Фетиш - Тина Альберт

я принесла позавчера, нет. В животе появляется тянущее ощущение, а сердце начинает отбивать бешеный ритм. На холодном мраморе надгробия что-то белеет. Приглядевшись вижу сложенный листок, придавленный маленьким серым камнем. Пальцы дрожат так сильно, что я не сразу могу развернуть бумагу.

“Иногда прошлое возвращается, чтобы напомнить о себе. Ты готова встретиться с ним? Если хочешь узнать правду, приходи сегодня по этому адресу. Одна. Никому ни слова, иначе ты меня не увидишь. Я расскажу тебе всё”.

Внизу торопливо написанный адрес и время. Перечитываю записку, пока строчки не начинают расплываться перед глазами. Всё это время, все мои интуитивные догадки, ночи без сна, часы, проведённые за изучением обстоятельств её "смерти" – я была права! Виктория действительно жива!

Сминаю записку в кулаке и практически бегу к выходу с кладбища. Небо уже наливается свинцовой темнотой, а до встречи остается меньше часа. Дэйв с ума сойдет от беспокойства. Плевать. Сегодня я наконец узнаю правду. Пойму, почему Виктория так тщательно спланировала собственную смерть.

Трясущимися пальцами набираю номер такси. Адрес ведёт в промышленный район на окраине города. Что ж, Виктория, игра окончена. Пришло время поговорить начистоту…

Такси останавливается у обшарпанного здания склада. Водитель бросает на меня обеспокоенный взгляд через зеркало заднего вида:

– Вы уверены, что вам именно сюда, мисс? Район так себе, особенно в такое время…

– Да, все в порядке, – я натянуто улыбаюсь и расплачиваюсь.

Выхожу из машины, и промозглый ветер тут же забирается под воротник пальто. Желтые фары такси медленно растворяются в сумраке, оставляя меня одну посреди безлюдной улицы. Высокие стены склада нависают надо мной, а разбитые окна верхних этажей зияют черными провалами. Где-то вдалеке лает собака.

Сердце колотится как сумасшедшее. В голове назойливо звучит голос разума: "Что ты делаешь? Это может быть ловушка. Нужно хотя бы позвонить Дэйву…"

Достаю телефон, но тут же убираю его обратно в карман. Нет. Я столько ждала этого момента, искала любую зацепку, любой намек на то, что Виктория жива. И вот теперь, когда она, возможно, сама идет на контакт, я не имею права все испортить. В записке четко сказано – никому ни слова. Если она решилась появиться после стольких лет молчания, значит, у нее есть веские причины для такой секретности.

"Соберись," – приказываю себе. – "Ты же хотела получить ответы? Вот твой шанс. Нельзя упустить его из-за минутной слабости."

Пробираюсь на заброшенный склад, стараясь ступать как можно тише. Сердце бешено колотится, а в голове пульсирует мысль, что я делаю что-то непоправимо глупое.

Тяжелая металлическая дверь со скрипом поддается. Внутри пахнет сыростью и пылью. В тусклом свете уличного фонаря, пробивающемся через окна, различаю очертания каких-то ящиков и строительного мусора. Где-то капает вода, гулкие удары разносятся по пустому помещению. Полуразрушенные стены покрыты граффити, под ногами хрустит битое стекло. Затхлый воздух пропитан запахом ржавчины и плесени.

"Кажется здесь", – шепчу я, сверяясь с ориентирами на телефоне. Луч фонарика выхватывает из темноты обшарпанные колонны.

– Виктория? – мой голос звучит неестественно громко в этой тишине. – Ты здесь?

Делаю несколько неуверенных шагов вперед, и вдруг за спиной раздается металлический лязг. Резко оборачиваюсь – дверь захлопнулась.

– Я пришла одна, как ты и просила, – мой голос разносится гулким эхом по пустому помещению. – Выходи! Хватит прятаться!

В ту же секунду где-то наверху включается яркий прожектор, ослепляя меня…

Внезапная вспышка боли взрывается в затылке. Перед глазами пляшут черные точки, земля уходит из-под ног. Последнее, что я успеваю почувствовать – это удар о бетонный пол.

Прихожу в себя медленно, словно выплывая из вязкого тумана. Голова раскалывается, во рту металлический привкус. Пытаюсь сфокусировать взгляд, но картинка всё плывет. Дергаюсь и понимаю, что крепко привязана к стулу – веревки впиваются в запястья до боли.

Черт. Я влипла по-крупному.

В полумраке различаю силуэт напротив. Женский. Первая мысль – Виктория? Но когда зрение проясняется, у меня перехватывает дыхание.

Моника?!

– Очнулась наконец-то? – в её голосе сквозит плохо скрываемое торжество. – Как спалось, принцесса?

– Моника? Ты… – я запинаюсь, не в силах поверить своим глазам. – Какого черта…

– О, как же долго я ждала этого момента, – она наклоняется ко мне, и я чувствую резкий запах её духов. – Момента, когда смогу посмотреть в твои красивые глазки и сказать спасибо за то, что ты разрушила мою жизнь.

– Как? – хриплю я, пытаясь собраться с мыслями.

Она издает короткий злой смешок.

– Ты еще спрашиваешь?! – её каблуки отбивают нервный ритм по бетонному полу. – До твоего появления моя жизнь была идеальной. Муж-миллионер из списка Форбс, роскошный любовник Джейсон… А потом появилась ты, и всё полетело к чертям! – она резко разворачивается ко мне. – Ричард выставил меня как шелудивую кошку, без гроша в кармане. Спасибо брачному контракту!

– Если знала про контракт, зачем изменяла мужу? – я не могу сдержать горькую усмешку. – Хочешь обвинить меня в своих проблемах? Может, стоит начать с себя?

Удар биты приходится по ребрам. Я захлебываюсь криком, во рту растекается соленый вкус крови.

– Заткнись, дрянь! – шипит она. – Ты еще смеешь меня учить? Ты, которая спала с Джейсоном, имея Дэйва? И что он в тебе нашел? – её голос срывается. – После твоего появления он оборвал все контакты. А ведь только с ним я чувствовала себя по-настоящему живой…

Как забавно, ведь я с ним чувствовала тоже самое.

Меня мутит от одной мысли, что он был с ней. Картины, возникающие в голове, вызывают приступ тошноты.

Чувствую, как по спине пробегает холодок, когда вижу её измученное, некогда красивое лицо. Моника стоит передо мной – бледная тень той блистательной светской львицы, которой она была всего полгода назад.

– Ты отняла у меня всё, – её голос дрожит от ярости, а в глазах пляшут безумные огоньки. – Оставила без мужа, без любовника, без денег… – Она нервно проводит рукой по некогда идеальной прическе. – Ты хоть представляешь, каково это – из хозяйки особняка превратиться в никому не нужную оборванку? – её смех больше похож на рыдание. – Бывшие подруги теперь проходят мимо, делая вид, что не узнают меня. Я вынуждена работать в этой убогой конторе за гроши, ютиться в квартирке с картонными стенами, где слышен каждый чих соседей. – Она подходит ближе, и я ощущаю запах дешевых духов. – В высшее общество мне теперь путь заказан. Все шепчутся за моей спиной, обсуждая, почему Ричард предпочел развод с безупречной женой.

Я нервно прикусываю губу, чувствуя металлический привкус крови. Если бы она только знала, что можно добровольно отказаться от жизни в особняке, предпочтя простую, но свободную жизнь. Но объяснять