Огнепоклонники (Адский огонь) - Робертс Нора

Это у нее-то страх перед серьезными отношениями? Черта с два! Рина уже была готова завязать серьезные отношения с ним — впервые в жизни! — а он соскочил с корабля при первом подъеме волны.

Да пошел он!

Он сам к ней пришел. Мечтательные зеленые глаза, чувственный рот. Рина вытащила чеснок и помидоры и принялась яростно их шинковать, воображая, что режет на части Бо Гуднайта. Девушка Его Мечты? Чушь! Не была она девушкой ничьей мечты, ее это звание не прельщало. Она такая, как есть, и если ему не нравится, пусть проваливает.

Она нагрела оливковое масло в глубокой сковороде с длинной ручкой, вытащила красное вино.

Он ей не нужен. Кругом полно мужчин. Если ей когда-нибудь один из них понадобится, можно выбрать любого. Не нужен ей симпатичный, сексуальный, веселый столяр, чтобы заполнить пустоту своей жизни.

В ее жизни нет пустот.

Обжаривая чеснок, Рина вздрогнула, когда у нее за спиной раздался стук в заднюю дверь. «Не дергайся», — приказала она себе, но все-таки взяла пистолет, оставленный на разделочном столе.

— Кто там?

— Это я, Бо.

Со вздохом облегчения Рина спрятала пистолет в выдвижной ящик, тряхнула головой, сбрасывая напряжение, и отперла заднюю дверь.

Грудь у нее сдавило, и она ничего не могла с этим поделать. Стеснение в груди, пересохшее горло и тяжесть в животе — все это были незнакомые ей и неприятные для нее симптомы. Никогда раньше она не испытывала такого волнения в отношениях с мужчиной.

Но она открыла дверь и встретила его легкой непринужденной улыбочкой.

— Нужен стакан сахара? Или соль?

— Да нет. Ты получила мое сообщение?

— Да. Извини, я вернулась домой только после четырех, потом ко мне заходила подруга. А потом я поспала. Только что встала.

— Я так и думал. У тебя шторы в спальне были задернуты, когда я вернулся домой, вот я и решил, что ты спишь. А потом увидел свет в кухне, дай, думаю, рискну. М-м-м… что-то вкусно пахнет. Помимо тебя.

— О черт! — Рина бросилась к плите и спасла чеснок от сожжения. — Я просто решила сварганить немного макарон.

Она добавила нарезанные кубиками помидоры, плеснула немного красного вина. Может, она и не ощущала особого голода, но порадовалась, что у нее чем-то заняты руки. Она добавила базилика, молотого перца и оставила все это тушиться под крышкой на малом огне.

— Ловко у тебя получается. Думаю, это наследственное. Но ты выглядишь усталой.

— Спасибо. — Рину передернуло от собственного, кислого, как уксус, голоса. — Обожаю, когда мне об этом напоминают.

— Я беспокоился о тебе.

— Извини, такая уж у меня работа.

— Я так и понял.

— Я собираюсь выпить вина.

— Спасибо, — сказал Бо, — с удовольствием присоединюсь. Ты мне можешь еще что-нибудь рассказать о вчерашнем происшествии?

— Незаконное вторжение, поджог с множественными точками возгорания, сообщения, оставленные следователю. Обошлось без жертв. — Рина протянула ему бокал красного вина.

— У тебя такое стервозное настроение, потому что ты устала, потому что этот сукин сын осложняет тебе жизнь или ты злишься на меня?

Ее голос был так же едок, как и ее улыбка.

— Выбирай, что тебе больше нравится.

— Первые две причины я могу понять. Но почему бы тебе не объяснить третью?

Рина прислонилась к разделочному столу.

— Я делала то, чему меня учили, то, что должна делать, то, за что мне платят.

Бо осмыслил сказанное и кивнул.

— И что же?

— Что «что же»?

— Нет, это моя реплика: «И что же»? Кто с кем спорит?

«Ты умеешь вести себя, как подобает взрослой цивилизованной женщине», — сказала себе Рина. Она вынула большую кастрюлю, подставила под кран в раковине и начала наполнять водой.

— Если ты голоден, тут с лихвой хватит на двоих.

— Спасибо, не откажусь. Рина, ты на меня злишься, потому что я помешал тебе вчера ночью?

— Ты не должен был вмешиваться.

— Когда человек, который мне дорог, начинает действовать безрассудно и может попасть в беду, я обычно вмешиваюсь.

— Я не действую безрассудно.

— Как правило, нет. Во всяком случае, мне так кажется. Но он пробил твою защиту.

— Ты не знаешь, какова моя защита. — Рина перенесла кастрюлю на плиту, включила горелку. — Ты меня совсем не знаешь.

Она замерла, когда он положил ладонь поверх ее руки и повернул ее лицом к себе.

— Я знаю, что ты умна, знаю, что ты предана делу. Я знаю, что ты предана своей семье. А когда смеешься, ты смеешься всем лицом, а не одним ртом. Я знаю, что ты любишь бейсбол. Я знаю, где тебя тронуть, чтобы тебе понравилось. Знаю, что ты любишь лимонный пирог и не пьешь кофе. Знаю, что ты можешь войти в огонь. Скажи мне что-нибудь еще, я буду знать.

— Зачем ты пришел, Бо?

— Повидать тебя, поговорить с тобой. А тут мне еще обломилось поесть макарон в придачу.

Рина отступила на шаг, взяла свой бокал.

— Я решила, что после вчерашней ночи тебе будет неловко.

— В каком смысле?

— Не будь тупым.

Бо беспомощно развел руками.

— Стараюсь. Мне будет неловко… с тобой?

Рина молча отпила вина.

— Мне будет неловко с тобой, потому что… Да, тут выбор невелик, — решил Бо, видя, что она упорно молчит. — Потому что мы вчера поругались, когда ты захотела поехать одна? Нет, дело не в этом. Я же одержал верх. Потому что мне пришлось держаться в стороне? Не может быть. Я же не полицейский и не пожарный. Ты меня озадачила. Сдаюсь.

— Тебе не понравилось, когда я вошла.

— В горящее здание? — Он горько засмеялся. — Ты чертовски права. А что, прикажешь мне быть в восторге, когда ты бросаешься в огонь? Значит, тут у нас действительно есть проблема, потому что этого никогда не будет. Кстати, для меня это был первый опыт. С учетом этого, можно считать, что я вел себя примерно. Я же не побежал за тобой, не схватил тебя, не выволок наружу. Хотя, сознаюсь, эта соблазнительная мысль промелькнула у меня в уме. Хочешь, чтобы я полюбил риск, связанный с твоей работой? Это необходимо, чтобы мы были вместе?

Рина долго смотрела на него молча.

— Боже, я и впрямь пессимистка.

— О чем ты говоришь? Ради бога, ты не могла бы перевести это на нормальный язык, понятный не только женщинам, но и мне?

— Ты хочешь быть со мной, Бо?

Он вскинул руки. Вид у него был комичный — олицетворенное мужское недоумение и досада.

— Я же здесь.

Рина, смеясь, покачала головой.

— С этим не поспоришь. Ты, безусловно, здесь. Придется мне извиняться.

— Отлично. За что?

— За то, что сочла тебя ублюдком. Я думала, ты решил отчалить, потому что не мог примириться с моей работой, с тем, что я собой представляю. Мне придется извиниться за то, что я себя «накрутила», убедила, что меня не колышет, если ты уйдешь. Нет, внушить себе это я не сумела, но очень старалась. Я злилась на тебя, хотя не ты, а именно я не могла справиться с ситуацией. Я только теперь начинаю понимать, что у меня есть проблемы: я не умею строить отношения. — Рина подошла к нему, обхватила ладонями его щеки, прижалась губами к его теплым губам. — Поэтому я извиняюсь.

— Значит, мы покончили с нашей первой ссорой?

— Вроде бы да.

— Хорошо. — Бо повторил ее жест: обхватил ладонями ее щеки и поцеловал. — Первая ссора — всегда сложная штука. Давай поговорим о чем-нибудь совершенно другом, пока будем есть. Кстати, я надеюсь, что это будет скоро, потому что, кроме бутерброда с арахисовым маслом, я сегодня ничего не ел.

Рина повернулась, чтобы взять макароны.

— Это будет гораздо лучше.

— Все уже прекрасно.

Полный охват

Полный охват — конечная стадия развития пожара.

А под черным небосводом

Кругом, кругом, хороводом

Пляшут смерти огоньки.

С. Т. Кольридж

21

— Я хочу больше узнать о девушке, с которой ты встречаешься.