Нора Робертс - Огнепоклонники

Рина уже готова была подняться наверх, но тут раздался стук в дверь. У нее защекотало в груди: она подумала, что это Бо. Но когда она открыла дверь, перед ней предстала жизнерадостная, беременная Джина.

– Стив сказал, что ты наверняка дома. Я просто должна была проверить, как ты. – Она крепко обняла Рину. – Ну и ночка, а? Ты в порядке? У тебя усталый вид. Тебе следует отдохнуть.

– Свежая мысль, – заметила Рина, и Джина вошла в дом.

– Ну, давай сядем. Моя мама осталась с детьми на пару часиков. Благослови ее господь вечной молодостью и красотой. – Джина села, похлопала себя по округлившемуся животу и с улыбкой оглядела комнату, стены которой были выкрашены предыдущими жильцами в странный оттенок грязно-зеленого цвета.

– Ты так и не выбрала краски? Ты с этим не тяни, красить надо, пока стоит такая хорошая погода, чтобы можно было проветрить и не дышать запахом разбавителя. Стив готов тебе помочь.

– Спасибо. Я пока ничего не выбрала. Пожалуй, нужно что-нибудь более традиционное, чем это.

– Все, что угодно, будет выглядеть более традиционно, чем это. Я могу тебе помочь. Обожаю подбирать краски. Это как игрушки. Ну, как? Я тебя развеселила?

– А что? Разве я в этом нуждаюсь?

– Стив мне кое-что рассказал, Рина. Не волнуйся, я ничего не сказала твоим родным. Вообще никому. И не скажу, если ты не захочешь. Буду волноваться о тебе сама.

– Не о чем волноваться.

– Ну, конечно. Подумаешь, какой-то пироманьяк одержим моей лучшей подругой настолько, что сжег нашу старую начальную школу! Есть о чем волноваться!

Рина со вздохом поднялась, прошла в кухню и налила им обеим по стакану минеральной воды.

– А заесть чем-нибудь можно? – спросила Джина у нее за спиной. – Желательно с большим количеством сахара.

Рина вынула из буфета остатки кофейного кекса.

– Он черствый, – предупредила она. – Позавчерашний.

– Можно подумать, что это имеет значение! – Джина со смехом отломила кусок. – Я кору древесную есть буду, только сахаром посыпь. – Она села возле старой разделочной колоды, служившей Рине кухонным столом. – Ну, ладно, ты была занята, я была занята, теперь пора мне узнать все детали об этом столяре. Моя мама узнала от твоей, что ты с ним знакома еще с колледжа. Я вроде бы знала всех твоих приятелей, но что-то не припомню большого парня по фамилии Гуднайт.

– Потому что мы его не знали. Во всяком случае, я. Он меня пару раз видел, когда мы с тобой в колледже учились.

– Моя мамаша вечно все перепутает. – Джина отломила еще кусок кекса. – Садись и выкладывай.

Рина стала рассказывать, чувствуя, как постепенно отступает усталость и затихает головная боль. Джина в нужных местах прерывала повествование ахами и охами, восклицаниями типа «О мой бог!» и хватанием за сердце.

– Он увидел тебя на другом конце комнаты и не смог забыть! Он держал тебя в сердце все это…

Рина скривилась.

– Заткнись! Это так романтично! Как Хитклиф и Кэтрин.[39]

– Они были чокнутые.

– Ой, я тебя умоляю! Ну, хорошо, это романтично, как в фильме «Неспящие в Сиэтле». Ты же знаешь, я обожаю этот фильм.

– Все точно, только мы не живем на противоположных побережьях, я не помолвлена с кем-то другим, а он не вдовец с маленьким сыном. В остальном все совпадает. В точности.

Джина погрозила ей пальцем.

– Ты не испортишь мне этот праздник. Я шесть лет замужем, жду третьего ребенка, где мне взять романтики? Должна же я расслабиться! Итак, он хорош собой?

– Очень. Отлично сложен. Отчасти это, наверно, из-за его работы. Физический труд.

– Теперь к сути. Как он по части секса?

– Разве я сказала, что занималась с ним сексом?

– Мы с тобой, что, вчера познакомились?

– Черт, попалась. Он зашкаливает.

Джина заморгала и откинулась на спинку стула.

– Ты никогда так раньше не говорила.

– Чего я не говорила?

– Ты всегда говоришь: «Это здорово» или «Это мощно». Иногда «Было весело» или «Середняк». Я бы сказала, по шкале от одного до десяти твой максимум – восьмерка.

Рина наморщила лоб.

– У меня были десятки. А ты слишком много внимания уделяешь моей сексуальной жизни.

– А на что ж тогда друзья? Значит, это лучший секс в твоей молодой, полной приключений жизни?

– Я не говорила… Ну, ладно, да, так оно и есть. Это было здорово, и мощно, и весело, и романтично. Это было дико и необузданно. И со вчерашнего дня все кончено.

– Как? Почему? Я же только что пришла!

Рина налила еще немного воды и стала следить за поднимающимися пузырьками.

– Притащить парня на место пожара, который касается тебя лично, а не только профессионально, дать ему увидеть, как ты бегаешь в пожарной робе, отдаешь приказы, в том числе и ему, и при этом он знает, что на тебе зациклился какой-то псих? Понимаешь, это как-то сразу снимает романтику, Джина.

– Ну, значит, у него паршивый стояк.

Рина со смехом покачала головой.

– Ничего подобного. В прямом и в переносном смысле. Мы только-только начали танцевать, Джина. И вдруг мотив сменился. И все усложнилось.

Джина тяжело вздохнула.

– Ну, если он так к тебе относится, значит, он мне больше не нравится.

– Он бы тебе понравился. Он симпатичный. Я не стану его винить за то, что он прервал танец.

– Значит, он еще не прервал танец.

– Вчера я почувствовала, что он отстранился. Просто об этом еще не объявлено официально.

– Знаешь, в чем твоя проблема, Рина? Ты пессимистка. Когда дело доходит до мужчин, ты жуткая пессимистка. Вот почему… – Прервав себя на полуслове, Джина нахмурилась и отпила воды.

– Давай уж, не останавливайся.

– Ладно, скажу, потому что я люблю тебя. Вот почему у тебя отношения с мужчинами так непродолжительны, так поверхностны. Это началось еще с колледжа. С бедного Джоша. А после Люка стало еще хуже. Он был колоссальной задницей, – торопливо добавила Джина, когда Рина поперхнулась водой. – Тут спору нет. Но, если хочешь знать мое мнение, то, что тогда случилось, сильно ударило тебя по мозгам, и ты совершенно разучилась строить прочные отношения.

– Это неправда. – Но Рина сама слышала, что ее голосу не хватает убедительности.

Джина взяла ее за руку.

– Милая моя, вот я сижу и слушаю, как ты мне рассказываешь об этом парне… Ты ни о ком так не говорила с тех пор, как мы еще в школу ходили. Я чувствую, что тут назревают серьезные отношения, а ты уже готова послать все к чертям. Ты уже заточена на это. Почему бы тебе не подождать и не посмотреть, как все повернется, прежде чем ставить на нем крест?

– Потому что для меня это важно, – тихо призналась Рина, и Джина еще крепче сжала ее руку. – Потому что он смотрит на меня, и для меня это важно. Я никогда такого раньше не чувствовала. Ни с кем, ни разу. Я не жалела, что такого раньше не было. Может, дело было во мне – я не могла или не хотела. Может, мне это было не нужно. Я не жалела. У меня в жизни всего хватает. У меня есть семья, работа, если бы мне нужен был мужчина, их кругом полно. Но он стал для меня важен, и это случилось так быстро, этого так много, я боюсь, как бы это меня не раздавило, когда он уйдет.