Фетиш - Тина Альберт

я чувствую, как у меня перехватывает дыхание. – Мама, это же абсурд! Я даже половины этих людей не знаю.

– Милая, это же твоя свадьба! – она взмахивает руками. – Такое событие бывает раз в жизни.

– Именно! Моя свадьба. Я хочу видеть там близких людей, а не толпу незнакомцев с их фальшивыми улыбками и светскими сплетнями.

– Но дорогая… – её голос приобретает знакомые менторские нотки. – Нужно соблюдать приличия. У нас определенный статус…

Я смотрю на идеально выведенные строчки в её списке, и меня захлестывает волна бессилия. Всё как в детстве – она уже всё решила. Распланировала. Расписала по минутам. Даже не спросив, чего хочу я.

– Тебе не о чем беспокоиться, милая, – она улыбается своей фирменной улыбкой светской львицы. – Мама всё устроит на высшем уровне.

"Мама всё устроит" – эта фраза эхом отдается в моей голове. Как и двадцать лет назад, когда она выбирала мне школу. Как пятнадцать лет назад, когда решала, какой музыкальный инструмент я буду осваивать. Как десять лет назад, когда настаивала на определенном колледже. И вот теперь – моя свадьба. То единственное, что должно быть только моим, превращается в очередной светский раут под её чутким руководством.

Дэйв, кажется, чувствует моё напряжение – его рука успокаивающе ложится мне на плечо. Но даже его прикосновение не может унять дрожь, которая пробегает по моему телу при мысли о том, что самый важный день моей жизни снова окажется под её тотальным контролем.

***

После визита к моей матери мы едем к родителям Дэйва, живущим буквально через два дома. Я немного нервничаю, хоть я и встречалась с ними в детстве, сейчас всё по-другому. Теперь я невеста их единственного сына. Подъезжая к их роскошному особняку в колониальном стиле, с безупречно подстриженными кустами гортензий вдоль подъездной дорожки, чувствую, как сердце начинает отплясывать чечетку где-то в горле.

Миссис Лонгфорд встречает нас на широком крыльце – элегантная брюнетка с добрыми карими глазами, так похожими на глаза Дэйва. От неё исходит какое-то особое материнское тепло, а её шелковая блуза цвета лаванды мягко колышется на легком ветру. Рядом возвышается мистер Лонгфорд – статный мужчина с идеальной осанкой и едва заметной благородной сединой на висках.

– Одри, неужели это ты! – восклицает миссис Лонгфорд, заключая меня в объятия, окутывая ароматом французских духов. – Ты превратилась в такую красавицу! А я всё помню, как ты бегала здесь маленькой девочкой с разбитыми коленками. Знаешь, Дэйв нам все уши прожужжал, рассказывая о тебе.

Я чувствую, как жар заливает мои щеки, а Дэйв рядом театрально закатывает глаза:

– Мам, ну хватит меня позорить…

Его рука успокаивающе ложится мне на поясницу, и я благодарно прижимаюсь к нему.

– Мы так рады вашей помолвке, – продолжает миссис Лонгфорд, её глаза светятся неподдельным счастьем. – Мы с отцом уже приготовили вам особенный свадебный подарок.

Мистер Лонгфорд, до этого молчаливо наблюдавший за нами, оживляется:

– Хватит интриговать, Элизабет. Давайте лучше покажем!

Мы снова садимся в машину Дэйва, и через несколько минут петляния по живописным улочкам района подъезжаем к шикарному двухэтажному дому в георгианском стиле. Кирпичный фасад увит диким виноградом, а просторная веранда словно приглашает присесть в кресло-качалку с чашечкой утреннего кофе. У меня перехватывает дыхание.

– Вот, – с отцовской гордостью произносит мистер Лонгфорд. – Теперь это ваш дом.

– Можете уже начинать обустраиваться, – подхватывает миссис Лонгфорд, доставая связку ключей с изящным брелоком. – Чтобы к свадьбе всё было готово для вашей новой жизни.

Я стою, не в силах поверить своим глазам. В горле предательски першит, а на глаза наворачиваются слёзы благодарности – такая щедрость просто ошеломляет. За годы жизни в обычной съемной квартире с облупившимися стенами я и забыла, что в мире существуют подобные сказочные подарки. Дэйв крепко сжимает мою руку, и я понимаю – это не сон.

– Ну как? Нравится? – с надеждой спрашивает миссис Лонгфорд.

– Спасибо, – едва слышно произношу я, ища глазами поддержки у Дэйва. – Вы невероятно добры…

***

По возвращении домой пришлось рассказать девчонкам всю правду.

Аманда замирает с чашкой кофе в руке, её глаза становятся огромными. Я почти вижу, как в её голове крутятся шестеренки, пытаясь осмыслить услышанное.

– Погоди, что? – она ставит чашку на столик с таким грохотом, что часть кофе выплескивается. – Я даже не знаю, чему удивляться сильнее: тому, что ты выходишь замуж за Дэйва после всего, что между вами случилось, или тому, что ты принадлежишь к семье Эйвери?

Я опускаюсь в кресло, чувствуя, как напряжение сковывает плечи. Молча наблюдаю за реакцией подруг, позволяя им переварить новость.

– Нет, я не могу в это поверить. Ты действительно дочь того самого Джона Эйвери? – Аманда начинает ходить по комнате, размахивая руками.

Закусываю губу, собираясь с мыслями:

– Именно поэтому я и сменила фамилию. Чтобы не быть просто "дочерью Джона Эйвери". Я хотела стать самостоятельной личностью, понимаете?

– Вот это да! – Аманда поворачивается к Синди, которая до сих пор сидит с открытым ртом. – Синди, ты слышишь это? Наша соседка по квартире, которая каждый месяц считает с нами центы за аренду, на самом деле из богатейшей семьи города!

Синди наконец отмирает, и на её лице появляется озорная улыбка:

– Одри, твоему отцу случайно не нужна ещё одна дочь? Я готова стать частью семьи Эйвери! Даже согласна нести это тяжкое бремя богатой наследницы.

Я качаю головой, чувствуя, как к горлу подступает комок:

– Вы не понимаете, о чём говорите. Поверьте. Уж лучше делить с вами аренду, чем жить под тотальным контролем моей матери, где каждый твой шаг – повод для критики.

– Ладно-ладно, – Аманда плюхается рядом со мной на диван, – мы поняли, твоя мать – тиран. Будем держаться от неё подальше на свадьбе. – Её глаза загораются. – Кстати о свадьбе! Мы же будем праздновать в вашем роскошном поместье?

Я невольно улыбаюсь их энтузиазму:

– Да, возможно в поместье Дэйва. Мать возьмет организацию на себя.

– Главное, чтобы в поместье! – восклицает Синди. – Одри, я всегда мечтала побывать на такой свадьбе! А девичник будет?

– Конечно, – подмигиваю я. – Сначала придется выдержать скучный светский раут в особняке, а потом устроим настоящий, наш девичник.

– Урааа! – кричат девчонки в один голос и бросаются обнимать меня.

Я смеюсь, чувствуя, как их искренняя радость смывает остатки моего напряжения. В такие моменты я особенно благодарна судьбе за этих двух сумасшедших подруг.

Девичник. Несколько месяцев спустя

В полубессознательном состоянии я развалилась на мягком кожаном сиденье лимузина, неуклюже балансируя полупустой бутылкой Moët. Второй рукой безуспешно пытаюсь подтянуть сползающее платье, но пальцы не слушаются. Мир за тонированными