Пандора - Дария Эссес

мы оба были заняты учебой, помимо чего я вел дела отца и не переставал копать под Круг. Времени на встречу просто не было. Однако я мог ждать хоть сотню лет, лишь бы увидеть эту широкую улыбку и сощурившиеся от смеха глаза.

Я понимал, что становился слишком слабым и мягкотелым рядом с ней. Но ничего не мог с этим сделать.

Когда я заставил Дарси надеть мою толстовку, потому что в квартире было холодно, Татум посмотрела на меня таким взглядом, будто я отрастил вторую голову.

– Ты точно Бишоп Картрайт? – прошептала она, как только Дарси отлучилась в уборную. – Верни больного ублюдка на место и прекрати смотреть на нее с сердечками во взгляде.

– Я этого, конечно, не вижу, но даже по атмосфере чувствую, что он делает что-то очень не в своем стиле, – хмыкнул Эзра.

– Он как будто прямо сейчас опустится перед ней на колено.

– Могу предложить тебе закрыть глаза, чтобы не видеть этого. Помогает – проверено на собственном опыте.

– Придурок, – бросил я в ответ на его черную шутку. – Вы оба.

Что-то в груди приятно сжималось, когда я видел Дарси в компании своих близких людей. Даже если спустя время они с Татум прервали перемирие и чуть не подрались за последний стакан виски.

Единственный, кого здесь не хватало – Малакай.

– Когда ты ей расскажешь? – тихо спросил Эзра, когда я ушел на кухню, чтобы прибраться. Из гостиной доносились женские крики, которые сменялись взрывами хохота. Им обоим нужно было вдоволь насмеяться – особенно Татум.

Я стопкой сложил чистую посуду и закинул на плечо полотенце. Развернувшись к Эзре, встретился с белесыми, но всё такими же проницательными глазами.

– Скоро.

– Ты знаешь, что потеряешь ее?

И вот опять это неприятное чувство за ребрами, которое я попытался усмирить, потерев левую часть груди.

– Знаю.

Эзра тяжело вздохнул, привалившись спиной к столешнице.

– Я понимаю, ты хочешь побыть с ней как можно дольше, но правда всё равно вскроется. И ты ничего с этим не сделаешь, Би. Чем дольше лжешь, тем больнее ей будет. Я же чувствую, что между вами происходит. Хотел сказать вижу, но сам понимаешь – до этого мне далеко.

– Да прекрати, блядь, так шутить.

Эзра засмеялся.

– Но если бы здесь был Малакай, она бы ему понравилась, – тихо добавил он.

Да, понравилась бы.

Я чувствовал себя предателем. Лжецом, который водил за нос одного близкого человека, держа в стороне другого. Мне хотелось стереть из памяти события прошлого года, познакомить их и оставить что-то хорошее – Дарси – себе. Не знаю, когда верность трем людям переросла в верность четырем. Мне совершенно это не нравилось. Меня, черт возьми, тошнило от чувств к этой девушке, но я не мог выжечь их из груди.

Мог только продолжать тонуть.

Ближе часам к девяти Эзра и Татум попрощались с нами и разошлись по домам. Как только дверь за ними закрылась, Дарси скинула юбку и переступила через нее, оставшись в одних трусиках и моей толстовке.

– Наконец-то, – облегченно выдохнула она.

Я уже приготовился к тому, что Дарси бросится на меня, после чего я снова доведу ее до оргазма, но она только отмахнулась от меня и прошла мимо.

– Юбка пережимала мне живот, а я ненавижу, когда что-то стесняет движения. Эзра, конечно, ничего бы не увидел, но Татум точно испортила бы мне настроение.

Я пропустил смешок.

– Вижу, ты оценила его юмор.

– Мне несложно поддерживать его защитные стены. Я же вижу, чего он этим добивается.

Прислонившись к дверному проему, я сложил руки на груди.

– И чего же?

– Скрывает боль и ненависть к себе, – выдохнула Дарси, опустившись на диван. – Это видно невооруженным взглядом. Как он пытается разглядеть вас, когда вы смеетесь. Как пытается найти взглядом окно, когда вы говорите про снег. Как стискивает зубы, когда натыкается на какой-то предмет. Грустно, что с людьми происходят такие вещи.

Она даже не представляла, как хорошо считывала свое окружение.

– О какой справедливости может идти речь, когда в мире есть человек, который так страдает? – спросил я у пустоты, потому что задавался этим вопросом всю свою жизнь, но не получал ответа.

Дарси невесело хмыкнула.

– О справедливости кричат люди, не сталкивающиеся с вещами, которым не помогут ни молитвы, ни вера в Бога, ни сама Вселенная.

– Веришь, что иногда не стоит даже надеяться? – поинтересовался я.

Она ненадолго задумалась.

– Нет, надежда – это единственное, что остается с тобой, когда всё катится к чертям. Как надежда на дне Ящика Пандоры, слышал о таком? – Дарси подмигнула мне, и я неосознанно улыбнулся. – Просто я понимаю, почему люди теряют веру. Этот мир не щадит даже самых добрых и невинных людей. Наверное, именно по ним он проезжается сильнее всего.

– Думаю, в какой-то из параллельных Вселенных каждый из нас страдает. Если не в этой, то в другой.

Дарси вскинула бровь.

– Веришь в параллельные Вселенные?

– Пытаюсь хоть как-то объяснить дерьмовые судьбы.

Она невесело хмыкнула и положила подбородок на колени. Я сразу же почувствовал в ней изменения. Последний час она была более замкнутой и тихой, словно о чем-то размышляла.

Она же не могла…

Услышать наш разговор с Эзрой?

– Послушай, нам нужно поговорить, – выдохнула Дарси.

Я тут же напрягся. Голова разрывалась от вопросов, но я спокойно оттолкнулся от стены и двинулся в ее сторону. Хотелось броситься куда подальше, однако, зная эту девушку, она бы заставила меня вернуться и просить прощения на коленях.

Ей даже не нужно было стараться. Я бы сам приполз к ней, как щенок.

Вот что она, блядь, со мной сделала.

Присев рядом на диван, я повернулся к ней и выгнул бровь.

– О чем ты хочешь поговорить?

– Почему ты не рассказал мне, что происходит?

Тук-тук.

Тук-тук.

Тук-тук.

– О чем конкретно идет речь? – спросил я ровным тоном, хотя сердце грозилось пробить грудную клетку.

Она узнала.

– Мафия, Бишоп! – вскрикнула Дарси. – Почему ты не сказал, что у вас связи с мафией?

С плеч словно спал тяжкий груз. Только сейчас я смог втянуть носом воздух, даже не осознания, что задержал дыхание. Речь шла не о похищении. Обратный отсчет еще не закончился.

– Зачем тебе это знать?

Она всплеснула руками.

– Как это зачем? К твоему сведению, мне бы хотелось быть в курсе, чем занимается по ночам человек, с которым я провожу большую часть времени!

Я даже не задавался вопросом, откуда она об этом узнала. Ее отец состоял в городском совете: либо ей рассказал он, либо кто-то из семьи или