Тиффани Сноу - Поворот ко мне

После нескольких минут молчаливого танца я, наконец, заговорила, не в силах больше сдерживаться:

– Почему ты мне ничего не сказал?

Блейн вздохнул.

– Я знаю, как ты относишься к Джеймсу. К тому же, это тебя не касается. Теперь он моя проблема.

Его слова меня задели, заставив поднять на него возмущённый взгляд:

– То есть моя роль заключается в том, чтобы выглядеть симпатичной, помалкивать, согревать твою постель, но не быть при этом реальной частью твоей жизни?

Его пальцы сжались на моей талии.

– Я никогда этого не говорил. – Его глаза сузились, являя собой верный признак того, что его сдержанность была на пределе, но я проигнорировала это предупреждение.

– Именно то, о чём ты не говоришь, красноречивее всяких слов, – едко произнесла я, чувствуя, как болезненно сжалось сердце от правдивости этих слов. – Что имел в виду Кестон, когда говорил про списки кандидатов? Куда тебя выдвинут в кандидаты, если ты выиграешь?

Его челюсть поджалась, и я уже подумала, что он не станет мне отвечать.

– В губернаторы, – наконец произнёс Блейн. – Он говорил о списках кандидатов в губернаторы штата.

Мой рот открылся, и мои ноги сбились с ритма. Только крепкая хватка Блейна удержала меня от того, чтобы упасть.

– Индианы? – выдавила я, запоздало осознав, насколько глупым был этот вопрос.

Наблюдая за мной, Блейн коротко кивнул.

– Да, Индианы.

– Извини меня, – произнесла я, отстраняясь от него. Мне нужно было уйти на некоторое время, чтобы восстановить равновесие.

Блейн отпустил меня, наблюдая, как я уходила мимо танцующих пар.

Найдя женскую комнату, я прошла в помещение и застыла, глубоко вдохнув.

Мне очень хотелось быть для Блейна больше, чем очередной проходящей девушкой в его жизни и постели. Я хотела стать настоящей частью его жизни, но тот факт, что он ничего не сказал мне о процессе и о том, что собирался баллотироваться в губернаторы, превращало мои желания в нечто смехотворное.

Понимая, что не могла прятаться весь вечер в уборной, я окинула взглядом своё отражение в зеркале, поправив пару прядей, выбившихся из-под шпилек. Свет красиво преломлялся на гранях сапфирового кулона, и я осторожно коснулась его пальцами, вспомнив выражение глаз Блейна, когда он надевал его на меня пару часов назад.

В этот момент у меня закралось сомнение.

Возможно, я ошибалась… возможно, у Блейна была резонная причина о чём-то мне не договаривать. По сути, я ведь даже не дала ему возможности объясниться, прежде чем убежала.

Я решила, что всё же стоило дать ему шанс, и эта моя решимость длилась до тех пор, пока я не вошла в залу и не увидела Блейна, танцующего с Кенди.

Ладно.

С трудом ориентируясь в пространстве, я развернулась и поспешила прочь из залы, не останавливаясь до тех пор, пока не оказалась на улице. Было холодно, и я, содрогаясь от ледяного ветра, запоздало осознала, что оставила пальто в отеле. В любом случае, теперь я не могла за ним вернуться, потому что пригласительные остались у Блейна.

Было довольно поздно. В моём клатче лежала всего пара долларов, поэтому на такси рассчитывать не приходилось. Я знала, что несколькими кварталами ниже находилась автобусная остановка, поэтому пошла к ней, в надежде успеть на вечерний маршрут автобуса.

Я шла, угрюмо вглядываясь под ноги, чтобы ненароком не споткнуться на высоких шпильках. Вечерние туфли были не самой удобной обувью для ходьбы, но я ведь изначально и не собиралась заниматься в них пешим туризмом.

Шмыгая носом, я пыталась убедить себя, что всему виной был холод, а не слёзы. Пальцы ног постепенно немели, и я всё сильнее сотрясалась от пронизывающей дрожи. Обхватив себя руками, я пыталась согреться, но ветер был настолько ледяным, что я очень скоро начала проклинать пробирающий холод, свой выбор платья, тот факт, что вообще согласилась пойти с Блейном, и в довершение ко всему Кенди-Барби. Было очевидно, что эту девушку с Блейном связывала история гораздо более серьёзная, чем я ожидала, и чем он не озаботился мне рассказать.

Повернув за угол, я, наконец, увидела автобусную остановку, находившуюся на расстоянии полу-квартала, что заставило меня ускорить шаг, перешедший почти в бег, когда из темноты до меня донёсся голос.

– Эй, фея, отдай мне свой кошелёк, и я не испорчу твоё сказочное платье.

***

– Отдай мне кулон или ты пожалеешь! – рявкнул грабитель, и его рука на какое-то мгновение отвела нож от моего горла, дав мне возможность отдышаться.

– Мой муж будет здесь с минуты на минуту! – отчаянно солгала я, прижав руку к гортани.

Вооружённый тип безжалостно расхохотался:

– Ты совсем не умеешь врать, – издевался он. Его рука дёрнула за кулон, и цепь болезненно врезалась в мою кожу, прежде чем порваться.

Грабитель сразу же отступил назад, любуясь своей добычей.

– Нет! – Не слишком думая о том, что собиралась делать, я прыгнула вперёд и схватила его кулак, сжимавший мой кулон. Мне необходимо было вернуть колье, во что бы то ни стало.

Грабитель удивлённо отклонился от меня в сторону, и лезвие его ножа задело мою руку.

– Отдай мне кулон! – вскрикнула я, игнорируя обжигающую боль.

– Пошла вон, дрянь! – гаркнул он, с силой отталкивая меня прочь.

Взведённая до предела, я снова кинулась на него и, ухватившись за его руку, державшую кулон, вонзила в неё зубы. Грабитель взвыл от боли и, замахнувшись, ударил свободной рукой по моей спине. Вскрикнув, я отступила назад, и он снова ударил меня кулаком, только теперь удар пришёлся в живот. Пронзительная боль, сковавшая моё тело, заставила меня согнуться пополам, и его руки тут же сжались вокруг моей шеи. Он на какое-то время притянул меня к себе, прежде чем незаинтересованно оттолкнуть прочь. Я упала на землю и, несмотря на то, что успела вытянуть руки, ударилась щекой об асфальт. Я не могла двигаться. Моё лицо и руки горели огнём, и я отчаянно пыталась дышать вопреки поглощающей боли.

– Чёртова дура, – зло пробормотал грабитель. Я услышала его приближавшиеся шаги и сделала усилие, чтобы успеть повернуться к нему лицом. В этот момент он пнул меня ботинком, и я вскрикнула от боли, пытаясь увернуться от следующего удара. Он снова замахнулся ногой, но кто-то успел повалить его на землю.

Я почти неосознанно наблюдала, как развернулась борьба.

Блеснувший в темноте нож упал на асфальт и его тут же отбросили прочь. В ночной тишине раздавались глухие удары и тяжёлое дыхание.

Пытаясь восстановить способность двигаться, я увидела, как тот, кто пришёл мне на помощь, начинал брать вверх. Он с остервенелой силой избивал грабителя, который, судя по его обездвиженной позе, уже успел отключиться.