Ева! – Рорк уже был рядом с ней и гладил ее ру­ки. – Будь здесь! Оставайся со мной!

– Я здесь. Не волнуйся. Просто эти призраки напуга­ли меня, вот и все.

– Я понимаю. – Рорк обнял жену, и тут ему в голову пришло, что Еву вызвали в Башню как раз после того, как у нее случилась эта вспышка воспоминаний. В каком же состоянии она, должно быть, находилась, а тут еще эта «засада»! Он прижался губами к ее волосам. – Прости ме­ня, девочка!

– Это круг; порочный, заколдованный круг. Одно цепляется за другое: Рикер – за моего отца, отец – за ме­ня, я – за тебя… Я никогда не верила ни во что подобное, но – вот вам, пожалуйста!

– Через меня им до тебя не добраться. – Рорк взял лицо Евы в ладони и заглянул ей в глаза. – Они никогда не сумеют причинить тебе боль через меня.

– Я не то имела в виду.

– Понимаю, но это – то же самое. Мы порвем этот круг и сделаем это вместе. Я верю в такую вещь, как судьба.

– Только тогда, когда в тебе просыпается ирландец. – Ева неуверенно улыбнулась и отошла от стола. – Как ты думаешь, мог он знать, что я – та самая девочка, дочь его подельника? Мог ли он добраться до меня спустя все эти годы?

– Этого я не знаю.