Фетиш - Тина Альберт

больше не желаю слышать ни слова этого бреда!

– У тебя есть обида на меня, – она говорит так, будто речь идет о пустяковой ссоре, – но с этим можно поработать у психолога.

– Психолога? – Джейсон издает горький смешок. – Ты советуешь мне психолога? Ты чокнутая сумасшедшая, которая инсценировала свою смерть. По тебе плачет психушка.

Её глаза медленно скользят по нашим лицам, изучая реакцию каждого. В горле пересохло, а сердце колотится как безумное.

– Что ж, – она грациозно опускается на металический стул, закидывая ногу на ногу. На её губах играет загадочная улыбка. – Вы, наверное, хотите знать, как я смогла всё провернуть и, главное – почему я это сделала?

Она делает драматическую паузу, наслаждаясь нашим вынужденным вниманием:

– Три года назад я мучалась от этого любовного треугольника. Я любила вас обоих, – её голос становится мечтательным, почти нежным, но в глазах мелькает что-то холодное, расчетливое. – Каждый день был пыткой. Выбрать кого-то одного казалось невозможным…

Виктория подается вперед, её глаза блестят лихорадочным огнем:

– Я хотела вас обоих, навсегда. Но судьба, – она кладет руку на живот, – распорядилась иначе. Беременность спутала все карты. Ребенок мог быть только от одного из вас, и это означало неизбежный выбор.

Её губы изгибаются в жестокой улыбке:

– Но прежде чем сделать этот выбор, я решила провести… эксперимент. Чья любовь окажется сильнее? Кто искреннее оплачет мою смерть?

Я вижу, как пальцы Джейсона впиваются в спинку стула.

– Поначалу всё шло идеально. Вы оба тонули в горе. Джейсон особенно красиво страдал, – она бросает на него томный взгляд. – А вот Дэйв… Дэйв быстро нашел утешение. Тогда я поняла – Джейсон любит сильнее. Оставался последний тест – сможет ли эта любовь пережить правду о моих… развлечениях?

– Что ты несешь, больная?! – Джейсон взрывается, его голос дрожит от ярости. – Какая, к черту, любовь?! Ты трахалась с моими друзьями! Все, кому я верил, предали меня! У меня осталась только жажда мести. Если бы ты не "умерла", я бы убил тебя своими руками, когда узнал правду!

– Джейс, я понимаю твои чувства… – начинает она елейным голосом.

– Погоди, – перебивает Дэйв, его голос хриплый от волнения. – Ты действительно была беременна? Экспертиза подтвердила…

– О, это? – Виктория небрежно взмахивает рукой. – Просто удачное совпадение. Беременная самоубийца, даже не знавшая, кто отец. Её тело оказалось очень кстати. Немного грима, поддельная родинка – и готово. Никто не задает лишних вопросов к трупам в морге.

– А ребенок? – Дэйв подается вперед. – Ты сохранила беременность?

– Да, – она улыбается, как кошка, играющая с мышью. – Малыш Майк прекрасно себя чувствует.

– Где он? – голос Дейва срывается.

Виктория медленно поднимается с кресла, её глаза сверкают:

– Я ведь еще даже не сказала, чей это ребенок, Дэйв.

– Чей? – в голосе Дейва дрожит надежда.

Глядя на эту картину я задумалась. Всё время нашего брака я корила себя за то, что пытаюсь заполнить Дэйвом отсутствие в моей жизни другого человека, но как оказалось Дэйв поступал со мной точно также. И я была в этом права.

– Мне плевать, чей он, – резко бросает Джейсон, сжимая кулаки. – Не думай, что это поможет тебе вернуть моё расположение. Ты могла нагулять его от кого угодно.

Виктория приподнимает бровь, её губы растягиваются в хищной улыбке:

– Серьезно, Джейс? Ты не захочешь увидеть своего сына?

Дэйв застывает, словно громом пораженный. Я вижу, как краска отливает от его лица.

– Не неси чушь, – Джейсон почти рычит. – Я не верю ни единому твоему слову. Ты конченная лживая тварь. Никакой ребенок не заставит меня ненавидеть тебя меньше.

– Это первые эмоции, дорогой, – её голос сочится фальшивой заботой. – Я понимаю. Скоро они утихнут, и ты захочешь увидеть маленького Майки.

– Заткнись! – взрывается он.

Джейсон резко поворачивается ко мне, притягивает к себе, обнимая как спасательный круг:

– Одри, давай уедем отсюда.

– Может, это поможет тебе поверить моим словам? – Виктория достает сложенный лист бумаги.

– Что это? – напряженно спрашивает он.

– ДНК-тест, – она произносит это с торжествующей улыбкой.

Дэйв словно подкошенный опускается на колени, закрывая лицо руками.

– Прости, Дэйв, – её голос звучит почти нежно. – Я бы хотела, чтобы это был ты. Я люблю тебя, но судьба распорядилась иначе.

Джейсон молниеносно оказывается рядом с Викторией, выхватывает у неё листок и впивается в него глазами. Она тем временем склоняется к Дейву, нежно гладит его по голове, словно маленького ребенка.

– Неужели ребенок от другого мужчины может стать помехой нашей с тобой любви? – мурлычет она.

Меня передергивает от этого спектакля. Какая же она искусная манипуляторша – играет на их чувствах, как опытная пианистка на клавишах.

Внезапно Джейсон, прочитав документ, резко хватает Викторию за плечо, разворачивая к себе. В его глазах полыхает ярость:

– Где ребенок?

– Вот как ты заговорил? – она насмешливо щурится. – Две минуты назад ты утверждал, что он тебе не нужен.

– Хватит играть с моими нервами, – его пальцы сжимаются на её плече сильнее. – Я тебя лично убью. И мне ничего за это не будет, ты ведь официально уже труп.

– Тогда оставишь своего сына без матери, – она даже не морщится от боли. – И сам никогда его не увидишь.

– Чего ты хочешь? Говори.

Её лицо озаряется победной улыбкой:

– Вот. Теперь я чувствую, мы найдем понимание.

– Денег? – он усмехается горько. – Сколько? Давай, я знаю, ты скромничать не будешь.

– Ты прав, – она медленно освобождается от его хватки. – Мне положено 50% в случае развода, которые я не смогла забрать по понятной причине. – Она делает паузу и добавляет с ледяной улыбкой: – Но еще я хочу, чтобы ты прекратил всякое общение с Одри.

– Что? – его голос срывается.

– Выбирай, – она чеканит каждое слово. – Либо твой сын, либо она. Подумай, стоит ли она того, чтобы лишить себя возможности увидеть единственного сына?

Я чувствую, как земля уходит из-под ног. Виктория смотрит на меня с торжествующей улыбкой, и я понимаю – она всё просчитала. Каждый шаг, каждое слово. Мы все – лишь пешки в её жестокой игре.

Джейсон медленно поворачивается ко мне. Его взгляд встречается с моим, и время словно останавливается. В этой бесконечной секунде я вижу всю боль его выбора, всю тяжесть решения, которое ему предстоит принять.

Внутри всё сжимается от мучительного ожидания. Я знаю, что пойму любой его выбор. Как можно требовать от мужчины отказаться от собственного ребенка ради отношений с женщиной? Сын – это кровь, это часть тебя, это вечность. А я… я всего лишь девушка, одна из многих возможных.

– Стоит, – его голос звучит твердо, уверенно. – Она стоит всего на этом свете.

Слезы застилают мои глаза,