Бабочка огня - Маша Ловыгина

негнущихся ногах я вышла из палаты и тут же сползла по стенке на пол. Мимо пробежали несколько врачей, я слышала, как они переговариваются, а потом фиксируют время смерти.

Через несколько бесконечно долгих минут я поднялась и побрела на свой этаж. И чем дальше я уходила от палаты Кречетова, тем яснее понимала, что никаких сомнений во мне не осталось. Я дала клятву. А как говорил мой незабвенный дед Толя: «Данная тобой клятва – и есть твоя суть.»

Получается, если я нарушу ее, то перестану уважать саму себя. И дело было даже не в этом, а в том, что я никогда не смогу забыть ни эту палату, ни этого человека.

Я увидела Илью и мальчиков, когда они шли по коридору.

– Эй, ребята, привет! – Слабым голосом позвала я.

– Рита! – Закричал Ваня и кинулся ко мне. – А мы с дядей Ильей в туалет ходили!

– Ну, как? – С тревогой спросил Илья.

Я тяжело вздохнула и потерла лоб, чтобы скрыть от детей выражение своего лица. Мое сердце разрывалось от мысли, что они остались сиротами.

– Илья, я не знаю, как быть...

– Мы справимся, Рита. Мы со всем справимся!

Его признание оглушило меня.

– Мы? – Повторила я, глядя ему в глаза.

– Мы. Да, ребята?

Макар подошел ко мне и посмотрел на меня тем внимательным взглядом, в котором угадывались черты его отца. Он ничего не сказал, просто стоял и смотрел, а по моим щекам текли слезы.

Я присела на корточки и притянула мальчиков к себе.

– Я всегда буду с вами...

Глава 65

Рита

Во время посещения врача, который осмотрел детей и выдал заключение, напомнив в случае чего обратиться к психологу, Илья был с нами. Что мог подумать доктор, видя, как мы обмениваемся взглядами, меня не особо интересовало. Вряд ли он даже догадывался о моем положении вдовы, которой я стала практически в тот же день, когда приобрела статус жены. Все вопросы касались исключительно детей и их здоровья. Для себя я поняла одну вещь: нужно обязательно пройти с ними полное обследование и по возможности найти в доме Кречетова хоть какие-то медицинские записи или карты. Все документы, включая мой паспорт, находились в полиции, так что, в любом случае, мне придется наведаться и туда.

– Сначала остановимся в Зыблово. Я отвезу вас, – заявил Илья, как только за врачом закрылась дверь.

– В Зыблово... Послушай, Илья, а как быть с похоронами? – спросила я тихо.

– Я займусь этим.

– Ты? Но у тебя же больная рука!

– Слава богу, не голова, – усмехнулся он, пристально посмотрел на меня и добавил:

– Однажды со мной уже случилось подобное. Это было в... Впрочем, неважно. Главное, что сейчас все в порядке.

Нам бы спокойно поговорить, но дети постоянно отвлекали, требовали внимания. Илье необходимо было написать отказ от продолжения госпитализации, так что все происходило в спешке. Одно было ясно, вместе справляться со всеми проблемами было легче. Конечно, я переживала из-за того, что Илья отказался от лечения, но он обещал, что не пустит это дело на самотек. Да и я, разумеется, готова была оказать ему любую помощь. Научусь делать уколы, в конце концов!

– Так, нужно позвонить в детский дом и узнать, как мы можем забрать твою сестру. Какие требуется собрать документы, – перечислял Илья. – Во-первых, прописка, это я точно знаю.

– У меня была прописка в Солониках, но потом дом сгорел и...

– Я знаю, Рита. Не переживай. Будем действовать по плану.

– По плану? – Растерялась я. – У меня нет плана.

– Тебе так кажется. На самом деле, твое решение – это самый настоящий жизненный план.

Да, Илья был прав.

Справку о смерти моего «мужа» обещали выдать в конце дня. Мы уехали в Зыблово на такси, и только в машине я вспомнила о том, что телефон Ильи остался в чемодане. Но и на это Илья сказал мне не волноваться. Все находилось в полиции.

Дети выглядели немного испуганными, жались ко мне и заглядывали в глаза. Ваню укачало, и он задремал.

– Рита, а папа – герой? – Спросил Макар.

Сидевший рядом с водителем Илья обернулся. Наши взгляды встретились.

– Твой папа не хотел, чтобы с нами случилось плохое... – Ответила я, с осторожностью подбирая слова.

– Он остался в больнице? – Не отставал Макар, хмуря темные бровки.

Я судорожно вздохнула и покачала головой.

– Прости, Макарушка... я должна тебе сказать, что... что ваш папа больше не вернется.

– Я знаю... – Вдруг сказал мальчик и задумчиво посмотрел в окно.

– Знаешь? – Не поняла я и подумала, не сказал ли кто-то о смерти Кречетова в присутствии детей. Какой-нибудь врач или медсестра.

– Мне папа приснился, сказал, чтобы я себя хорошо вел. И с Ваней играл.

Я успела прикрыть рот ладонью, чтобы не вскрикнуть, а потом погладила Макара по голове.

– Ты самый умный и послушный мальчик. Папа всегда будет гордиться тобой.

– И Ваня тоже умный, – кивнул Макар.

– Очень умный, – подтвердила я.

У нас не было вещей, даже зубных щеток, и тех не было. Когда мы приехали, Илья сразу же определил нас в одну из комнат на первом этаже: с большой кроватью и отдельным санузлом. Затем стал куда-то звонить и о чем-то договариваться. Я пыталась вникнуть в его слова, но потом осознала, что не свожу с него глаз. Мне нравилось наблюдать за тем, как он ходит, как попутно раскладывает вещи одной рукой, пытаясь навести порядок. Какой может быть порядок, когда в доме двое детей? При этом он тоже все время оборачивался и, натыкаясь на мой затуманенный взгляд, улыбался. Странно, такое трагичное и страшное время, а я чувствую, как таю от его внимания...

Дети быстро освоились: носились по дому, так что мне даже пришлось их пожурить. Я боялась, что они что-нибудь сломают или, не дай бог, упадут с лестницы.

А вскоре пришла Василиса Семеновна.

– А я гляжу, машина приехала. Дай, думаю, зайду, проверю, что там и как, – с порога заявила она, разматывая платок.

Заметив мальчишек, женщина остолбенела.

– Это чьи ж такие?

– Мои, – сказала я. – Здравствуйте!

– Твои?! – Ахнула она и едва не села мимо лавки.