Ровно в полдень - Робертс Нора

— Когда это произойдет, я получу от своей личной медсестры уведомление о том, что могу наконец заняться физической деятельностью.

— Чудесно. Ну а пока как насчет того, чтобы провести со мной это воскресенье? Послеобеденный пикник с друзьями. Так мы получим возможность хоть немного узнать друг друга, прежде чем утонем в море безудержного секса.

— Ладно. Почему бы нет?

— Я заеду за тобой к двум часам.

— К двум. Хорошо. А теперь мне пора домой. — Поднявшись на цыпочки, она нежно расцеловала его в обе щеки. — Надеюсь, сегодня ночью ты тоже будешь думать обо мне.

Дункан смотрел ей вслед и думал о том, что ему и впрямь не избежать сегодня бессонницы.

Когда ее машина отъехала от дома, он вновь сел на стул, поставив босые ноги на плетеную подушку. Запивая холодную пиццу теплым пивом, он размышлял о том, каким на редкость интересным выдался сегодняшний день.

12

Звонок поступил на пульт в семь пятьдесят восемь. Парнишка оказался смышленым и не стал разыгрывать из себя героя. Вместо этого он что есть сил рванул от бунгало в Гордонстоне к своему дому, перепрыгивая по пути через невысокие заборчики. Добежав до телефона, он сразу же набрал девять-один-один.

Парень сообщил имена, адрес, описал ситуацию. По пути в восточную часть Саванны Фиби слушала запись звонка и думала о том, что у мальчишки есть все задатки стать хорошим копом.

Он усадил их всех за кухонный стол. Он — то есть мистер Бринкер. Там миссис Бринкер, Джесси, Аарон и даже малышка. Ах да, Пенни — на ее высоком стульчике. У него пистолет. По-моему, даже два пистолета. Джесси плачет. Боже, сделайте что-нибудь.

По мере того как Фиби с Сайксом приближались к симпатичным домикам на окраине Саванны, к ним поступало все больше и больше информации. Стюарт Бринкер, сорока трех лет, адъюнкт-профессор. Отец троих детей — Джессики, шестнадцати лет, Аарона двенадцати, и Пенелопы, двух лет. Недавно развелся с женой, с которой они прожили восемнадцать лет. Жена Кэтрин, преподаватель искусств, тридцати девяти лет.

Спустя двадцать минут после того, как звонок был принят службой «911», Фиби подходила к внешнему оцеплению. Возле ограждений уже толпились журналисты. Несколько репортеров бросились к ней с вопросами, но Фиби проигнорировала их и направилась прямо к полицейским.

— Лейтенант Макнамара и детектив Сайкс, прибыли для ведения переговоров. Что там сейчас происходит?

— Четверо заложников, трое из них дети. Мужчина держит их сейчас в гостиной, — полицейский махнул рукой в сторону белого домика, во дворе которого цвели розовые и белые азалии. — На всех окнах занавески, так что мы не можем заглянуть внутрь. У мужчины пара пистолетов, но выстрелов пока не было. Один из группы беседовал с ним по телефону. Насколько я понял, парень отвечал очень вежливо, но без особой охоты. Вон там паренек, который позвонил нам, а рядом его мать.

Взглянув туда, Фиби увидела долговязого подростка. Тот сидел на земле, опустив голову на руки. Сидевшая рядом с ним женщина крепко обнимала его за плечи. Лицо ее было бледным как мел.

— Сайкс?

— Я поговорю с ним.

Сайкс направился к мальчику, а Фиби двинулась в сторону внутреннего оцепления.

— Лейтенант Макнамара, прибыла для переговоров.

Как оказалось, оперативная команда уже успела окружить дом. Ближайшие соседи были эвакуированы, а снайперы разместились на своих позициях.

— Трубку он берет неохотно, — объяснил ей первый офицер. — Я пытался разговорить его, но бесполезно. Никакого раздражения я не почувствовал — только грусть и усталость. Они развелись с женой. Как он объяснил, по ее инициативе. Когда я последний раз говорил с ним, он, перед тем как повесить трубку, поблагодарил меня за звонок.

— Ладно, приступим. — Фиби быстро просмотрела записи в журнале, после чего достала блокнот и взяла телефон. — Попробуем связаться с ним еще раз.

Мужчина ответил после третьего звонка. В голосе его слышалась смертельная усталость.

— Простите, это так необходимо? Я бы хотел немного побыть со своей семьей. Побыть с ними наедине.

— Мистер Бринкер? Это Фиби Макнамара. Я из полицейского управления Саванны. Мне хотелось бы помочь вам. Как там внутри? Все в порядке?

— У нас все в порядке, спасибо. А теперь оставьте нас, пожалуйста, одних.

— Мистер Бринкер, я понимаю, что вам хочется побыть с вашими близкими. Судя по всему, вы их очень любите.

— Ну конечно. Я очень люблю свою семью. Семьи всегда должны быть вместе.

— Вы хотите, чтобы вы были вместе. Это хорошо. Почему бы вам не выйти сейчас из дома? Всем вместе? Почему бы вам не положить оружие и не выйти оттуда вместе со своей семьей?

— Мне очень жаль, но я не могу этого сделать.

— Но почему, мистер Бринкер?

— Это мой дом. И это единственный способ для нас остаться вместе. Я долго об этом размышлял.

«Запланировал, а не спонтанно, — думала Фиби, делая заметки в своем блокноте. — Никакой злобы, только горечь».

— Такое чувство, что вы очень устали.

— Да, я действительно устал. Я старался делать как лучше, но этого всегда было мало. И теперь у меня уже ни на что нет сил.

— Я уверена, что вы пытались сделать все, что в ваших силах. Вот только трудно принимать решения, когда вы так взволнованы и устали. Особенно если это важные решения. Я бы хотела помочь вам, мистер Бринкер. Я бы хотела помочь вам обдумать все еще раз, чтобы вы смогли принять правильное решение.

— Я сам красил эту гостиную. Кейт выбирала цвет. Мне он сначала не понравился — слишком желтый. И мы поспорили. Мы поспорили прямо в магазине, и она настояла на своем. Теперь я думаю, что она была права. Здесь так солнечно и уютно. Да, она была права.

«Гостиная», — записала Фиби в блокнот и обвела это слово кружком.

— Вы сами красили комнату. Здорово. Мне вот никогда не удавалось справиться с этой работой. Вы уже давно живете здесь со своей семьей?

— Десять лет. Удачное место, чтобы растить здесь детей. Так мы думали, когда перебирались сюда. Хорошие соседи, и школа тоже хорошая. Вот только дом нам нужен побольше, но…

— Ваша семья увеличилась. — «Семья, — повторила про себя Фиби. — Сосредоточься на этом». — Сколько же у вас детей?

— Трое. Их у нас трое. Мы не рассчитывали, что будет Пенни. На самом деле мы не могли себе позволить…

— Значит, Пенни самая младшая? Сколько же ей лет?

— Два, ей два года.

Фиби услышала звонкий детский голосок: «Папочка!»

— Ведь это она?

В ответ раздалось сдерживаемое рыдание.

— Такой приятный голосок. У меня тоже девочка. Ей семь, и я не устаю удивляться, как быстро бегут годы. Дочка для меня — самое дорогое. Я ее так люблю. Но и времени на нее тоже уходит много. Думаю, и вам приходилось много трудиться ради своей семьи.

— Я делал все, что мог. Не знаю, почему этого было недостаточно. Если бы я получил профессорскую ставку, мы могли бы позволить себе другой, более просторный дом.

— Похоже, вы пали духом. Должно быть, вам и в самом деле пришлось нелегко. У вас ведь есть и другая дочь, правда? Джесси ее зовут? И еще мальчик, Аарон. Наверняка вы с женой гордитесь своими детьми. Но я представляю, как много сил уходит у вас на семью.

— Мне нужна была эта ставка, полная профессорская. Я так хотел, чтобы Кейт меня поняла.

Фиби почувствовала тревогу, когда отметила, что он говорит обо всем в прошедшем времени.

— Может, вы расскажете мне, что должна была понять Кейт?

— Что я могу сделать ровно столько, сколько могу. И я не в состоянии быть кем-то, кроме себя. Но оказалось, что этого недостаточно. Мне следовало сделать больше. И вот, пожалуйста… «Связи распались, основа не держит».[2]

— Это Йейтс, не так ли? — оставалось надеяться, что она не ошиблась.

Ответом ей была секундная пауза.

— Да. Вы знаете Йейтса?

— Кое-что. И мне кажется, что иногда так оно и бывает — связи распадаются, и все рушится. Основа уже не держит. Но я думаю, что все это можно восстановить или перестроить заново. И основа опять будет связывать все, как прежде. А вам как кажется?