Ровно в полдень - Робертс Нора

— Я поговорю с ней.

— Нет, мы поговорим. Я еду с вами.

— Лейтенант. Фиби…

— Просто поставьте себя на мое место.

— Помочь вам одеться? — глубоко вздохнув, спросила Лиз.

Отчаянно потея и проклиная все на свете, Фиби пыталась влезть в рубашку. И тут в комнату вошла Эсси.

— Что, скажи на милость, ты делаешь?

— Пытаюсь влезть в эту проклятую рубашку. Мне нужно уйти с детективом Альбертой.

— Никаких «уйти». Ты немедленно отправляешься в собственную постель, Фиби Макнамара!

— Я всего лишь на час.

— Фиби, не заставляй тащить тебя в чертову постель!

— Мама, ради бога, — Фиби, у которой опять заболели все ушибы, в бессилии уронила руку, — помоги мне лучше с этой идиотской пуговицей.

— Я же сказала, ты никуда не пойдешь.

— Пойду. Наконец-то в моем деле появилась зацепка, и я намерена…

— Фиби, не говори о себе как о деле. Ты — моя дочь.

Фиби устало нянчила больную руку. Даже сквозь собственное раздражение она отчетливо видела в глазах матери проблески надвигающейся паники.

— Мама… Все в порядке. Давай попробуем успокоиться.

— Я успокоюсь, только когда ты вернешься в постель. — Эсси решительно подхватила халат дочери. — Живо! Я не намерена…

— Мама, послушай меня. Моя рука скоро будет здорова, ушибы тоже заживут. Но мы обе знаем, что это такое, когда болит внутри. И ты поймешь, если я скажу, что не смогу вылечиться до тех пор, пока этого человека не поймают. Пока его не заставят расплачиваться за то, что он сделал.

— Тебе необязательно заниматься этим самой. Есть и другие люди…

— Я знаю, что ты думаешь именно так. Я могу тебя понять. Но и ты постарайся понять меня. Мама, я не хочу жить в страхе. Я просто не могу.

— Это совсем не то, о чем я прошу тебя. Совсем не то.

— Но я испугана. Стоит мне закрыть глаза, и я вновь оказываюсь там, на лестнице.

— Бедная моя детка. — Слезы хлынули по щекам Эсси, когда та с нежностью коснулась лица дочери.

— Наверно, мне было бы проще поддаться этому страху. Но я знаю, что если поступлю так, то в душе уже никогда не выберусь с этой проклятой лестницы… Пожалуйста, помоги мне надеть эту рубашку.

Сквозь слезы Эсси внимательно вглядывалась в лицо дочери.

— Я не хочу, чтобы ты жила так, как живу я. Не хочу, чтобы ты всего боялась.

— Я знаю.

Медленно, не спуская с Фиби глаз, Эсси застегнула на ней рубашку.

— Тебе действительно нужно идти?

— Да, мама. Извини.

— Фиби, — Эсси осторожно вложила ее руку в повязку, — как только вернешься домой, немедленно в постель.

— Как скажете, мэм.

— И ты съешь все, что я приготовлю тебе на ужин.

— Все до кусочка, — пообещала Фиби, нежно целуя мать в щеку, где под искусным макияжем виднелся крохотный белый шрам. — Спасибо тебе.

Когда Фиби в сопровождении матери вернулась в гостиную, Лиз уже ожидала ее.

— Вашей помощницы нет сейчас на работе — она сказалась больной и не пришла. Но у меня есть ее домашний адрес.

— Что ж, едем к ней домой.

— Детектив? Мне без разницы, что она старше вас по чину. Вы ведь позаботитесь о моей девочке? И привезете ее домой?

— Конечно, миссис Макнамара. Спасибо вам за кофе.

Дождавшись момента, когда они окажутся снаружи, Лиз открыла свой зонтик и уже после этого продолжила:

— Мне без разницы, что вы старше меня по чину. Это дело веду я.

— Не имею ничего против. Дружелюбная, кокетливая и энергичная — вот как бы я описала Энни. Ей двадцать с небольшим. По-моему, ей нравится, когда вокруг полно мужчин, — это льстит ее тщеславию. Спасибо, — добавила Фиби, когда Лиз распахнула перед ней дверцу машины. — Ну что, ужасно я выгляжу? — поинтересовалась она секундой позже.

— Да не так чтоб очень, — улыбнулась Лиз, усаживаясь за руль.

— Пусть она сначала увидит меня. Вряд ли он сообщил ей о том, что хочет меня избить. Сказал, должно быть, что припугнет или просто поговорит о своем деле. — Несмотря на дождливый день, на Фиби были темные очки. — Не думаю, что она стала бы помогать ему, если бы знала о его настоящих планах. Не зря же она сказалась сегодня больной. Сидит, должно быть, дома, переживает. Пытается понять, что случилось. В управлении сейчас ходят разные слухи, так что наверняка ей пришлось выслушать несколько версий. Думаю, один мой вид заставит ее дрогнуть.

Энни и в самом деле казалась нездоровой. На фоне ярко-розовой пижамы лицо ее выглядело особенно бледным и осунувшимся. При виде Фиби она в изумлении распахнула глаза и тут же невольно отступила назад.

— Энни Утц? — уточнила Лиз. — Я — детектив Альберта. Можно войти?

— Я…

— Спасибо, — и Лиз толкнула дверь, приглашая Фиби войти первой. На заднем фоне шумно переругивались героини какого-то сериала. — Лейтенанту нужно сесть. Она сильно пострадала.

— Я… у меня простуда. Я могу заразить вас.

— Ничего не поделаешь, придется рискнуть. Вы ведь слышали о том, что произошло с лейтенантом Макнамарой?

— Да. То есть мне говорили… Мне так жаль, лейтенант.

— Энни… Не возражаете, если мы выключим это? — Не дожидаясь разрешения, Лиз взяла пульт и убрала с экрана разъяренных блондинок. — Я занимаюсь расследованием этого дела. Именно с вами лейтенант разговаривала перед тем, как на нее напали.

— Я… я не знаю.

— Не знаете, что она остановилась у вашего стола, перед тем как выйти на лестницу?

— Да нет, я помню… Вы еще сказали, что идете на занятие, — обращаясь к Фиби, Энни упорно старалась не смотреть ей в лицо.

— Когда это было?

— Незадолго до десяти. Где-то за несколько минут.

— Вы знали, что лейтенант собирается спускаться по лестнице?

— Все знали, что лейтенант Макнамара пользуется лестницей. — Энни нервно крутила пуговицу на пижаме. — Вы извините, но я и в самом деле чувствую себя неважно…

— Лейтенант Макнамара тоже чувствует себя неважно. Не так ли, лейтенант?

— Именно так.

Перед тем как войти в квартиру, Фиби сняла очки и убрала их в сумочку. Она знала, что выглядит сейчас просто ужасно — с синяками на лице, с ободранной кожей, с повязкой на лбу. И точно так же она знала, как нужно выдержать паузу, чтобы Энни все-таки взглянула ей в глаза.

— Он швырнул меня на ступени, после чего заломил руки и защелкнул на них наручники.

Не отрывая взгляда от глаз девушки, в которых уже дрожали слезы, Фиби подняла руки так, чтобы той стали видны ее запястья.

— Затем он заклеил мне рот и натянул на голову капюшон. — Она откинула волосы со лба, чтобы продемонстрировать Энни многочисленные синяки. — А затем с размаху ударил меня лицом о стену.

Слезы градом катились у девушки по лицу.

— Я слышала… сказали, это был несчастный случай. Что вы упали. Упали с лестницы.

— Значит, следы от кулаков на ее лице — это несчастный случай? — резко поинтересовалась Лиз. — Или следы от наручников на запястьях? — Она подняла руку Фиби, чтобы продемонстрировать характерные отметки. — А одежда, значит, случайно спала с ее тела, так что ей пришлось ползти, полуголой, до самого коридора?

— Я не знаю… Простите, но мне действительно нехорошо. Не могли бы вы уйти? Не могли бы вы сейчас уйти?

— Энни, он сказал, что хочет просто поговорить со мной? — спросила Фиби, не повышая голоса. — Просто поговорить наедине? Может, чуть припугнуть или попытаться настоять на своем, поскольку все это было так несправедливо? Ведь я была с ним несправедлива, не так ли? Именно так он объяснил свою просьбу просигналить ему, когда я пойду вниз?

— Я не знаю, о чем вы. Я ничего не сделала. Если вы упали…

— Я не падала. Взгляните на меня! — Резкий тон этих слов заставил Энни подскочить. — Вы знаете, что я не падала. Вот почему вы сидите здесь сейчас — больная и напуганная, и пытаетесь убедить себя в том, что это только несчастный случай. Это он вам так сказал. Он сказал, что я просто упала, а затем — что? — солгала, чтобы спасти свою репутацию? Якобы я выдумала это нападение, чтобы надо мной не смеялись в управлении?